— Припоминаю один неприятный разговор.

— Он Расселу продает ворованные машины. Я всем этим и занимаюсь. Через меня все деньги идут, у меня в руках куча левых счетов и парочка десятков миллионов. Я по горло во всем этом. Уже около года. Сейчас на Рассела ищеек натравили, нас могут поймать, но он вроде во всем разобрался. Мы с Расселом думаем, что Макс хочет нас кинуть. Но я и ему слепо верить не хочу.

Стефан долго молчал. Думал. Этьен изнервничался. Достал сигареты из кармана, но Стефан так на него глянул, что Этьен поспешил убрать пачку подальше.

— Бросай ты все это.

— Как?

— Ручкой им помаши на прощание. Иди к своему Генри, выходи за него и рожай кучу спиногрызов. Или посадят. — Стефан кивнул сам себе. — И это в лучшем случае.

— Я не хочу рожать. — Пробормотал Этьен.

— Ну, не рожай. Главное — не лезь туда, где может убить.

— А я, наверное, забеременел.

Этьен сжался, ожидая хоть каких-то слов, которые подтолкнут его наконец-то сходить к врачу или хотя бы достать один из тестов с дальней полочки, куда он сам их запрятал.

— Надеюсь, от Генри. — Тихо и серьезно спросил Стефан.

— Да.

— Почему «наверное»?

— Это в начале недели было. У меня течка намечалась, мы потрахались. А теперь течки нет. — Голос полз вверх, превращаясь в немного истеричный писк. Этьен хохотнул. Вот таким он был, плодовитым, и даже, что делать, он не знал, потому что уже и стыдно было перед Стефаном и перед Генри за себя, такого злого и бесчувственного.

Стефан подобрался к нему.

— Не ной. — Попросил он. — Я тоже ни Джейка, ни Коллина не хотел.

— Почему? — тихо, как будто они были заговорщиками, спросил Этьен.

— Мы с Анри и поженились-то по залету. Я в школе учился, маленьким еще был.

Стефан покачал головой, больше ничего не добавил, встал и ушел, оставив Этьена одного. На кухне загремели чашки, что-то зашуршало. Через пару минут Стефан принес им по кружке чая. Зеленого, конечно. Чашку с какими-то маленькими бисквитиками с тепло-желтым джемом. Этьен как раз проголодался, вцепился в кружку, отхлебнул горячего напитка. Тем более за кружкой было удобно прятать покрасневшие глаза.

— Тебе сколько лет было? — уточнил Этьен, у которого в голове немного не укладывалась рассказанная история.

— Шестнадцать. — Стефан вернулся на свое место, закинул ноги на столик и в упор посмотрел на Этьена. — Мы тоже неудачно потрахались с Анри.

— А второго почему не хотел?

— Коллина? Ну, мне семнадцать было. Они погодки с Джейком. Это пиздец.

— Я бы аборт сделал. — Сознался Этьен. Он знал, что Стефан родил рано, но не знал, что настолько рано. Тем более сразу двоих. Да если бы Этьен залетел от Сэма, ему бы глову в приюте свернули.

— Я слишком поздно заметил. У нас совсем не было денег и сил на второго ребенка. Я собирался от него отказаться после родов. — Стефан все так же смотрел в глаза Этьену и говорил очень серьезно, без тени улыбки. — Я до последнего собирался его бросить, но инстинктам и чувствам плевать на то, что ты там хочешь. И я не знаю, что тебе сейчас говорить.

— Лучше умирать с голоду, — тихо прошептал Этьен, — чем быть бетой и жить в приюте. Они жалкие и над ними издеваются всю жизнь. А Майк?

— Уговорили родить кого-нибудь не бету, денег уже хватало, и Анри ребенку обрадовался.

— Генри тоже ребенка хочет.

— Ему уже надо. Да и тебе уже можно.

— Я не хочу.

— Не рожай. — Резко отозвался Стефан. — Если не хочешь. Тебе никто не заставляет. Ты сам сомневаешься.

— Я не…

— Если бы «не», давно бы аборт сделал, а не ныл здесь.

Этьен уткнулся в свою чашку. В первый раз, когда тоже от Бартона, он же допустил такую мысль, что можно попробовать. Но это было на несколько минут, ночью, когда не спалось и всякие дурацке мысли лезли в голову. Когда получилось во второй раз, сопливых мыслей совсем не было. А теперь опять расклеился. Все дело было в Генри, его дети не вызывали равнодушия, но Этьен по инерции продолжал делать то, к чему привык.

А сейчас опять что-то шевелилось внутри. У них с Генри тоже было много денег. Денег Этьена. Генри любил его, это видно было, и ребенка бы любил. Они даже смогли бы счастливо прожить вдвоем, если что.

Но сейчас было не то время, чтобы рожать.

— А ты Джейка с Коллином любишь? — спросил Этьен.

Стефан фыркнул, беззвучно засмеялся, сжимая в руках круглую чашку.

— Люблю. — Ответил он. — Больше всех люблю.

* * *

Они сидели в квартире у Генри. Стефан подарил Этьену несколько никотиновых пластырей, заверив, что беременные курить не должны. Хотя они за эти недели ни до чего не договорились. Этьен ребенка рожать пока не собирался.

Пластыри болтались в кармане куртки уже черт знает сколько дней, в соседнем кармане затерялся последний тест на беременность. Двое первых были положительными. У Этьена была бумажка с непонятным черно-белым снимком, которую он решился показать Генри.

— Что это? — Бартон нервничал. Он был уставшим — только что вернулся с дежурства и подработки. Пил крепкий кофе без сахара и без сливок.

— Какая-то из этих точек — твой косяк.

Генри мусолил этот снимок целый час. Этьен сидел на стуле около покосившегося письменного стола и пинал кота, который все равно терся под ногами. На улице уже давно стемнело, город спал, через приоткрытое окно залетал морозный воздух и противный собачий лай. Соседи за стеной до сих пор ругались.

Этьен был записан на аборт через три дня. Уже во второй раз за прошедший месяц записывался. В первый раз убежал.

В конце концов, Генри подошел ближе, обнял его и поцеловал в макушку.

— Ты у меня хороший. — Прошептал он.

— Не подлизывайся.

— Оставим его?

— Я его не хочу, и я еще не решил.

— Ты к Стефану ходил?

— При чем тут Стефан?! — взорвался Этьен и отстранился от альфы. — Это только мое дело и мне решать! То, что я аборт еще не сделал, ничего не значит.

— Может и не надо тогда? — Генри погладил его по волосам, распустил тугой хвостик, и они рассыпались, защекотали оголенные плечи и шею. — Ты говорил, что я сам захотел все так в прошлый раз. Я это знаю. Но мне тогда все это казалось правильным. Может, это и было в какой-то мере так. Но сейчас-то все хорошо. Сейчас нам ничего не мешает.

Этьен вздохнул. Вылез из объятий Генри.

— Пошли