В то время, когда старец разговаривал сам с собой, Лада находилась всего в нескольких метрах от него. Она, как и ее учитель минутой ранее, также пыталась пробиться к нему. И у нее, как и следовало ожидать, ничего не получилось. Докричавшись до хрипоты, она повернулась к Марселю, который с любопытством наблюдал за происходящим, сидя на пне неподалеку, и накинулась на него с обвинениями:

— Да знаешь ли ты, жалкий червяк, кто перед тобой?! Это величайший из людей, его мудрость не знает границ! Как тебе не стыдно потешаться над ним?

— И в мыслях такого не было, — пожал плечами историк, который, действительно, был удивлен не меньше девушки. — Это не я, можешь мне верить.

— Ты хочешь сказать, что сама природа на твоей стороне? — смерив собеседника презрительным взглядом, процедила сквозь зубы Лада. — Не смеши меня! Ты чужак, тебе не место среди нас. И я с удовольствием закину тебя туда, откуда ты уже никогда не сможешь выбраться.

— Ты уже, — мужчина поморщился, почувствовав, как по его спине побежала струйка холодной воды. — Нет, так не пойдет. Ты прости меня, но я больше не могу сидеть в мокрой одежде.

Поднявшись, Марсель стащил с себя рубаху и старательно выжал ее. Разглядывая худощавого ученого, Лада мысленно сравнила его с прекрасно сложенным Владимиром и усмехнулась, но тут же отогнала от себя недостойные мысли и спросила:

— Что ты хотел этим сказать?

— Чем — этим?

— Что я уже.

— Это сложно объяснить, — пробормотал мужчина, снова надевая рубаху. — Я даже не уверен, что мне стоит говорить с тобой об этом.

— Если ты сейчас пытаешься заинтересовать меня пустой болтовней, то не на ту напал, — заявила жрица, посчитав, что собеседник старается таким незамысловатым способом сбить ее с толку.

Марсель ответил не сразу. Задумчиво поглядывая то на девушку, то на ее учителя, который все еще бормотал что-то, отчего сильно смахивал на безумца, историк представлял, какими будут последствия, если он прямо сейчас просто поднимется и уйдет, ничего и никому не объясняя. Ведь та Лада, которая недавно на его глазах обратилась в прах, была уверена, что ее более молодой и горячий аналог ни за что на свете не станет помогать ему. Так, может быть, и силы на нее тратить не стоит? С другой стороны, спешить ему было некуда, тем более что он и сам до конца не разобрался в том, что произошло. Поэтому, помолчав несколько секунд, он кивнул в сторону Ведагора:

— Я знаю, что твой учитель мог раз десять с легкостью свернуть мне шею — или дать другим сделать это.

— Он и сейчас может это сделать, — убежденно заявила Лада.

— Да, вот только он меня не видит.

— Это всего лишь вопрос времени. Как только он поймет, что за магию ты используешь, тебе останется только молиться своему богу.

— Я атеист, — устало вздохнул ученый. — Точнее, раньше был. Ну, а сейчас — и сам не знаю. Но я не о том хотел поговорить. Ты ведь веришь в то, что человек способен перемещаться во времени?

— Человек — нет.

— Фу ты… Ну, да, вы ведь выше нас, обычных смертных. Но что ты ответишь, если я скажу, что только что вернулся из того светлого будущего, которое вы для всех нас готовите? Там все плохо. Очень плохо. И вас там тоже нет.

— Отвечу, что ты лжешь, — спокойно отозвалась Лада.

— И я бы даже с радостью с тобой согласился, — грустно произнес Марсель. — Как же я устал от вас… Есть такое выражение: ад полон добрыми намерениями и желаниями — оно полностью соответствует тому, что вы сейчас делаете.

— Твой ад — не мой.

— Возможно. Но я говорю правду. Ты успела забросить меня в будущее, однако я, как видишь, вернулся. И твоя ухмылка не изменит того, что было.

Жрица, которая на самом деле с сомнением скривилась, поджала губы и нахмурилась: было похоже на то, что мужчина говорил искренне. Но она привыкла контролировать пространство и время и поэтому не была готова поверить в то, что столкнулась с чем-то неподвластным ни ей самой, ни Ведагору, которого она считала сверхчеловеком. Заметив борьбу, которая происходила внутри девушки, Марсель вдруг смягчился — ему стало жаль ее: возможно, ей сейчас было даже тяжелее, чем ему. Поэтому историк заговорил более теплым тоном, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более дружелюбно:

— Я не призываю тебя поверить во все, что сейчас скажу тебе. Прошу лишь об одном: постарайся услышать меня. Больше мне ничего не нужно. И тогда, может быть, у нас будет шанс понять друг друга.

С удовлетворением увидев, что жрица кивнула и присела перед ним на траву, Марсель рассказал ей о последних событиях, свидетелем которых ему пришлось стать, стараясь не пропустить ни одной детали. Когда он закончил, Лада уже не выглядела столь уверенной в своей безусловной правоте, и он, чтобы подкрепить свои слова, достал из-за пазухи мешочек, который ему передала старуха:

— Вот, здесь, по твои же словам, находятся души ваших предков. Не знаю, что это все значит — по мне, так это какой-то дурно пахнущий порошок. Но я мало сведущ в ваших таинствах и не стану делать вид, будто разбираюсь в них. Так или иначе, но эта штука помогла мне выбраться из топи. И она же, если я все правильно понял, соорудила эту защиту, сквозь которую, как ни старался, так и не смог пробиться твой учитель.

Заметив, как загорелись глаза девушки при виде мешочка, ученый без колебаний протянул ей его:

— Возьми. Думаю, ты лучше меня знаешь, что с этим делать.

Сначала у него и в мыслях не было отдавать артефакт, наделявший его суперсилой, но, подумав хорошенько, он понял, что даже обладание магическим атрибутом мало чем могло помочь ему, если он решит действовать в одиночку. Однако жрица не сразу приняла мешочек — с подозрением посмотрев на собеседника, она напомнила:

— Разве не ты только что рассказывал, будто я говорила, что не поверю тебе? Зачем тогда отдаешь мне это? Не понимаю.

— Ну, во-первых, ты уже ошибалась однажды и могла ошибиться снова. Я считаю, что каждому нужно давать еще один шанс. Во-вторых, я верю в твою искренность. Даже если ты где-то свернула не туда, то сделала это из добрых побуждений. И, наконец, в-третьих — я понятия не имею, что делать со всей этой силой.

— То есть тебе нужны сторонники?

— Вот именно.

Удовлетворившись таким ответом, Лада поднялась и протянула руку к мешочку, однако уже в следующий момент резко отдернула ее и закричала от боли.

— Что это?!

— О чем ты? — Марсель с недоумением посмотрел на жрицу, на глазах которой выступили слезы. — Что случилось?

— Жжет! — девушка некоторое время размахивала рукой в воздухе, а когда это не помогло, бросилась к топи, из которой несколькими минутами ранее выбрался ученый, и сунула в нее покалеченную конечность. — Ты специально это сделал?

— Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь, — извиняющимся тоном отозвался историк. — Может быть, у тебя аллергия? Или…