слово давалось ему с трудом. — Вдруг вместе нам и вправду по пути?

Рюга глянула на сильфира, затем на носорога, который лежал на боку, она чувствовала, что он сильно подбит тем ударом Катоша и что защитить она его не сможет. Девушка наклонилась к сильфиру и прошептала:

— Фин, все, чего я хочу это вернуться в Холмы, мне нет дела ни до этой страны ни до кого-либо из них. Если хочешь чего-то от них, то думай об этом… — Рюга сухо сглотнула. — Они фанатики, я не доверяю никому из них.

Сильфир кивнул, — «Ты ведь на самом деле не считаешь так…» — подумал он. Девушка села рядом с ним, скрестив ноги.

К ним подошел Гамаш и положил руки на виски Фина. Дракончик не реагировал на него, лишь сосредоточенно кряхтел, что походило на мурчанье. Широкими ладонями камнелюд собрал горсть песка под затылок сильфира и направил свой дух в него. Дракончик сообразил, что к чему и длинным языком залез в уши хозяина, смочив их вязкой слюной, после снова принялся мурчать.

Гон зыркнула на камнелюда. На момент девушка подумала, а что если он сожмет свои каменные руки на голове Фина.

— Я пытаюсь помочь, — на опережение сказал он.

— Рюга, все хорошо, мне и вправду легче, — процедил Фин, — Хазем, пожалуйста расскажите, что вам нужно.

— Прежде убери этого парня, — настоял Гамаш.

— Нет, пусть он… — промолвил Торговец и посмотрел на Алмаса, — юноша ты можешь уйти сейчас и…

— Я остаюсь, — ответил он.

Торговец кивнул.

— Мы хотели провести вас в Салатош.

— Но зачем, зачем вам помогать нам, что потом? — спросил Фин.

— Я не знаю.

— Кто ведет вас?

— Нас ведет…

— ХАЗЕМ! — гаркнул камнелюд.

— Все в порядке, — вмешался Сайф и переглянулся с Гамашем. На пару мгновений они спорили без слов, затем грандир опустил голову и продолжил вливать дух в виски Фина.

— Нас ведет душа Махабира, — продолжил торговец.

— Что это значит?

— Это молитва в столице, она оберегает восемь городов от бед, — пояснил Алмас.

— Вздор, — еле слышно шикнула Рюга.

— Но бед немало в вашем краю, — уже легче выговорил Фин.

— Да, все потому, что нашу молитву узурпировал чужак. — Хазем сделал паузу, чтобы подобрать слова. — Он пришел с ваших земель, как давно, точно не знаю, но в один день чужеземец смог поглотить Душу Махабира, смог подчинить…

— Может не так силен ваш божок, раз его сумел подмять старикашка вроде Кашима?

— Мы не знаем, что он сделал, мы не знаем как и когда. Но чужеземец точно не смог подчинить его полностью, Махабир говорит с нами, — Хазем развязал тюрбан и показал свой кристалл во лбу. — Душа жива, раздроблена и разбросана по всей стране. Ты вобрала в себя уже две части.

— Ничего я не вбирала!

Фин задумался, — «Может, это объясняет те случаи?» — он вспомнил два раза, когда Рюга сталкивалась с подавляющей духовой силой, которая должна была попросту испепелить ее, в Яме и при столкновении с Кашимом. Сильфир списывал это на носорога, но теперь все прояснилось.

— Продолжайте, — попросил Фин.

— Наша цель — собрать оставшиеся осколки, чтобы не позволить чужеземцу полностью поглотить Махабир. Эти части малы, и мы не знаем, сколько их осталось. Но мы точно знаем, что Махабир выбрал тебя своим сосудом.

— Ну что, Фин, убедился? Я же говорила, что они фанатики — молитва, душа…

Рюга потянулась к сильфиру, чтобы забрать его и уйти. Хазем перевернул свой тюрбан и достал оттуда светящуюся желто-зеленую крупицу.

Девушка замерла.

Она чувствовала — невидимые нити тянутся друг к другу между ними. Они пытались соединиться. — «Я хочу этого?» — подумала она, распахнув глаза.

Хазем разжал пальцы.

Глава_22.1 Проводник

Частица непонятным образом оказалась в груди Рюги, она не летела и не перемещалась как-либо еще, просто сцепилась. — «Услышь меня.» — Раздался голос внутри, но девушка по-прежнему не распознавала его, она лишь ощущала нечто знакомое. Три источника необычного духа, чистого, неподалеку. Накоротко ей захотелось обнять всех…

Наваждение рассеялось.

— Это доказательство — ты уже часть его. — Хазем скрестил Руки.

Рюга стояла в замешательстве, она ощущала, что у нее что-то забрали, или она забыла, будто сон, в котором присутствовало нечто, без чего нельзя начать новый день.

— Я ухожу, — быстро сказала Рюга и вылетела из храма.

На костяных ногах, которые не покидали тело, она неслась так быстро, как могла, — «Прости, что это ты.» — сказал голос.

«Заткнись, ЗАТКНИСЬ!» — только и говорила она про себя, она не слышала слов, это были мучительные образы, будто осознание неизлечимой болезни, словно в ее сознании поселилась вторая Рюга. Но она вдруг решила действовать по-своему, параллельные мысли роились в голове.

Гон бежала, неважно куда, не жалея избитого тела, которое сопротивлялось каждому движению — лишь бы быстрее.

Фин поднялся. Гамаш израсходовал так много духа, что уснул прямо на месте в той же позе. Сильфир опустил голову и смотрел на песчаные следы от ног Рюги. Дракончик на плече зашипел, настаивая на том, чтобы он отдыхал.

— Я пойду за ней, — сказал Алмас.

— Попробуй, — прошептал сильфир.

Юноша пошел к выходу, где его тут же легонько боднул Носорог. Он немного задрал голову вверх. Алмас неуверенно залез на зверя. Хромая он повез его по ночным улочкам Драхта.

Гамаш проснулся и лег на спину, оцарапав плиты каменным телом.

— Чего вы по-настоящему хотите от нее? — спросил Фин.

— Чтобы она расправилась с чужаком, они одного поля ягода, — грубо ответил Гамаш все еще взбешенный неблагодарностью гона.

— Душа Махабира говорит, что если мы соберем оставшиеся части, сможем бросить вызов, — пояснил Хазем.

— Но что, если Кашим просто манипулирует вами, чтобы вашими же руками собрать остатки? — Фин задумался, — Кто этот душа Махабира? Древний Бог?

— Я расскажу, — проговорил Хазем, — но не тут, ей тоже необходимо знать.

— Расскажите мне, я постараюсь передать ей. Рюга не станет слушать вас, даже если признает, слишком упрямая для этого.

Бродяга в драном покрывале с неуклюже намотанным тюрбаном увидел гона, которая бежала сломя голову. Быстро собрав пожитки в мешок, мужик побежал вслед за ней.

Рюга мчалась. Подсказки в голове говорили ей как двигаться, чтобы ее не увидели дюжины бандитов, которые все еще прочесывали город в поисках дерзкой девки, которая посмела оскорбить Надзира. Порой хватило бы одного взгляда, чтобы засечь ее, однако Рюга выбирала идеальные маршруты.

Неосознанно она прибежала в дом, где начался этот день. На заднем дворе дыбились бугорки от утренней тренировки.

Рюга села в центре площадки. Душа Махабира не пыталась