Проводив взглядом девочку с лиловым синяком под глазом, я догнал Поля.

– Просто не гостиница, а приют для пенсионеров. Тишь и благодать. Милые горничные в белых передниках и заботливые медсестры с клизмами.

– Теплый сортир и тапочки у дивана, – согласился Поль.

Портье, сидящий у ветхой стойки, тоже не был отмечен печатью супружеской благодати. Нет, обручальное кольцо у него на пальце присутствовало. Увы, но только кольцо. Судя по замызганной одежде и свежим засосам на шее, его благоверная давно плюнула на своего мужа. Если быть честным, то я совсем не удивлюсь, узнав, что она сейчас трудится в одном из номеров. Пыхтя под клиентом. Как говорится, ничего личного – это просто бизнес! Семейный бизнес.

Нет, мы с Полем – не любители таких вертепов. Не тот возраст. Нам бы поспокойнее и поуютнее. Мы здесь оказались по другой причине. Так было нужно. Не спрашивайте меня о всех причинах. Просто эта гостиница, при всей своей невзрачности, была самым безопасным местом в Новой Одессе. Нам лучше не светиться в районах, где можно натолкнуться на одного из своих знакомых. Здесь тоже можно увидеть знакомые лица, но это другие люди. Они, если ты к ним не обратишься, сделают вид, что тебя не знают. И никогда не видели. Даже если у них спросят. «Карим Шайя? Нет, не знаю. Понятия не имею! А кто это такой? Вы так думаете? Боже мой… А по виду – такой приличный человек! Никогда бы не подумал! Да, да… Вы совершенно правы! Куда катится этот мир!»

Я же говорю – надежнейшие люди!

Таверна, расположенная по соседству, была такого же уровня, что и наш пансионат. Здесь воняло прокисшим пивом, дрянными сигаретами и бедностью. Несколько деревянных столов с грязными столешницами и грубые тяжелые стулья рядом с ними. За одним столом, уронив голову на руки, спит человек. Рядом с ним – пустая пивная кружка, тарелка с засохшим сыром и консервная банка, изображающая пепельницу.

В другом углу – небольшая компания. Судя по их виду, пьют уже несколько недель. Лица опухшие, а в глазах читается лютая безысходность, замешенная на доброй порции злости. Они провожают нас жадными взглядами, но, оценив арсенал, теряют интерес к нашим персонам. Огонек агрессии тускнет, и парни возвращаются к выпивке и пьяной болтовне. Мы для них уже не существуем.

Да, это квартал трущоб. И такой есть в каждом городе Нового мира. И в Порто-Франко, и в Виго, и в форте Линкольн. Как правило, это кварталы, расположенные неподалеку от различных терминалов и портовых служб. Некогда с этих кварталов начинались все города Нового мира. Правда, в начале своей истории они не выглядели такими запущенными. Это были районы, где жили труженики. Пионеры этого мира. С лихим и бесшабашным нравом. Умеющие жить, любить и умирать с улыбкой. Со временем пионеры откочевали в более приятные места, а на их место пришла разная шваль.

Звероподобный бармен смерил нас недовольным взглядом. Да, мы выглядели как безработные наемники, которых здесь и без нас хватает. С такими парнями никогда не знаешь, что может произойти в следующую минуту. И пятна пулевых пробоин, украшающие грязные стены, – хорошая иллюстрация моим словам.

Мы заняли отдельный кабинет. Официант, похожий на Чарли Чаплина, принес нам еду и тихо отчалил, оставив после себя стойкий запах нафталина и дешевого виски. Надо заметить, что при всех недостатках этого заведения здесь неплохо кормили. По крайней мере, еда была вкусной и приготовленной из свежих продуктов. Можно спорить, но владелец этой таверны живет не за счет питейного заведения. Может быть, у него притон в подвале или еще что-нибудь похожее. И для клиентов из «кабинетов» всегда найдутся нормальная еда и выпивка.

Мы неторопливо пообедали, заплатили смешные деньги и вернулись в гостиницу. Портье на месте не было. На его стуле сидела жирная баба и обновляла на своем лице штукатурку.

Она подозрительно покосилась в нашу сторону, потом скривилась и вернулась к своему занятию. Видимо, мы ей не понравились.

Не прошло и пяти минут, как в нашу дверь постучали. Она открылась, и в комнату вошел мужчина. Лет сорока пяти, не больше. Можно сказать, что наш ровесник. Бывший военный. Нет, одежда здесь ни при чем. Он был одет в какую-то бесформенную хламиду. Выправка выдает. Этот парень может напялить и грязные лохмотья, но наметанный взгляд не обманешь.

– Вас будут ждать. Сегодня вечером. Вот здесь. – Он говорит короткими рублеными фразами, словно стреляет. Вытащив из кармана клочок бумаги, рисует план.

– Кто встретит?

– Водитель. Он отвезет вас на побережье. Машина из частного конвоя. На левом боку нарисован рыжий лис. В шляпе, – немного подумав, добавил он.

– Водитель в шляпе или лис? – уточнил я.

– Лис, – после небольшой паузы сказал мужчина. – Нарисованный. В шляпе.

– Хорошо.

– Вам что-нибудь надо?

– А что вы нам можете предложить? – спросил я, решив играть идиота до конца.

– Амуниция, оружие, снаряжение…

– Нет, спасибо. У нас с собой. А девочки есть?

– Спросите у портье, – отчеканил наш гость.

– Спасибо. Вы очень любезны.

– В таком случае, господа, не буду вам мешать. Счастливой дороги. – Он встал, убрал бумагу в карман и убрался восвояси. Я ждал, что на прощанье он щелкнет каблуками, но не дождался.

– Наш приятель неплохо устроился, – заметил Поль. – У него свои люди в любой дыре. Кстати, ты чего дурака валяешь? Этот парень подумал, что у тебя легкая степень дебилизма.

– Мне ску-ушно, бес! – Я театрально тяну слова и принимаю скорбный вид.

– Тоже мне… доктор Фауст.

Все оставшееся время мы провели в номере. Я лежал на кровати и пялился в потолок. За стеной опять развлекалась какая-то парочка.

– Мне ску-ушно, бес!

Вечером мы были на месте. Водитель довез нас до небольшой бухты и, разбрызгивая колесами грязь, уехал обратно. Мы осмотрелись и, держась берега, двинули дальше, на юг. Море было спокойным, но над водой висел туман. Он быстро густел и грозил превратиться в непроницаемую пелену. Через некоторое время пошел дождь, и видимость совсем упала.

Под утро, когда немного рассвело, за нами пришел катер. Да, тот самый, который доставил нас в Москву. Правда, команда уменьшилась на одного человека. Не было одного из тех испаноговорящих парней. Судя по свежим пулевым пробоинам на рубке, спрашивать о его здоровье было жестоко.

Про морскую часть пути рассказывать нечего. Большую ее часть мы провели в маленькой рубке, где укрывались от пронизывающего ветра, дождя и соленой воды, ежеминутно захлестывающей этот маленький катер.

Спустя сутки нас высадили на берег. Осадка у катера небольшая, и он сумел подойти поближе. Ну и побережье в этих местах! Бухта на бухте. Их здесь бесчисленное множество. От небольших, где и рыбачий баркас не развернется, до огромных, похожих на гавань.

Нас уже ждали. На берегу мигнул зеленый свет фонарика. Пора выбираться на сушу. Увы, но как мы ни старались, все равно вылезли на берег мокрые по уши.