Она выглядит как-то иначе. Такая красивая, неприступная. Раньше она всегда одевалась скорее мило, чем элегантно, но теперь… Олеся выглядит словно женщина-вамп. Роковая красотка с холодными глазами.

— Лесь! — Никита прибавляет шаг, и я жду, что сейчас она бросится от нас в другую сторону.

Однако, вопреки моим ожиданиям, чем ближе мы подходим, тем спокойнее выглядит Оленёнок.

Она лишь делает шаг назад, когда мы оказываемся очень близко.

— Погоди! — беру её за руку и останавливаю. Ладонь ледяная!

Олеся смотрит на нас с таким видом, словно хочет зарядить каждому звонкую пощёчину. Я бы понял, если бы она так и сделала. Но ничего подобного не происходит! Она лишь смотрит прямо в глаза. Затравленно смотрит и ничего не говорит.

— Лесь, давай поговорим? — первым выходит из ступора Ник.

Ожидаю, что теперь-то она точно вытворит что-нибудь, но Олеся просто отвечает:

— Да, надо поговорить.

Неожиданность её спокойного согласия просто зашкаливает. Эм? Что? Вот так просто? Она согласна поговорить после двух недель игнора?

— Может, в кафе? — неловко предлагаю.

— Нет, — она мотает головой. — Мне сейчас домой вернуться надо. Приезжайте ко мне вечером. Там и поговорим.

Олеся произносит это приглашение скороговоркой, не глядя нам в глаза. Смотрит куда-то вверх, в небо.

В этот момент я ни на шутку начинаю беспокоиться. Да что с ней такое?

— Мы просто хотим объяснить тебе, как всё было на самом деле, — снова говорю, пытаясь пробиться сквозь её невидимую броню.

— Отлично, — пожимает плечами. — Я послушаю.

Мы с Ником обеспокоенно переглядываемся.

— Ты не сбежишь? — спрашивает он.

— Я? — Олеся как-то странно усмехается. — А куда мне бежать? У меня денег нет на побеги. Счета нашей семьи заблокированы. Жить-то мне где-то надо?

Чувствую себя просто отвратительно. Конечно, если смотреть со стороны правосудия, то бизнес её родителей был незаконным. Именно поэтому все счета заблокировали. Денег больше нет и не будет. Но только Олесе от этого не легче… Она, привыкшая к безбедному существованию, не скоро сможет смириться с новой реальностью. Реальностью, в которой её родители — преступники!

— Сколько тебе надо? — достаю телефон, желая перевести необходимую ей сумму.

— От тебя? — её губы изгибаются в неприятной издевательской усмешке. — От тебя мне ничего не надо!

Наконец, я вижу в ней эмоции. Злость, ненависть, желание мстить. Всё это проскальзывает в её глазах, и меня будто током ударяет.

— В общем, вечером приходите, если хотите что-то там рассказать, — бросает она, высвобождая руку. — Адрес знаете.

Мы с Ником вздыхаем.

Олеся поворачивается к нам спиной.

— Давай мы тебя подвезём? — предлагаю ей вслед.

— Нет, — она мотает головой, не оборачиваясь. — К вам в машину вновь я не сяду ни при каких условиях!

Глава 58

Никита

Теперь, когда наша миссия по спасению моего отца почти выполнена, в квартире Лугиных я мне не по себе. Олеся впустила нас без каких-либо вопросов, и теперь мы сидим в просторной гостиной её родителей.

Повсюду разбросаны вещи. Наверное, остались после обыска, и Олеся ещё не успела ничего убрать. Сама она тоже выглядит под стать беспорядку. Нервная, напряжённая. Я даже дотронуться до неё боюсь — кажется, в любой момент у неё может случиться истерика. Когда смотрю на её неестественно расправленные плечи, у меня внутри натягивается жёсткая струна. На душе страшно, больно тяжело. Больше всего хочется закрыть её в своих объятиях, заставить переждать бурю, а потом увезти куда-нибудь далеко-далеко!

Однако, я знаю, что сейчас не могу этого сделать. Ведь теперь любимая считает нас с Андреем врагами своего отца. И, видимо, своими тоже.

— Чай? — спрашивает будничным тоном, стоя в проёме дверей.

— Нет, спасибо, — первым отзывается Андрей.

У меня в горле застрял ком, и я с другом могу держать себя в руках. Хочется броситься к ней в ноги и молить о прощении! Не за то, что мы засадили её отца. Нет. Тут мы поступили верно. Он заслужил. Но за то, что обманывали её — да. Хочется умолять малышку простить…

— Сядь, пожалуйста, — тихо говорю, показывая на кресло напротив.

Олеся равнодушно пожимает плечами и с каким-то непонятным отчаянием подходит ближе.

Садится. Складывает руки на груди.

— Ну? — приподнимает бровь. Нежный голосок дрожит. — Зачем вы пришли?

— Мы хотели попросить прощения, — говорю, с трудом сдерживая горечь в голосе. — Пожалуйста, Лесь, дай нам возможность рассказать тебе, как было дело!

Выражение её лица становится каменным. Леся смотрит на каждого из нас по очереди без капли сочувствия.

— Рассказывайте.

Мы с Андреем переглядываемся. Её поведение кажется странным. Если честно, я ожидал, что Олеся кинется на нас с кулаками, или будет бить посуду. Возможно даже об наши головы… Но это отчаянное смирение, с которым мы столкнулись в реальности кажется ещё более пугающим. Будто той Олеси, которую мы знали всё это время, больше нет. Теперь есть новая. Равнодушная, надломленная… И мне дико страшно от того, что прежней свободолюбивой малышки больше не будет…

— Наша встреча не была случайностью, — начинает Андрей. — Те парни, и правда, были наняты нами, чтобы… — он осекается, пряча глаза под её пронзительным взглядом. — Чтобы мы могли спасти тебя…

— От изнасилования? — равнодушно переспрашивает она.

Мы с Андреем морщимся.

— Нет, ничего такого бы точно не случилось! — тут же заверяю её. — Они просто испугали тебя, чтобы…

— Чтобы вы выглядели как герои, — она пожимает плечами, глядя поверх наших голов. — Я уже поняла. Дальше.

Закрываю глаза. Теперь, когда я знаю её так близко, на душе становится тошно от того способа, которым мы вошли к ней в доверие. Если бы я узнал, что кто-то другой провернул с ней подобное, точно бы начистил мерзавцу морду! Вот только сейчас бить, кроме себя, некого. Ведь это сделал я. Я и Андрей. Злой розыгрыш. Просто отвратительно! Она этого точно не заслужила!

— Твой отец подставил моего брата, — продолжает Андрей. — И нам