— Это вряд ли. Врага я изучить не успел. А тебя очень даже! Рассказывай, что там у тебя произошло.

— Да мать опять этому на зону передачку потащила.

— Ну давай уточним, что не этому, а твоему родному отцу.

— Да какой он мне отец?! — Мишка вскочил и снова стал нервно расхаживать у самой кромки воды. — Я его с семи лет ни разу не видел!

— Ну допустим ты сам отказывался ездить к нему на свидания.

— А что я там забыл? Присмотреть себе место будущего пребывание?!

Мишка стыдился отца, и маленький городок, в котором он рос, этому способствовал. Каждый знакомый стремился тыкнуть носом маленького Мишутку в нехороший пример и погрозить ему пальчиком, что б не вырос таким же.

— Что он нам с матерью дал? Дурную славу на весь посёлок? Помнишь, тебе даже общаться со мной запрещали?!

Евгений помнил. Тот случай был единственным, когда он пошёл против родительской воли. Дружба с Мишкой для него была важнее всех наказаний.

— Успокойся! — Женя наконец встал с песка и положил руку на плечо друга. — Мы же договорились, что прошлое оставляем в прошлом. Здесь нас никто не знает. Здесь ты совершенно новый Миша, без шлейфа родительской репутации. Чего нервничаешь?

— За мать обидно. — парень скривился, как от зубной боли. — Она же всё на себе тянет! Кучу детей, хозяйство, бабку с дедом, а ещё и этого подкармливает периодически.

Помимо Миши в семье было две сестры и братишка. Михаил в этой отаре оказался самым старшим.

— Ну, значит ей это нужно. Понимаю твою обиду. Но что ты можешь поделать? Хотел бы облегчить жизнь матери — пошёл бы работать и помогал содержать весь этот бедлам.

Миша помочь хотел, но не такой ценой. Он понимал, что с хорошим образованием проку от него будет явно больше, чем от простого работяги на заводе.

— Это её жизнь и её выбор. Тут уж ничего не поделаешь. Смирись и устраивай свою жизнь так, чтобы она была не похожа на родительскую. — Женя приводил всё новые и новые рациональные аргументы и под их гнётом чувства Михаила наконец схлынули, оставив после себя болезненный осадок усталости и апатии.

— Всё-таки хорошо, что ты меня нашёл. — тихо пробормотал друг.

— Знал, что ты здесь бродишь свои чувства по полочкам разложить не можешь. — скупо кивнул Евгений. — Пошли домой.

— Пошли. — ребята отряхнули песок и направились к тропинке, ведущей наверх.

— А знаешь, — вдруг заявил Мишка. — Бабы — это конечно хорошо. Но настоящую мужскую дружбу они не заменят.

— Иди уже, философ! — Женя только рассмеялся. — Бабы может и не заменят, а любимая девушка может заменить весь мир!

А на следующий день Геле с Вадимом предстояла ещё одна серьёзная проверка отношений — перестановка. Вадик выполнил своё обещание купить новый диван. Вот только прежде чем его привезти, нужно было убрать старый, немного передвинуть мебель, и сделать ещё кучу мелких, но важных дел.

Вадим только что разобрал и вынес в коридор старую мебель. Теперь он терпеливо выметал пыль из углов и мыл полы. Гелка сидела прямо на ступеньках балкона и разбирала вещи в шкафу. Во-первых, это шкаф нужно было сдвинуть ближе к стене, во-вторых, ей уже не хватало тех двух полок, которые Вадик выделил под наряды, а что будет, когда все вещи переедут в новый дом? Нужно было срочно освобождать пространство!

Ангелина с любопытством рассматривала, а затем аккуратно складывала мужские футболки, брюки и свитера. Ей интересно было возиться в вещах любимого, напитываться его энергетикой, прикасаться к его жизни. Взгляд упал на аккуратную стопку «боксёров». Фантазия поплыла, но не на долго. Вместе с неприличными картинками пришли и воспоминания о вчерашней ночи.

— Вадь… — позвала девушка с хитрой улыбкой. — А это что у нас вчера было?

— Самому интересно. Ты не ночевала дома, потом нагло флиртовала с Мишей у меня под носом! — быстро перевёл тему хитрый Вадик.

— Ну ты же знаешь, что я не об этом! — Гелка требовательно посмотрела на любимого. — Я спала себе спокойно, а тут ты со своими поцелуями. Напал, к кровати прижал, девичей чести лишить собирался! — Ангелина старалась выглядеть возмущённой, но предательский румянец и резко загоревшиеся глаза выдали её с головой. Даже одни воспоминания о ночном инциденте заставляли эмоции бурлить, а тело наполняли приятным, щекочущим низ живота, томлением.

