— Как интересно, — оживилась Наталья Борисовна. — Что за траур? Расскажите! Давайте мы пока вдвоём почаёвничаем, всё равно Стёпушку сейчас за стол не усадить, он мороженого в кафе поел. Мы их с Сонюшкой попозже покормим.

Женщины скрылись в комнате и не видели, как из-за террасы выбежал Стёпка.

— Не догонишь! Не догонишь!

А вслед за ним раскрасневшаяся весёлая Сонька.

— А вот и догоню! Догоню!

И тут оба они встали, как вкопанные, увидев, что родители кружатся, взявшись за руки, на зелёной траве.

Людмила так кружилась с подружками в далёком счастливом детстве. Подхватишь друг друга под локотки, откинешься назад до предела, разгонишься, ловя общее пространство, и мир вокруг сливается пестрой каруселью. И приобретает цвет глубокого, абсолютного счастья.

Игорь так кружился с мамой. Они однажды летом, таким же тёплым солнечным днём уехали куда-то в выходные на электричке и вышли к каким-то прудам. Пруды были замечательные, чистые, отражавшие в себе небо с облаками. Мама тогда была весёлой, смеялась и плела венок из диких колосков. И когда Игорь наплавался до одури и разлёгся загорать на нагревшемся покрывале, она вдруг затормошила его, защекотала. А когда он вскочил на ноги, мама взяла его вот так же под локотки и закружила на берегу. И он, откинувшись до предела, перебирал босыми ногами и кричал от избытка эмоций и чувствовал, что их с мамой подхватил восхитительный водоворот. Ещё чуть — оторвутся от земли и поднимутся к высокому солнечному небу.

Он и сейчас закинул голову кверху, словно собирался взлететь вместе с Людмилой в чистое голубое небо. И почти не слышал, как рядом с ними прыгают абсолютно одуревшие от новых впечатлений дети.

Москва. 2007 г.