Легкие у лесника были здоровые, объемные, однако чтобы протолкнуть воздух через клапан, требовалось приложить дополнительное усилие, с наполнением лодки — все большее. Наполнялась она, кстати, до того медленно, что враги успели бы не только настичь и перестрелять разведгруппу, но и сварить кашу, поужинать, а может, и выспаться. Под конец у Женьки появилось ощущение, будто он надувает весь шебский военно-морской флот, героически превозмогая затмевающую глаза смерть. Джек, поначалу с превосходством посматривавший на багрового пыхтящего хозяина, продолжал качать воздух с бесстрастием насоса, однако взгляд у него стал слишком остекленевший даже для киборга.

— Ну наконец-то! — ворчливо констатировала Степановна, вставая и пряча в карман какой-то мелкий предмет, подозрительно напоминающий секундомер.

Спасательный круг, к счастью, надулся сам и уже лежал возле ног бабки огромной зеленой ватрушкой.

Женька, пошатываясь, выпрямился и только сейчас заметил надпись на борту: «Стремительная».

— Серьезно?! — пробормотал лесник.

— А, — старуха слегка смутилась, — это мы с ребятами как-то по пья… шутки ради на нее мотор в двадцать лошадиных сил поставили вместо родного трехсильного.

— И как?

— Стремительно, — коротко сообщила Степановна, забрасывая в лодку круг и забираясь сама, — но недолго. Спускайте плавсредство на воду!

Леснике киборгом переглянулись и налегли на корму, надеясь, что от их слаженного рывка зловредная старуха опрокинется на спину, однако Степановна ловко уцепилась за уключины и усидела на месте.

Женька заскочил в лодку, едва та отделилась от берега. Джек запоздал, но ног тоже не намочил — что есть мочи толкнул «Стремительную» вперед, асам попятился, разбежался и прыгнул. Лодка загудела, как батут, подбросив и Женьку, и Степановну, но выдержала.

— Ты что вытворяешь, оглоед?! — заругалась старуха. — А если бы днище пробил?! Ох уж эти киберы, как я в свое время с ними на Шебе намаялась…

— А они тогда уже были? — изумился Женька.

Степановна так оскорбленно сверкнула глазами, словно лесник спросил, застала ли она кремневые ружья.

— Конечно были! И «единицы», и «двойки», под конец даже «троек» для полевых испытаний завезли.

— Ну и как?

— …, - емко сказала старуха. — Лучше бы андроидов продолжали клепать, от них толку меньше, зато и проблем тоже.

— Каких проблем?

— А то ты сам не знаешь! — Степановна выразительно кивнула на киборга, продолжавшего долговязой мачтой торчать в центре лодки. — Садись уже, нежить!

— Джек, сядь! — поморщился Женька. Наверное, стоило на время поисков дать старухе право управления киборгом, заодно и сам поучился бы им командовать. Но если эта парочка споется, то ему вообще кирдык придет!

— Хотя, пожалуй, не знаешь… — неожиданно посерьезнела Степановна. — Ты-то уже при киберах родился, для тебя они такая же норма, как компьютеры и флайеры… техника на службе у людей. Сломалась — не жалко, ну разве что ты материально ответственный. А нам пришлось привыкать, что оно выглядит как человек, дышит, ест, и кишки из него при взрыве так же разлетаются, но при этом — машина, и с каждой серией разница между нами все меньше. Сколько моих друзей на эти грабли наступило — не сосчитать. «Вдруг там, за программой, все-таки что-то есть?» И подставлялись за киборгов, и дрались, и даже влюблялись в них… эх. Неправильно это, не по-человечески — такие обманки создавать. И нам от этого дерьмово, и им. Но кто мудрую бабушку послушает? Выгодно, удобно, а теперь еще и привычно… Греби давай, чего расселся?!

Женька послушно взялся за весла, про себя сердито думая, что в данном случае с годами пришла не мудрость, а маразм.

— А вы как считаете? — все-таки спросил он.

— Что?

— Ну, есть там что-то или нет?

Степановна оценивающе посмотрела — не на Джека, на Женьку.

— А это уже каждый сам за себя решает. Куда рулишь, ослеп, что ли?! Правее бери! Право — там, олух!

Со зрением у лесника все было в порядке, но неуклюжая тупорылая лодка несколько раз мотанула носом туда-сюда, прежде чем Женька наконец приноровился к управлению и рваными гребками погнал ее от берега.

— Куда разогнался?! — снова осталась недовольна старуха. — Загибай за кусты и суши весла, начнем поиск от берега!

Когда плеск весел и хлюпанье воды под днищем стихли, Женька услышал странный булькающий писк. Непонимающе покрутив головой, лесник выглянул за борт и обнаружил струйку взбегающих по нему пузырьков. Мелких и редких, но нескончаемых.

— Надо же, — приятно удивилась Степановна, — и пропускает тоже! Ну ничего, дырочка совсем крохотная, мы и не с такими плавали. К тому же клапаны сверху, будем поддувать по мере надобности.

«Будем» явно означало не множественное число, а умелое командование.

Удобно угнездившись на носу лодки, бабка распаковала миноискатель — подводный дрон размером с блюдце и прилагающийся к нему планшет. Женька с Джеком благоговейно наблюдали, как Степановна, бормоча что-то под нос, тычет в сенсоры то одного устройства, то другого, пытаясь их оживить. Первым сдался планшет, на черном экране высветилась зеленая сетка с красной пульсирующей точкой посредине. На макушке дрона вспыхнул такой же огонек, долго мигал с разной частотой, потом пискнул и замер.

— Завелся, родимый! — радостно объявила Степановна и, еще немного пошаманив с настройками, аккуратно опустила дрон в воду. Тот камнем булькнул на дно; видимо, так и надо было, потому что точка на экране позеленела, а сверху стали выскакивать быстро сменяющие друг друга сообщения. — Вот это — правильная техника! Простая, понятная и надежная, а что камера не фурычит, так она нам и ни к чему!

Женька всмотрелся в воду. Здесь было еще не очень глубоко, метра полтора-два, но красный огонек бесследно исчез. Путь дрона отмечали только пузырьки газа, вырывающиеся из потревоженного ила, а иногда и сам ил, всплывающий пористыми пахучими хлопьями. Чем дальше от берега, тем тоньше будет его слой, но полностью все равно не исчезнет.

— Он по самому дну ползет?

— Нет, плывет сантиметрах в тридцати. Выше ил много помех дает, ниже он слишком густой.

Из центра экрана медленно наматывала спираль салатовая улитка с хаотичными белыми и желтыми пятнышками, каждое из которых отмечалось слабым писком определенной тональности. Старуха прислушивалась к ним с таким блаженным лицом, словно эта «музыка» играла на ее первом свидании. Хотя чем черт не шутит, может, так оно и было!

Осмотр десятиметрового круга занял минут пять. Когда экран полностью закрасился и снова издал понятный одной Степановне звук, та повелительно взмахнула рукой, и Женька передвинул лодку на несколько гребков вперед. «Часа три на эту бодягу уйдет», — прикинул он. Бинокль весит ненамного тяжелее учебной гранаты, армейский норматив по метанию которой — пятьдесят метров, а вышка добавит к дальности полета еще десять-пятнадцать. Течение в озере совсем слабое, слизать бинокль на глубину оно не могло, выходит, радиус поисков ограничивается семьюдесятью метрами, двадцать из которых шериф уже осмотрел.