В упор посмотрел на Егеря. Он прекрасно понимал, в какое дерьмо вляпался по собственной глупости и жадности. И теперь рисковал потерять не только попечительство Антоновых, но и свой бордель.

— По твоему лицу вижу, что ты понимаешь, чем это грозит, — спокойно произнёс я. — Едва защита Антоновых пропадёт, налетят всякие Шварцы и подобные им. Растащат твоё заведение по кусочкам. Так зачем же ты полез искать приключений на свою голову? Работай себе спокойно, получай прибыль под защитой Антоновых.

Лицо Егеря скривилось в гримасе бессилия. Он понимал, что загнал себя в ловушку, и теперь я держу его за яйца. Эта мысль, похоже, причиняла ему физическую боль.

— Да ты просто желторотый мальчишка, который ни черта не понимает! — выплюнул он в запале, вскакивая со стула. — Я старше тебя раза в три, у меня бизнес. Ты и представить не можешь, как сложно вести дела. Да каждый процент прибыли на счету.

Я лишь усмехнулся в ответ на эту вспышку гнева. Видно, что Егерю неприятно чувствовать себя беспомощным передо мной. Это злило его, заставляло терять лицо.

— Возраст и опыт — это, конечно, хорошо, — снисходительно ответил я. — Но, похоже, этот опыт не научил тебя главному — не кусать руку, которая тебя кормит и защищает. Ты волен делать что хочешь, но помни, за каждое действие придётся платить. Честно, будь моя воля, я бы заставил тебя рассчитываться за погром самому. И процент бы поднял до сорока. На пару месяцев. Для профилактики. Но как видишь, Антоновы весьма снисходительны и могут простить ошибку.

Влил в водяную струю максимум силы, на которую был способен, разделив её сразу на восемь частей и все они хищно уставились на моего собеседника.

— На первый раз, — добавил я холодным тоном.

После чего откинулся на спинку стула, давая понять, что сказал всё, что хотел. Пусть Егерь покипит ещё немного, а там до него дойдёт суть происходящего. Главное, я посеял семена сомнения в его голове. Теперь этот упрямый осёл будет думать, прежде чем сунуться к кому-то ещё.

Егерь ещё некоторое время играл желваками и сжимал кулаки, но, наконец, уселся на стул и тяжело вздохнул. Как бы ему ни было тяжело это признавать, но он был не прав.

— Не нужно снимать защиту. Сейчас не только Шварцы захотят проверить меня на прочность. Слухи распространяются слишком быстро, — сказал он уже совсем спокойным голосом. — Я тебя понял. Если Антоновы позволят, я бы хотел работать на прежних условиях. И со своей стороны готов поклясться в верности.

Медленно встал, направляясь к выходу и уже около него бросил через плечо:

— Будут проблемы — знаешь, куда обращаться. Но уверен, что теперь встретимся только в следующем месяце.

Уже покинув импровизированный кабинет Егеря, я позволил себе выдохнуть. Сердце бешено колотилось, а виски сжимала тупая боль.

Да уж, это явно было дело привычки. Думаю, Феликс или Герман в таких разговорах выглядят максимально убедительно.

Хотя всё прошло достаточно гладко. И лишь благодаря тому, что я уже достаточно долго нахожусь среди отряда Феликса и слушаю, как они общаются друг с другом. Пару раз обсуждали задания. И вот там я и немного поднаторел в переговорах.

В общем зале я увидел Германа, расположившегося за барной стойкой вместе с Борисом. Перед ними стояло по паре опустошённых бокалов. Герман как раз опрокинул в себя очередную порцию чего-то спиртного, а Борис уже изрядно захмелел и, заплетающимся языком, пытался флиртовать с Ульяной.

— … ты знаешь, там такое жаркое подают, ик, закачаешься! — бубнил Борис, пошатываясь на стуле. — Могу даж-же сводить тебя туда. И пирожки там пекут, ох, матушка моя, какие же там они вкусные!

Ульяна лишь улыбнулась, кажется, она не в первый раз слышала подобное от нашего медведя, потому и не злилась.

— Мне и тут хорошо. Да и стряпня у нас отличная. А тебе, пожалуй, уже хватит, — фыркнула она.

Я подошёл к Герману и тихо спросил его:

— Странно, что Егерь отделался так легко. Я думал, его обложат какими-нибудь штрафами, да процент поднимут в назидание.

Герман допил и поставил стакан на стойку.

— Есть у нас одно негласное правило, — пояснил он. — Право на ошибку. Мы показали Егерю, чем грозит ему бунт против Антоновых. Теперь он подумает дважды, прежде чем куда-то соваться. А каждый в столице знает, что бывает с теми, кто осмеливается на вторую ошибку в делах с Антоновыми.

Я кивнул, хотя мог только догадываться, что происходит в таком случае. Но спрашивать не стал.

— Ладно, пойдём отсюда, пока Борис вусмерть не упился, — предложил Герман, вставая со стула. — Раз ты вовремя управился, тебе не придётся тащить его пьяную задницу на себе.

Бросил взгляд на Бориса — тот как раз допивал очередную огромную кружку пива и уже почти растёкся по стойке, едва ворочая языком.

— Сколько он успел выпить? — спросил я.

— Уже четыре бутылки осушил, не меньше, — пожала плечами девушка.

Герман лишь усмехнулся в ответ. Он взял Бориса за руку и с лёгкостью закинул здоровяка на плечо.

— Но я ещё не допил!

— У нас в особняке как раз ужин должны приготовить.

— А, да? Тогда да… — невнятно пролепетал Боря в ответ Герману.

Я видел тонкие линии фиолетовой энергии Чароита. Скопа делал вид, что держит Медведя на плече, но на деле использовал силу маски.

— А Феликс к нам не присоединится? — поинтересовался я.

— Командиру иногда тоже нужно расслабиться, особенно после заданий, — усмехнулся Герман. — Не переживай, он найдёт дорогу домой. Пошли уже.

Я кивнул, прощаясь с Ульяной. Девушка лукаво улыбнулась мне на прощание:

— Может, в следующий раз заглянешь к нам не по работе? Угощу чем-то особенным.

И откуда появился этот флиртующий тон?

— Я не любитель подобных заведений, но вот на нейтральной территории, вполне может быть.

Жаль, она не могла видеть мою улыбку.

Мы с Германом вышли на улицу. Ночной город окутывала прохлада и сырость от лёгкой мороси. Фонари освещали мостовую бледно-жёлтым светом. Я глубоко вдохнул свежий воздух, чувствуя, как мышцы расслабляются после напряжения.

Герман тем временем усадил Бориса на заднее сидение машины. Водитель будто бы знал, что нужно подъехать именно к этому моменту, что снова меня удивило. В мире масок всё