— Мне приснился чудесный сон. В котором ты сама ко мне ластилась. Не мог же я оставить такую инициативу без поощрения! — Вадим с удовольствие наблюдал за реакцией, которую вызывают его слова. Гелка упорно пыталась казаться равнодушной, вот только от внимательного взгляда не скрылось ни как резко она вдыхает, ни как алеют круглые щёчки, ни как тоненькие пальчики начинают нервно бегать у выреза футболки. Всё тело девушки подавала ему вполне однозначные сигналы, но следовать им было ещё рановато. А вот немного подразнить свою недотрогу Вадик вполне мог себе позволить. — Снилось, что ты прижималась ко мне всем телом, целовала так нежно, еще и что-то мурлыкала…После такого сна было просто невозможно сдержаться!

— И часто тебе таки сны снятся? — немного резко спросила Ангелина, чтобы скрыть дрожь, которая охватила от описаний её ночных подвигов.

— После твоего появления — частенько. Совсем мозги запудрила, ведьма голубоглазая! — Вадим подошёл ближе и уткнулся носом в мягкую, ароматную шейку. — Обожаю твои духи! Шоколад с ванилью. Так и хочется облизать… — молодой человек оставил нежный поцелуй на коже, но Гелка тут же отстранилась.

— Вадя! — возмутилась она. — Мы вообще-то убираемся!

— Ага. Или ты прикрываешься уборкой, потому что испугалась своих ощущений. — Вадим не смог сдержать смеха. — Иди ко мне, расскажу, что мне ещё снится. — парень плюхнулся на пол, усадил Ангелину к себе на колени и продолжил. — Часто вижу, что ты начинаешь первая. Ластишься, целуешь, садишься сверху…Сама начинаешь меня раздевать. Вчера был почти уверен, что ты полезешь снимать футболку. Даже странно, что не полезла.

«Вообще-то полезла, но ты уже дрых!» — мысленно хмыкнула Гела. Внутри нее разливалась горячая волна, сотканная пополам из смущения и желания.

— А иногда снится, что первым начинаю я. Залезаю под милую розовую ночнушку, глажу животик, целую в шею, поднимаюсь руками выше, сжимаю грудь… Всё-таки жалко, что вчера ты так быстро меня остановила! — Вадим любовался тем, как возбуждение изменило Ангелину. Девушка слушала, словно заворожённая. Глаза её были широко распахнутыми, зрачки увеличились, а дыхание участилось. От этого грудь под футболкой вздымалась так часто, что на это просто невозможно было не обратить внимания. — Ангел мой, а тебе снятся такие сны?

— Нет, я предпочитаю фантазировать наяву. — почему-то честно ответила Гела.

— И какие же у тебя фантазии?

— Не знаю… — девушка совсем засмущалась. — Сначала думала о твоих руках. Представляла, как гладишь меня везде, зарываешься в волосы, обнимаешь… — Гела опустила взгляд, что б не сгореть от стыда, который накатывал пополам с горячим возбуждением. Разговор ей нравился. Было любопытно, что скажет Вадим. Ещё любопытнее увидеть его реакцию на её признания. — Потом представляла наш поцелуй. Как ты наклонялся ко мне, как держал за талию… — Ангелина сделала небольшую паузу, решаясь продолжить. — Ну а сейчас фантазирую о том, как прижимаюсь к тебе, лащусь, снимаю футболку, глажу по груди, целую везде… — собственные фантазии распалили Гелу настолько, что она смело подняла взгляд и стала наблюдать за реакцией Вадима. Парень жадно ловил каждое её слово. Его глаза прищурились и внимательно изучали лицо любимой, руки сжались на её талии и не осознанно поползли чуть выше, к груди. Прямо под собой Ангелина явно чувствовала набухший бугор, который девушке тут же захотелось потрогать и изучить. — Представляю, как сначала целую лицо — скулы, лоб, подбородок, губы… — Гела вошла в азарт и уже намеренно проверяла границы мужского терпения. — Потом опускаюсь ниже, к шее. Кусаю за мочку уха, закрываюсь руками в волосы, от шеи перехожу к груди… — описания Ангелины были живее и подробнее, всё-таки женская фантазия работает лучше. Гелка надеялась заставить Вадима первого сдаться и прекратить разговор, но она не учла, что выдержанный Вадим получает удовольствие даже от того, как звучат её фантазии. — Трусь об тебя, лащусь, как кошка, мурлычу…Целую грудь, глажу по животу… — девушка замолчала, так и не сумев озвучить самого откровенного момента.