— Это действительно беспокоит тебя.

— Конечно, да!

Он вздохнул и почесал затылок, еще больше растрепав свои волосы.

— Я не хочу контролировать тебя. Я уже говорил тебе об этом. Священные узы не делают меня твоим хозяином. Ты не обязана мне подчиняться… — его глаза вспыхнули. — Хотя, признаюсь, иногда мне этого хочется. Но да, десять лет назад я спас твою жизнь, и это связало нас. Мой народ верил в это сотни лет, связанные магическими знаками и магией. Я могу отказаться от ответственности перед тобой не раньше, чем сброшу свою собственную кожу.

— И все же ты полагаешь, что можешь заставить меня выйти за тебя замуж?

— Нет, не силой. — теперь он выглядел действительно обеспокоенным. — Я бы никогда не стал принуждать к этому… у меня нет ни власти, ни желания делать это, а народ в Берсладене никогда бы не позволил принуждать женщину к браку. — он вздохнул. — Я полагал, что мы уже обручены, с тех пор как я привез тебя сюда. Не из-за Священных уз или чувства собственности. Из-за… — Рангар подыскивал слова и наконец понизил голос, глядя ей в глаза. — Из-за того, что я чувствовал. И как я думал, что ты чувствуешь в ответ.

Его слова успокоили ее. Это умерило ее гнев, но все еще было трудно отбросить его собственнические убеждения. Было ясно, что он никогда не откажется от мысли, что их души связаны вместе: он — защитник, а она нуждается в его спасении. Эта идея была ей очень далека, и она лежала между ними, как гнилое яблоко, уродливое и вонючее.

— Я действительно чувствую… то же самое, — тихо призналась она.

Он опустился перед ней на колени и взял ее за руку.

— Тогда что тебя удерживает? Выходи за меня замуж, Брин Линдейн. Я подарю тебе цветы. Куплю тебе драгоценности. Я встану на стол в большом зале и сделаю тебе предложение на глазах у всего королевства. Сделаю все, что ты пожелаешь. — Он переплел свои пальцы с ее и посмотрел ей в глаза.

Она прикусила губу.

— Я не знаю, Рангар.

В его глазах промелькнула тревога. Казалось, ему и в голову не приходило, что она не примет предложение, и теперь паника окрасила его глаза в красный цвет.

Он прижал ее руку к своей груди, где она ощутила его колотящееся сердце.

— Ты слышала слухи. О сломленном принце, беспомощно влюбленном в принцессу Мира, которую он видел всего два раза. Когда я спас тебя, мы оба были еще детьми. Но я не мог выбросить тебя из головы. Потом, когда мы с братьями пробрались в Мир три года назад…

Его горло сжалось от нахлынувших эмоций.

— Я влюбился. Это произошло мгновенно. Как будто луч солнца ослепил. Я увидел, как ты танцуешь, и понял, что для меня никогда не будет другой женщины. Я никогда не видел никого красивее. Твои светлые волосы, такие необычные. Твоя улыбка, такая беззаботная. Я приехал из страны бурь и ветров, а ты была лучом солнца. Я жаждал этого больше всего на свете. — он подался вперед, все еще держа ее руку над своим сердцем. — Я любил тебя много лет, Брин. Мое сердце, моя душа, мое тело. Каждая частичка меня — твоя, как и ты — моя.

Его слова потрясли ее. Казалось, все в королевстве знали, что Рангар желает белокурую иностранную принцессу, но он никогда не говорил с ней так откровенно о своих чувствах.

— Но ты не имеешь это в виду, — прошептала она. — Ты не веришь, что я владею тобой так же, как думаешь, что владеешь мной. И этот дисбаланс меня беспокоит.

Его глаза странно сверкнули, он крепче сжал ее руку, как будто боялся, что она ускользнет.

— А что, если бы я это сделал?

— О чем ты говоришь?

— Что, если мы станем квиты? — она никогда не видела его таким напряженным.

Она покачала головой.

— Рангар, ты не можешь изменить то, что случилось. Как бы мне ни хотелось, чтобы ты забыл об этой связи, я знаю, что ты не можешь. Ты сам только что сказал об этом.

— Я не это имел в виду.

Ей не нравился его взгляд. Но как бы она ни настаивала, он не стал говорить о том, что у него на уме. Рангар закончил собирать вещи и засыпал костер землей, пока она отвязывала ягненка.

— Давай, нарушитель спокойствия, — упрекнула она существо. — Тебе пора возвращаться домой.

Спуск с горы проходил в напряженной тишине. Рангар был задумчив, хмур и сгорблен, что волосы скрывали его шрамы.

Брин не знала, что сказать, чтобы ему стало легче. Он не должен был думать, что их брак неизбежен. По крайней мере, он мог бы спросить ее, прежде чем предполагать.

Она ненавидела не понимать, на какой стадии у них отношения. Правда заключалась в том, что накануне, глядя на океан, она уже приняла решение, что хочет остаться здесь с ним. Она сделает все возможное, чтобы помочь народу Мира и договориться с Марсом, но теперь это был ее дом.

Рангар был ее домом. Будут они женаты или нет, не имело особого значения; они преданы друг другу. Созданы друг для друга. Но как она могла принять его, пока он верил, что владеет ее душой?

Когда они добрались до деревни, к ним подбежал мальчик-пастух, подпрыгивая от радости от того, что потерянный ягненок жив. Работники скотного двора бросились поздравлять Брин с получившимся заклинанием, добродушно поддразнивая ее за то, что однажды заклинание привело ее к Рангару. Рангар же держался сзади, и к тому времени, когда Брин удалось вырваться из толпы поздравляющих, он уже ушел.

* * *

В течение нескольких дней Рангар не давал о себе знать. От гонцов поступали все более тревожные новости о растущем напряжении между Миром, меньшими южными королевствами и северными Внешними Землями.

Ходили слухи, что Рума присягнула на верность Марсу как законному правителю Мира, что в свою очередь вызвало недовольство правителей Воллина, которые поддержали восстание Мирских простолюдинов. Рангар проводил долгие часы в залах совета со своей семьей и высокопоставленными лицами из других королевств.

После нескольких тревожных новостей из Мира, Брин сумела загнать Рангара в угол, когда тот направлялся в баню после долгого дня тренировок с армией Берсладена.

— Рангар, подожди.

Он оглядел ее с ног до головы, затем указал на дверной проем, который она загораживала. Из трещины в двери поднимался пар.

— Это мужская баня. Постоишь слишком долго и увидишь больше, чем когда-либо. Я видел,