Чарли встал, но когда Изабел попыталась последовать за ним, остановился и коснулся ее плеча.

— Пожалуйста! Я позвоню, когда будут новости, — прошептал он.

А Сэму становилось все хуже.

Ему делали ингаляции и кололи преднизон. К ужину его дыхание выровнялось, и постепенно он уснул. Маленькая грудь равномерно вздымалась. Чарли не отходил от его постели. Господи, какой идиот сказал когда-то Эйприл, что дети-астматики — это души, не уверенные, стоит ли оставаться на земле?

Чарли лег рядом с Сэмом и шепотом просил его не уходить.

В комнату вошла сестра.

— Идите домой, — посоветовала она.

— Нет, я останусь.

— Сейчас три часа утра. Сэм спит, и если вы проведете бессонную ночь, что с вами будет утром? Поезжайте, поспите. Вряд ли вы поможете сыну, если тоже заболеете.

Она властно выставила Чарли, тот медленно побрел к машине и сел за руль. Ночью на мостовых почти не было автомобилей. Иногда попадались редкие пешеходы. Плачущий мужчина с опушенной головой. Обнявшаяся парочка. В такой час по улицам бродили либо какие-то бедняги, либо влюбленные.

Чарли решил поехать домой и лечь на диване. Чтобы попасть в спальню, нужно было пройти мимо комнаты Сэма, а этого ему не вынести.

При мысли о Сэме привычно сжалось сердце. Но тут он вспомнил об Изабел и неожиданно задохнулся от нахлынувшей волны желания.

Он хотел поговорить с ней, коснуться ее лица, просто быть рядом. Вспомнил нежный изгиб ее шеи… как она подавалась вперед, жадно вслушиваясь в каждое его слово. А он был так резок с ней в больнице! Видел же, как она сжалась. А ведь ему так хотелось обнять ее, сказать, что все хорошо… но это неправда… ничего хорошего нет и не будет…

Он припарковался перед ее домом и нажал кнопки домофона.

— Чарли? — сонно пробормотала она.

— Пожалуйста…

Он не мог найти слов. Прислонился лбом к двери, и когда она впустила его, помчался по лестнице. Она ждала его на верхней площадке и молча положила голову ему на грудь.

Они лежали, прижавшись друг к другу. Чарли слушал стук ее сердца.

Изабел сжала его лицо ладонями. Поцеловала кончик носа и глаза.

— Все обойдется, — тихо утешила она. — Попытайся заснуть.

Когда он проснулся, она по-прежнему лежала рядом, в его объятиях. Глаза были открыты.

— Ты спал. Я так рада. Я смотрела на тебя.

— Значит, ты не спала, — вздохнул он, целуя ее.

Они неспешно встали. Он и забыл, как любил наблюдать за каждым ее движением. Как она медленно поднимает и скручивает волосы, как наклоняет голову, когда прислушивается к нему…

Она сделала ему французский тост, выжала сок. Он натянул штаны и вытащил сотовый, чтобы позвонить в больницу.

— Мы пытались связаться с вами прошлой ночью, — сообщил доктор. — Сэму плохо.

Чарли оцепенел. Неужели он был так занят Изабел, что не слышал звонков из другой комнаты?

— Я немедленно еду, — сказал он Изабел, одеваясь на ходу. Почему он ушел из больницы? Как мог так сглупить?! Он должен был оказаться рядом, когда Сэму стало хуже! А малыш остался один. Ему было страшно и холодно. Будь Чарли дома, он услышал бы звонок! Но ему приспичило поехать к Изабел!

Он зашнуровывал туфли, не замечая, что Изабел выключила газ и стоит рядом с беспомощно опущенными руками.

— Понимаю… я не могу поехать с тобой, — грустно пробормотала она.

— Позвоню, как только сумею, — пообещал он и, схватив куртку, выскочил за дверь.

Звонка она ждала целую неделю. Твердила себе, что он в больнице, занят Сэмом и с ног валится, когда приезжает домой.

Но иногда она задавалась вопросом, почему не может пройти через все вместе с ним. Почему они выносят все это порознь, словно живут на побережьях разных океанов?

Она вдруг вспомнила, что Эйприл хотела бросить сына. Изабел тоже бросила мужа, но Люк ей изменял. И теперь ждет ребенка от другой женщины. Легко понять, почему Изабел уехала от такого мужа. Но сын?! Как можно оставить собственного ребенка?

Она представила Эйприл в красном платье, среди клубящегося тумана. Она смотрела на Изабел так, словно знала, что ее ждет…

Изабел вскочила и, схватив телефон, позвонила в больницу, чтобы узнать о Сэме.

— Выписан, — прозвучал строгий голос, и Изабел съежилась от боли. Она ничего не знала! Чарли и не подумал поделиться с ней!

— Почему ты не сказал мне? — спросила она, набрав его номер.

— Прости, так закрутился, что секунды лишней не было! Я едва успеваю ухаживать за сыном. Он еще не совсем оправился, но по крайней мере уже дома.

— Я могла бы помочь тебе.

Последовало неловкое молчание.

— Я хочу видеть тебя, — сказал он, — но каждый раз, когда поднимаю трубку, думаю о том, что будет с Сэмом. Чувствую себя так, словно бреду по тонкому слою льда и даже трещин не вижу.

— Мы можем защитить его вместе.

— Я был в больнице, когда он родился, — задумчиво произнес Чарли, и она крепче прижала трубку к уху. — Некоторые отцы не хотят присутствовать при родах, но я все видел. Слышал его первый крик. Когда его привезли, я спал рядом, хотя Эйприл боялась, что могу придавить его во сне. Но я просто любил смотреть на него. И чувствовал себя абсолютно счастливым. Пока они растут, глядишь на них и думаешь, какое это чудо. Откуда оно взялось? Как появилось здесь? — Он немного помолчал. — Прости, нужно бежать. Купить лекарство для Сэма. Позвоню позже.

Он повесил трубку. Изабел свернулась клубочком на кровати.

Как Чарли дрожал над сыном! С каким потрясенным изумлением смотрел на него.

А она… у нее никогда не будет детей. Все имена, которые она подбирала… призрачные дети…

Но был еще Сэм.

А теперь не стало и его.

Всю эту неделю Изабел справлялась о здоровье Сэма. Но тот продолжал задыхаться. Ему прописали новое лекарство. Пришлось принести кислородную подушку.

Постепенно ему становилось лучше.

— Кризис миновал, — с облегчением сообщил Чарли. — Он снова в форме.

— Значит, я могу приехать?

— Лучше не надо. Пока Сэм отказывается даже говорить о тебе. Он был на волосок…

Удар был так силен, что Изабел поежилась.

— По крайней мере ему лучше. И скоро он будет в полном порядке.

Она пошла прогуляться, а вернувшись домой, нашла на автоответчике два сообщения. Одно от Мишель. Второй звонивший ошибся номером. С работы — ничего. Что делать, если у нее совсем не останется дохода? Как жить?

Изабел взяла газету и просмотрела объявления о работе. Она, конечно, не старая, но ей уже и не двадцать. И диплома колледжа нет.