litbaza книги онлайнБоевикиДетектив и политика 1991 №6(16) - Ладислав Фукс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 120
Перейти на страницу:
всплывали правдивые: "Я убил его, потому что обещал: справедливость восторжествует. Я обещал гражданам, а после оттингенского убийства обещал Книппсенам. А что мне оставалось? Смотреть, как ему надевают петлю за оттингенское убийство? Моему сыну? Когда-то я сам сделал все, чтобы смертную казнь не отменяли. И теперь на нее обрекли бы моего сына за убийство, совершенное моим собственным оружием".

Снова вспомнились слова Вани:

"Его бы не казнили".

"Его бы казнили, — слышал он свой ответ, — или приговорили пожизненно, а это одно и то же. Он был совершеннолетний. Зато спасена честь. А мерзавцу из Брюсселя не помогло бы то, что не он убил мальчика из Оттингена. За убийства в Кнеппбурге и Цорне его повесили бы все равно".

Он снова слышал, как благодарит Ваню за помощь и говорит:

"Дело закрыто, я ухожу…"

Советник вынул из ящика письме на меловой бумаге в конверте со вчерашней датой. Шел первый час ночи, и он исправил "5 апреля" на "6". Нет смысла переписывать все. Утром министр, как только получит письмо, выразит свое глубочайшее сострадание и даже постарается тактично уговорить поработать еще немного, хоть они никогда не любили друг друга. В конце концов министр примет отставку. Он больше не может возглавлять полицию. После трагедии, постигшей сына, это исключено. После ужасающей трагедии, известной только ему и Ване, служить совершенно невозможно.

Зазвонил телефон. Полицейский врач сообщил из подвального этажа, что Стопек отравился сильным ядом, действующим спустя примерно час после приема. Хойман позвонил инспектору Мелку и успокоил его:

— Не волнуйтесь, инспектор, какие могут быть угрызения совести из-за мерзавца, не заслуживающего права на жизнь. Я имею в виду сержанта Амброза и Рота, который переодевался пьянчужкой, — это ведь они обыскивали карманы арестанта и не заметили яда, где-то им припрятанного.

Совершенно обессиленный, Хойман закрыл глаза.

Через час после возвращения Вани из деревни Мер-клин, когда тело сына привезли в город, Хойман вызвал шофера и поехал домой.

Было темно и безлюдно, но утро приближалось, скоро должен наступить рассвет. Хойман знал, что вот-вот заработают типографии по всей стране, выйдут специальные утренние выпуски, перед его глазами всплывали аршинные заголовки на первых полосах, жирно набранные подзаголовки, появятся, возможно, и первые снимки лесной опушки с поваленной сосной.

…Четвертая жертва детоубийцы — сын главного советника криминальной полиции Хоймана…

…Брикциус арестован 5 апреля…

…Брикциус совершил в тюрьме самоубийство…

Подъезжали к дому. В одном из окон Бернарда Растера горел свет. Растер собирается в поездку, но не в Оттинген, там работа закончена. У Хоймана царила полная тишина и темнота. Спал наверху полковник Зайбт, понятия не имея о том, что случилось. Спал камердинер, который честно служил ему и заботился о коллекции оружия, спала экономка Бетти, они ничего не подозревали.

Хойман прошел по темному холлу. Когда поравнялся с псевдоантичной консолью, белеющей в темноте, телефон коротко звякнул. Случается.

В кабинете Хойман вынул из кармана фляжку, из которой Стопек пил воду, и бросил в корзину. Две гильзы и пулю спрятал в ящик. Положил на стол билет метро, очки в черной оправе и накладные усы. Очки и билет оставил на столе, а усы взял с собой в комнату сына. Войдя, зажег ночник. На столе лежала автодорожная карта и лист бумаги с заметками. Хойман нашел в шкафу старый темнозеленый плащ — Вики носил его очень редко, — старые перчатки и спустился в подвал. Полил плащ бензином и вместе с усами и перчатками спалил в старой железной печке. Из подвала Хойман ушел, когда в печке оставался один пепел, а на дворе светало.

Тяжело поднялся по лестнице, вспоминая генерала Мейербаха, который много лет назад учил его стрелять в подвалах и во дворе замка Бук. Вспомнил вдову генерала в шляпе и брюссельских кружевах. Бывших товарищей — Ценгера, Гётца, Дессеффи… Входя к себе, услышал шаги наверху — полковник встал. Но у Хоймана еще спали. Вернулся в кабинет, опустился в кресло.

На улице совсем рассвело, ничего удивительного, весной дни длинные.

Вспомнил сына Марта, который, хоть и жив, потерян для него, вспомнил покойную жену…

Страшное дело: вот-вот принесут из морга пакетик — золотые часы, подарок Бартоломея Пирэ…

Ужасно!.. Это не ночной кошмар. Справедливость торжествует!..

Совесть его чиста, как и прежде, но одновременно теперь он запятнан раз и навсегда. Наказан, как мало кто из людей. Зато спас честь семьи, сохранил светлую память о сыне. Нет, совесть его чиста.

А стоило идти на такой ужас, абсолютный мрак, смертельную пустоту ради чистой совести? Можно до конца дней своих уверять самого себя, что не изменил служебному долгу, был верен миссии, до конца стоял на страже закона, всегда добивался справедливости, вынес все, что уготовила ему судьба, и делу своему отдавался без остатка… Но исполнил ли он отцовский долг, который тоже возложен был на него судьбой, исполнил ли тот долг, смысл которого в обычные слова не укладывается?..

Солнце стояло высоко, когда Хойман, измученный усталостью и горем, на минуту забылся.

А в это время остальные обитатели вилл, юный Пирэ и учащиеся седьмого класса гимназии, носящей имя великого педагога, только-только начали просыпаться.

Сергей Таск

НИ ТЫ, НИ Я

© Sergei Task.

В окна давно бил яркий дневной свет, и она никак не могла от него закрыться. Она понимала, что надо подняться, опустить жалюзи, но сил на это не было. Выпитое под утро снотворное, сразу три таблетки, вдавило голову в подушку. Она все же заставила себя встать, доплелась до ванной комнаты и пустила горячую воду. Сидя на краю ванны, она впала в забытье, пальцы механически выдавливали из флакона тонкую струйку. Пена вываливалась наружу, сползала по ногам.

На полочках стояли разные безделицы. Монах с торчащим из-под сутаны членом… папа римский на троне в виде ночного горшка… коленопреклоненная монашка, к которой сзади прильнул игривый Купидон…

В ванной она сразу уснула. Глаза блаженно закрылись, лицо разгладилось. Самым большим успехом она пользовалась у тех, кто никогда не назвал бы ее красивой.

Стукнула дверь лифта. Мужчина в светлом плаще остановился перед № 23, огляделся по сторонам и быстро открыл дверь своим ключом. Бросив взгляд в сторону ванной, он прошел в спальню и, не раздумывая, рванул на себя верхний ящик бюро. Все вывалилось на ковер. Того, что он искал, ни в этом ящике, ни в следующем не оказалось. Нижний ящик был заперт. Он открыл замок английской булавкой, валявшейся рядом, но обнаружил лишь дневники и письма, а они

1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 120
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?