— Вить, а давай мы тебе квартиру большую дадим? — Брежнев посмотрел на Николаева.

— Леонид Ильич, а зачем мне квартира? — Удивился Виктор. Я в ней, наверное, бывать-то буду раз в полгода. А для кого-то это может вообще верх желаний. А надо будет так куплю себе. Я же вообще сейчас деньги не трачу. Даже не знаю сколько у меня зарплата. Что-то на сберкнижку приходит. Так она даже не у меня, а у моего секретаря.

— Но как-то мы должны это дело отметить?

— Я даже не знаю. — Виктор развёл руками. — Квартиры у всех моих есть. Премию я им уже выписал, и хорошо, выписал. По три тысячи руководителям направлений, и по тысяче аналитикам. Нет, конечно они все будут счастливы что-то получить ещё, но на мой взгляд они вполне нормально зарабатывают. На уровне доктора наук. Тут перекормить тоже нельзя. Опасно, что люди перестанут чуять под собой землю.

— Вить, ну ты же умный! — Брежнев отложил документ. — Давай придумай чем мы тебя можем наградить.

— Так у меня всё есть. — Виктор пожал плечами. — Вон как-то катер хотел, но флотские просто сказали, что, если мне будет нужно, чтобы я брал разъездной адмиральский катер штаба Флота и у меня как отрезало. Зачем мне свой, когда есть возможность пользоваться катером вполне комфортабельным, большим и уже укомплектованным экипажем? А в особенности учитывая, что адмиралы и сами часто выезжают на променад, а с ними куда интереснее.

— Значит не хочешь мне помочь? — Брежнев покачал головой. — Ладно. Сами придумаем. Так, Алексей Николаевич?

— Придумаем, Леонид Ильич. — Косыгин уверенно кивнул. — Не только у товарища Николаева умники работают.

По протоколу, Виктору пришлось провожать американскую делегацию. Джеральд Форд, крепок пожал ему руку, пошутил на тему что русские опять урвали главный приз, а когда он чуть отдалился, подошла Нина Харрис.

— Виктор, — женщина улыбнулась, демонстрируя искусство американских стоматологов. — Я знаю, что Российская империя бывает непостоянна, и хочу сказать, что в любом посольстве в любой точке Земли, вас будет ждать американский паспорт, билет первого класса, и лимузин, который отвезёт вас в ваш дом, в лучшем районе Вашингтона.

История чрезвычайно неповоротливая дама, но у неё не было шансов, и всё пошло по совсем другой колее. Не случилось многого того, что подточило мощь СССР, хотя были и другие события. В 1978 году полыхнуло в Таджикистане. Республика была мгновенно блокирована войсками, а в саму республику вошли части внутренних войск, которые сначала остановили погромы судив военно-полевым судом и расстреляв показательно несколько сотен человек. А после устроили полноценный референдум, на котором все жители республики должны были ответить на вопрос, желают ли они далее находиться в составе СССР, или хотят быть независимыми. Как и предполагалось восемьдесят процентов подтвердили желание сохранить республику в составе Союза, и к делу подключилось КГБ, которое очень быстро нашло подстрекателей, пособников и всех тех, кто просто знал и прошёл мимо.

Из национальных деятелей почему-то никто не верил, что Россия будет действовать жёстко, и разгон банд националистов внутренними войсками, на всех подействовал словно холодный душ. Республики как-то резко понизили градус риторики, и сами начали чистить свои ряды от наиболее одиозной публики, а байкало-амурская магистраль получила сотни новых бригад строителей.

Брежнев ушёл в восемьдесят пятом, за год до этого передав руководство партией Романову, а место Председателя Верховного Совета Машерову. Галина Брежнева к этому времени уже работала заместителем министра Просвещения и Главным инспектором учебных заведений страны.

На похороны Брежнева, несмотря на проливной дождь, собралось огромное количество народа. Гроб на лафете провезли через центр Москвы от Георгиевского зала, где проходило прощание, до Кремлёвской стены. С трибуны мавзолея было зачитано прощальное письмо Брежнева советскому народу, где он попросил прощения за то, что не смог сделать, и пожелал людям быть достойным своей страны.

Виктор при Машерове стал первым заместителем Председателя Президиума, и круг его обязанностей вырос неимоверно. К счастью, команда уже была сформирована, и дело было только за самой работой.

В девяносто пятом ушёл Павел Анатольевич Судоплатов, а годом позже Зоя Воскресенская. Мама Зоя, потратившая последние годы жизни на восстановление Ленинской Технической школы, которая теперь готовила не шпионов, а просто секретоносителей высшего уровня допуска, вбивая верность долгу и понятия о служении стране на уровне безусловных рефлексов.

После ухода стариков, Систему принял относительно молодой полковник из Первого Управления, списанный из-за ноги искорёженной миной. Но управлению душегубами это не мешало, и он вполне уверенно принял дела, как-то невзначай просочившись сквозь охрану Виктора, и представившись паролем который оставил Судоплатов.

А ровно в двухтысячном, ушёл и Машеров, который за месяц перед смертью оставил свой пост, передав его Виктору, на внеочередной сессии Верховного Совета. Делегаты единогласно проголосовали за Николаева, и он стал самым молодым главой СССР, за всё время существования страны.

А через месяц после того, как он принял должность, на приём пришёл невысокий коренастый генерал-майор, чётко представился, и выложил на стол удостоверение, отпечатанное на шёлке, с номерной печатью МГБ и подписью Лаврентия Берии.

— Да. — Виктор только головой покачал услышав, что ему рассказал генерал. — Наши люди совершенно невероятно изобретательны. — А генерал не много ни мало руководил совершенно секретной группой, которая занималась исследованием всяких инопланетных артефактов, временами попадающих на Землю. Своеобразный институт зелёных человечков назывался с искромётным юмором, «НИИ изучения проблем жизнедеятельности».

Никаких особых прорывов не достигли, но финансирование им Виктор на всякий случай поднял, попросив хотя бы изредка появляться и докладывать об успехах.

Вообще внутри советской действительности оказалось так много подвалов и тайных комнат, что Николаев порой терялся от всего этого карнавала конспирологии.

В восемьдесят втором закончили строительство скоростной железной дороги Ленинград — Москва, и автомобильной трассы, сразу начав строить участок Москва — Нижний Новгород — Казань.

Поезда, разгонявшиеся до скорости в триста пятьдесят километров в час, привозили пассажиров из Москвы в Ленинград всего за два часа, что очень положительно сказалось на мобильности граждан. Кое-кто даже работал в Москве, живя в Ленинграде и наоборот, ездя каждый день на поезде туда и обратно.

В двухтысячном на орбиту подняли первую станцию долгосрочного пребывания космонавтов, с гравитационными компенсаторами. Строили её не из отдельных модулей, а поднимая сегменты, которые соединялись меду собой, и только после сборки, и проверки герметичности модуль заполнялся воздухом и подключался к общей сети. Центральная часть станции — шар диаметром двенадцать метров, от которого отходили четыре трубы, ведущие в служебные блоки, и два причала для кораблей.