— Я буду спать на чердаке, — твердо объявил Блейд. — Иерарх может разместиться в спальне внизу.

Правильно, жалкий ты трусишка — пускай этот бедолага ночует по соседству с заразой.

— Как пожелает ваша милость. Сейчас подыщу для вашей милости чистое белье.

— Нет, старуха, вначале ты уберешь отсюда эту растреклятую клячу!

— Для вашей милости — что угодно. — Да чтоб у тебя вся мужская гордость напрочь отсохла!

Тулак поспешно накинула куртку и вывела недовольного Мазаля из кухни, в душе горячо молясь, чтобы своенравный конь мимоходом не лягнул Блейда, — но все же почти пожалела, что этого не случилось. Когда она направилась к выходу, навстречу ей двое кряжистых солдат наполовину ввели, наполовину втащили в дом иерарха. Чем же это он так захворал, бедолага? Иерарх бессильно обвис в руках своих спутников, глаза его закатились, голова с дурацкой ухмылкой моталась из стороны в сторону.

Тулак похолодела, тотчас узнав эти приметы. Ей и прежде доводилось видеть людей в таком состоянии — оцепеневших в разгар боя, парализованных страхом, или же когда с ними случалось потрясение такой силы, что разум отказывался признавать случившееся. В последний раз Тулак видела таким Властора, вождя восточных горцев, который нанял ее вместе с другими наемниками для участия в клановой войне — явлении для тех мест обычном, как восход солнца. Выиграв битву, вождь торжествующе ворвался в крепость врага — и увидел над воротами насаженную на кол голову своего любимого сына и наследника. Что же такое случилось в горах, если иерарх Заваль превратился в слюнявого идиота? Старушка, твердо сказала себе Тулак, придержи-ка ты свое любопытство. Не суй носа в дела иерарха и Блейда, не то дорого за это заплатишь. У нас и без того достаточно хлопот.

Она похлопала по шее старого коня:

— Ну, дружок, куда же нам тебя девать-то?

Близилась ночь, и с ее приходом становилось все холоднее. Ветер уже намел вдоль стены дома внушительных размеров сугробы. Прикинув, что ночь впереди длинная и наверняка морозная, старая наемница поймала за рукав одного из солдат, которые уже направлялись к лесопилке.

— Эй, сынок! Вон там, за домом, поленница. Натаскайте-ка в дом побольше дров, да пошевеливайтесь, иначе будете иметь дело с лордом Блейдом!

Гвардейцы неохотно привязали коней к перилам крыльца и пошли за дом, что-то неразборчиво ворча себе под нос. Тулак и рада была, что не смогла различить из этой воркотни ни слова — иначе ей пришлось бы поучить молокососов вежливости, а для этого сейчас время было самое неподходящее. Она поспешно дернула Мазаля за повод, помешав ему как следует цапнуть за ляжку одного из солдатских коней. Что ж, дело ясное — на лесопилке, вместе с другими лошадьми Мазаля разместить никак нельзя. Жеребец чересчур ревниво относится к чужакам. Нельзя и просто привязать его около крыльца — ночь будет слишком холодная. Тулак с сомнением поглядела на амбар и с еще большим сомнением — на Мазаля. И все же решилась. Довод у нее был один — другого-то выхода все равно нет. Кроме того, если Блейд и впрямь проголодается, лучшей защиты для коня и не придумаешь…

— Слушай-ка, дружок, — обратилась она к Мазалю. — Бояться тебе нечего, понял? Ты ведь у нас большой и смелый боевой конь, верно? Смотри не опозорь меня!

В амбаре было так темно, что Тулак поначалу ничего не могла разглядеть. Куда же подевался приятель Вельдан?

— Каз! — шепотом позвала она. — Клянусь огнями преисподней, ты куда подевался?

