— Все нормально. Я просто задумался, вот и все.

— Ты знаешь, что говорят про тех, которые слишком много думают. Это не слишком полезно для здоровья. Посмотри на меня. Ни одной мысли в жизни не подумал, и это не причинило мне никакого вреда. Они оба рассмеялись.

— Иди сюда, дорогая, наполни для Джимми тарелку, хорошо?

Манго смотрел, как Дебби наполняла бумажную тарелку Он почувствовал себя лучше. Одиночество сослужило ему хорошую службу.

— Ну так ты слышал про парня Джеки? — спросил отец.

— Звучит, как будто все в порядке.

— Ты так думаешь? Хорошо. Это то, что я подумал. Поскольку она счастлива. Именно это и важно.

— Рановато для помолвки, но пусть пройдет несколько месяцев, и тогда почему нет? Думаю, что иногда надо позволять себе вольности.

— Я подумал ровно то же самое. Она сказала, что ты ей это и заявил. Вроде как совет. Приведи его и посмотри, что мы скажем. Если он нам понравится, если мы с ним не расправимся… Только лучшие парни подходят для моих дочерей.

Манго представлял, как Дэйв и Джеки усядутся рядышком у Уилсонов на диване, свет притушен, и отблески сияют в их глазах. Команда дознавателей выпытывает про прошлое Дэйва. Его образование и сертификаты. Хорошо ли он учился в университете и служил ли он своей стране. Каким образом он будет приумножать семейное имущество и что он думает по поводу того, что лобби экологов представляет угрозу для местной охоты. Будет еще анализ крови и выяснение наследственного древа по крайней мере на двести лет назад. В конце концов Уилсоны не захотят, чтобы дурная кровь просочилась в их фамильную ветвь. У них у самих нет никаких сертификатов, медалей, имущества, и, как любые нормальные человеческие существа, они ненавидят все эти состязания с выяснением, кто каких кровей. Фактически поебать им на все на это. Но это не значит, что им не с кем размножаться. Далеко от этого. Они очень трепетно относятся к продолжению рода. По крайней мере Манго.

— Хорошо иметь детей, Джимми. Вот они младенцы, и почти в мгновение ока они уже стали взрослыми,

и живут отдельной жизнью, и вот уже грозятся завести своих собственных детей. Я стану дедушкой. Представь себе. Джеки выйдет замуж, и забеременеет, и будет сидеть и придумывать имена своим детям, прямо как мы в свое время с твоей мамой.

Манго взгрызся в сэндвич с яйцом. Он подумал про имя Джеки Уилсон и про то, что его сестра делила это имя с известным певцом. Он раздумывал, интересно, не принимала ли Ирен в этом участия. Они были так близки, а он до сих пор этого не осознавал. У Джеки есть душа, теперь он знал это. Он полагал, что существовала связь между душой и блюзом. Надо бы спросить свою старушку.

— Ты в порядке, мам? — спросил он, когда старик отправился отлить, и он заметил ее в углу комнаты. Она сидела в кресле, держа в руках стакан с кока-колой.

— Конечно, я в порядке. Просто немного устала. Мы с Ирен были близки.

Манго сел рядом с мамой на табуретку, которая раскачивалась на расхлябанных ножках. У мамы была бледная кожа, она старела. В лице не осталось цвета, но она все равно оставалась такой же, как раньше, крепкой женщиной. Она будет жить вечно. Он знал, что она никогда не умрет, и чувствовал печаль, представляя себя младенцем на ее руках, завернутым в белое одеяльце, которое он видел на фото. У него тогда было не слишком много волос, он был похож на мартышку. Он подумал про тех мартышек в зоопарке, как Пит тогда разозлился, когда какой-то ребенок начал дразнить их. Пит всегда был готов помочь неудачникам. Манго все больше и больше скучал по своему брату. Думаешь, что подобные вещи со временем стираются, а они не стираются. Кстати, Пит тоже был близок с тетушкой Ирен.

Джимми слушал маму, а она рассказывала различные истории о его тете. Она все настаивала, что плохо себя чувствовала и именно поэтому не явилась на похороны. Это не имеет отношения к выпивке. Манго кивнул головой и сказал ей несколько ободряющих слов, а вокруг все выпивали и рассказывали истории, голоса слились в единый шумный поток, который становился все громче и громче. Он увидел, как Тед заморгал глазами, пытаясь сдержать слезы. Кузены Манго стояли все вместе, заливая лагер себе в глотки, теперь уже кое-кто позволял себе крепкие словечки, и Манго надеялся, что они помнят, где вообще находятся. Нет никаких причин начинать драку на похоронах собственной матери.

Манго оставался и после одиннадцати вечера, и в то время как все вокруг уже невнятно бормотали и проливали на ковер свою выпивку, он был возмутительно трезвым. Дебби пришла поговорить с ним. Его вторая сестра не сообщила ему ничего удивительного, никакого предстоящего замужества, но пока они разговаривали, он осознал, что с ней тоже все в порядке. Он улыбнулся, и она казалась вполне счастливой, если учитывать данные обстоятельства. Он посмотрел в ее глаза, и хотя они были синие, такие же, как и у Джеки, он не увидел в этих глазах огня. Вот что с людьми делает любовь. И потому ему стало жаль Дебби. У всех должен быть тот огонь. Нечто свыше. Он подумал про того парня, за которого она собиралась выходить замуж. Это было много лет назад. Он ее сломан. Осталась неделя до свадьбы, и он все отменил. Ушел в торговый флот. Захотел посмотреть мир. Она больше никогда о нем не слышала, или, по крайней мере, это было не для ушей Манго. Ему хотелось обнять Дебби и сказать ей, что все нормально. Интересно, думал он, переживает ли она по-прежнему? Он не решался об этом спрашивать.

Когда Манго уходил, он обошел всех, и его обнимали и шептались за его спиной, мужчины жали ему руки, а женщины целовали в щеку. Джеки обняла его и сказала спасибо.

Он вышел на улицу и снова стал живым и свободным. Небо потяжелело, и сияние города затмило все звезды, но он чувствовал себя счастливым. Он внезапно ощутил облегчение от того, что оказался вдали ото всех, но все же был рад, что провел время с семьей и поговорил с Джеки и Дебби. Каким-то образом все получилось просто здорово. Он направился к машине, вертя ключами, щелкнул по электронному замку и пристегнул ремень. Мотор завелся с первого раза, и Манго с изумлением прислушивался к мягкому ходу «Ягуара», двигаясь на задней скорости и затем выезжая на прямую трассу. Интерьер пах чистотой, дышал жизнью, вычищенный от табачного дыма и алкоголя. Теперь он оказался совсем в другом мире.

До Фулхэма было рукой подать, и он смотрел на бредущих домой пьяных, которые шли, спотыкаясь о разбитые тротуары, на кебаб-хаусы, забитые под завязку клиентами, заметил высокую женщину в черных кожаных брюках и красной куртке, она стояла на автобусной остановке. Волосы зачесаны назад, на губах — толстый слой помады в тон куртке. Эта телка — настоящая ебанашка, не стоит ей околачиваться так поздно ночью в одиночку. Он остановился и дал назад. Окно открылось автоматически. Он наклонился над пассажирским сиденьем и спросил, не подбросить ли ее. — Нет, спасибо.

Он спросил, уверена ли она. Уже поздняя ночь, и Лондон полон грабителей, которые могут положить глаз па ее сумочку, и мужчин, которые захотят проследовать за ней до дома и порезать ее на ленточки.