Евгения подозревала, как Талех собирался обеспечить молчание. Когда-то он проделал такое с Грегори.

Дмерхам ничего не оставалось, как принять условие джамрану. Сингер поворчал для приличия. Шердан колыхнулся в поклоне, и они исчезли. Решено было, что дмерхи «вселятся» в Гилеха перед тем как звездолёт Талеха покинет галактику… А в кондитерскую Женька не успела… Одна надежда на завтрашнее утро и горячие с пылу-жару…

До отлёта оставалось всего ничего. Евгения нервничала. Совет опекунов ещё не вынес решение. Второй пилот задерживался. Поэтому она удивилась, когда Талех объявил точную дату вылета. Через два дня! И началась суматоха…

Накануне отбытия командор явился к Еве. В каюте всё было вверх дном. Женька сидела посреди кучи барахла и не могла определиться, что с собой взять. Не глядя на беспорядок, Талех пробрался к ней и молча надел на руку браслет из серебристого металла с разноцветными камешками.

– Предсвадебный подарок? – изумилась Женя. – Неужели?

– Нет. Корабельный коммуникатор, оружие и ещё кое-что. Обеспечивает связь с капитаном и звездолётом… Нажмёшь этот камушек и получишь подробные инструкции по использованию.

Он положил на кровать внушительный пакет.

– Форма. Парадная и повседневная. Размер твой. Отлёт завтра в десять по Ролдонскому времени… Готовься.

– Значит, всё-таки завтра… А как же мы узнаем о решении Совета? Разрешение перешлют на корабль?

– Мы получим его из первых рук. Нашего присутствия жаждут на Серендале.

– Точно! Мы же летим мимо Серендала.

Женя досконально изучила маршрут.

– У нас же туда всего одна остановка – Последний рубеж… Зато на обратном пути мы посетим много планет, в том числе и Рахтор. А так же…

– Хватит-хватит, – улыбнулся Талех. – Хватит рапортовать. Присяга – завтра.

Женька смутилась.

– Нам в любом случае пришлось бы зайти на Серендал, – пояснил Талех. – Непредвиденные обстоятельства. Надо забрать оттуда второго пилота… Ладно. Мне пора. Нужно ещё всех обойти. А ты собирайся.

И командор направился к двери.

– Талех! – окликнула его Женя.

– Что? – джамрану обернулся.

Евгения замялась.

– Говори же.

– Талех… Пока мы не на третьем этапе, то… Сможем на корабле… Ходить друг другу в гости…

Он улыбнулся.

– Не думаю. Завтра ты принесёшь присягу, и между нами будут возможны лишь служебные отношения. Ты станешь частью команды, а я твоим капитаном… По джамранским традициям. Вот если бы ты уже была моей женой…

– Ясно, – вздохнула Женя. – Не смею настаивать.

Ей почудилось, или он хитро улыбнулся перед уходом?

В эту ночь Талех не вернулся, и увиделись они только утром на присяге. А с Грегори и остальными Евгения попрощалась ещё вчера в «Синегарской Звезде». Хал устроил им с Миритином шикарные проводы…

Экипаж вместе с вещами торжественно выстроился на обзорной палубе звездолёта. Женя припозднилась, скромненько приткнулась в конец ряда и огляделась. У всех на запястьях поблёскивали одинаковые браслеты. Команда «дракона» смотрелась празднично и элегантно в парадной форме джамранского космофлота. Женьку всегда удивляло, что выходными джамранскими цветами были – серый, чёрный с серебром и синий, в отличие от канареечных повседневных, как и на станции.

Евгения тоже облачилась в новенький мундир. Женский вариант представлял собой тёмно-синюю с серебром тунику до середины бедра и бриджи. С левой стороны груди вместо станционного значка красовалась теперь эмблема звездолёта. Но особенно Женьке нравились щегольские сапожки. Джамрану предпочитали сапоги всей остальной обуви.

Ладно, это всё лирика, а физика ещё впереди.

– Приветик, – Рокен ворвался на палубу и шмякнул на пол сумку. – Как настроение?

– Умопомрачительное.

– Советую поднять до уморительного, – хмыкнул парень. – Потом не до смеха будет, когда войдёт бравый капитан, – он бросил взгляд на шеренгу. – Вроде бы все в сборе… А где брачные клоуны?

– Кто?

– Сандер и Морри.

– Им не обязательно присутствовать. Они пассажиры…

«И не только они, – подумала Женя. – Ещё безбилетники… Зачем Талех берёт их с собой?»

Евгения не единожды задавалась этим вопросом, но получение ответов откладывала на потом. Дел было невпроворот.

– Почему ты назвал их клоунами?

– Будут вас развлекать всю дорогу.

– К гатракам такую развлекуху!

– Ого! Вот ты и заговорила как джамранка, так и думать скоро…

Громкий сигнал метронома прервал излияния Рокена, и вся команда вытянулась по стройке смирно…

– Дорогу капитану!

– Дорогу капитану!

– Дорогу…

Волной прокатилось по шеренге.

«Какую дорогу? – недоумевала Женя. – Вон сколько места…».

Шагай и шагай свободно по эластичному пружинящему покрытию вместо ковра…

– Дорогу капитану! – сосед справа гаркнул Женьке в самое ухо. Она замешкалась, не зная, как поступить, и получила чувствительный тычок слева.

– Ой!.. Дорогу капитану…

И обернулась к Рокену в полной растерянности. Проказник джамрану стоял не по уставу, выставив ногу в проход, а руки вальяжно заложив в карманы. Всем своим видом он плевал на условности и формальности… Шеренга неодобрительно замерла, все повернули головы к замыкающему…

– Дорогу капитану, – неохотно протянул Рокен, и тут же прошептал Еве на ухо.

– Смотри, что делают другие и повторяй… Если не хочешь в первый же день схлопотать от капитана.

Евгения не хотела. И опасалась джамранских уставных отношений. Потому что немного представляла, в чём их суть.

– Я в ауте, – пробормотала она себе под нос.

– Просто подчиняйся, хотя бы для виду, – шепнул Рокен. – И всё будет хорошо.

Снова зазвучал метроном. Переборки в конце палубы разъехались, и в проходе возник Талех. В капитанском мундире, тоже чёрном с серебром, и высоких лаковых сапогах… Как всегда, бесподобен. Однако смотрел он так сурово и неприступно, что у Женьки не хватило духу им восхищаться…

Командор остановился в конце палубы возле направляющего и приветственно щёлкнул каблуками. Экипаж, за исключением Жени и Рокена, проделал то же самое. У Евы не получилось, а Рокен проигнорировал из принципа.

Талех обозрел присутствующих, слушая ритм метронома, и поднял вверх правую руку с браслетом, выставив ладонь… Воцарилась тишина.

– Рэпсид Двидхад! – непонятно изрёк капитан.

– Это название корабля, – шёпотом пояснил Рокен. – С джамранского дословно не переводится.