В дальнем углу амбара что-то зашевелилось. Темная бесформенная груда, которая миг назад показалась Тулак всего лишь кучей сухого навоза, соломы и прочего мусора, теперь тяжко всколыхнулась — и превратилась в изящный и грозный силуэт дракена.

— Святая задница! — потрясение ахнула Тулак. — Как тебе это удалось?

Дракен с загадочным видом склонил голову набок, и глаза его при виде коня загорелись предвкушением.

— Даже и не мечтай! — поспешно предупредила Тулак. — Мазаль последний из моих старых соратников, и он мне очень дорог. Я хочу, чтобы ты присматривал за ним и охранял его от этой прожорливой своры. Посмей мне только сожрать беднягу!..

Каз уронил голову к самой земле и шумно, душераздирающе вздохнул.

— Да ладно, ладно, я понимаю, что ты ужасно голоден, — но Мазаля трогать не смей! Когда уйдут солдаты, я придумаю, чем тебя накормить. Честное… уф!., слово! — Тулак повисла на узде неистово лягавшегося коня, который изо всех сил рвался очутиться подальше от внушительного дружка Вельдан.

Впрочем, старая наемница подозревала, что на самом деле Мазаль уже не так сходит с ума от страха, как было при первой встрече с Казом. Мазаль все-таки был умница — во всяком случае, для коня — и обладал отлично развитым чутьем на опасность, что в былые годы не раз спасало от неприятностей и хозяйку, и его самого. Дракен пробыл в окрестностях дома почти весь день и ничего ужасного не сотворил, а его запах, которым уже пропитался весь амбар, смешивался со знакомыми и привычными запахами Тулак и самого Мазаля.

— Ну иди же, не будь ослом! — С этими словами Тулак твердой рукой завела упирающегося коня в стойло, которое располагалось в дальнем углу амбара. Укрыв Мазаля одеялом, она привязала его так тщательно, как не привязывала никогда в своей долгой и полной предосторожностей жизни. Устроив коня, Тулак в нескольких словах описала Казу, что происходит в доме.

— Вот такие дела, — закончила она рассказ, обращаясь к дракену. — По-моему, Мазаль уже немного привык к тебе. Держись от него подальше, не делай резких движений — и все будет в порядке. — Набравшись смелости, она погладила Каза по носу. — Спасибо за помощь, приятель, большое спасибо. Этот глупый старый коняга очень много для меня значит.

И Тулак торопливо пошла к выходу, чтобы вернуться в дом прежде, чем незваные гости вздумают ее искать.

— Да ладно, пустяки. Но не забудь — ты у меня в долгу. Слова эти словно ниоткуда возникли в голове Тулак — уже на пороге амбара. У старой наемницы отвисла челюсть. Она стремительно обернулась к дракену — но тот, словно и не замечая ее, с преувеличенным интересом следил за Мазалем.

— Ну и ну! — пробормотала Тулак, выходя из амбара с чувством, что ко всем ее проблемам прибавилась еще одна. — Не так уж я стара, чтобы слышать воображаемые голоса… Ну и ну! — повторила она, с трудом удержавшись от искушения вернуться в амбар. — Чтоб меня утопили в собачьем дерьме!

Едва Элион выбрался из оврага, как порыв ветра чуть не сбил его с ног. Ледяной холод запросто проникал через облепленный снегом плащ и несколько слоев одежды. Даже гнедой так дрожал от холода, что и не пытался куснуть молодого чародея — брел по тропе, понуро опустив голову, словно его седок, спасенный Тиришри торговец, весил вдесятеро больше обычного человека. Шагов через десять Элион начал всерьез сомневаться, что они уйдут отсюда живыми. Он хорошо знал, что такое снежная буря в горах, а сейчас убийственно ледяной ветер был для них даже опасней, чем густой снег. Быть может, лучше им вернуться под защиту крутых склонов оврага и переждать в снегу непогоду? Провизии у Элиона хватит дня на два, а к тому времени буря наверняка утихнет.