Он совершенно достал остальных депутатов, его стали глушить криками. 7 человек выступили против Сахарова, зачитали его интервью канадской газете, где он выдал, будто в Афганистане советское командование расстреливало с вертолетов собственных окруженных солдат, чтобы не сдались в плен. Обвинили его в клевете, и почти весь зал встал, поддерживая обвинение. Но «соросевец» Юрий Афанасьев ввел в оборот презрительную кличку, подхваченную СМИ, – «агрессивно-послушное большинство». Сахарову, когда он в восьмой раз захватил трибуну и вместо 5 минут регламента говорил 15, Горбачев отключил микрофон – а он все равно продолжал говорить…

Основную задачу съезд выполнил, Верховный Совет избрал. Но и оппозиция в него попала. А в ходе съезда и сразу после него она сорганизовалась, создала Межрегиональную депутатскую группу, к которой примкнули 388 депутатов. Лидерами стали Ельцин и Сахаров, а связал их между собой Попов. Он вспоминал, что это было очень трудно, поскольку они были «совершенно несовместимыми людьми». Но когда выяснилось, что никакие общие идеи оппозицию не объединяют, Сахаров предложил не искать точек соприкосновения. «Выделить то, что нас объединяет в отрицании. Все мы против власти КПСС…»

Впрочем, было еще кое-что, связавшее их. При Межрегиональной группе сразу же пристроился целый ряд иностранных консультантов. Сотрудник американского стратегического исследовательского центра «РЭНД Корпорейшн» Александр Рар, сотрудник Национального фонда демократии США Уильям Померанц, сотрудник Национального института демократии США Майкл Макфол (будущий посол в России), сотрудник Гуверовского института Джон Данлоп, заведующая отделом правозащитной организации «Хьюман Райтс Вотч» Кэтрин Фитцпатрик, член «Международной лиги по правам человека» Эдвард Клайн, известный советолог Томас Ремингтон, несколько сотрудников Центра Вудро Вильсона и др. [9]

Известно и то, какие организации начали финансировать Межрегиональную группу: Фонд Форда, Фонд Карнеги, Фонд Рокфеллера, Фонд свободного конгресса по содействию образованию и науке (дочерняя структура Национального фонда демократии США) и еще целый ряд американских «благотворительных» структур [30]. Впоследствии американцы открыто признавали, что целью этой деятельности было расширение «экономических связей» с Россией, лоббирование «демократии», внедрение идей о восстановлении частной собственности. На заокеанские деньги при Межрегиональной группе была создана школа подготовки кадров для рыночных реформ и либерализации экономики, из нее выходили будущие чиновники.

А одновременно активизировалось и посольство США в Москве. Посол Д. Мэтлок вспоминал, что в его резиденции Спасо-Хаус образовался своеобразный клуб, почти ежедневно приходило по 10–20 гостей на завтраки, обеды, концерты, фильмы, выставки. В общем, точно так же, как перед революцией в резиденцию британского посла Бьюкенена. Вскоре после окончания Съезда народных депутатов на обед к послу пожаловал Ельцин с супругой, завел разговор о своем визите в США. В ходе этих встреч складывался постоянный «актив», за столом в Спасо-Хаус шло обсуждение политических и экономических вопросов, которые должны были рассматриваться во вновь избранном Верховном Совете.

В. Широнин пишет: «У Мэтлока сложились приятельские отношения со Станкевичем, Коротичем, Афанасьевым, Поповым, Бурбулисом, Арбатовым, Шмелевым… Это самые близкие из советских людей, которых он всегда рад у себя видеть». А сам Мэтлок отмечал, что стала создаваться сеть пунктов влияния и в провинции: «Я предложил открыть несколько небольших учреждений со штатом из 4–5 американцев в каждом большом городе, в административных центрах регионов. От них требовалось: следить за развитием событий и обозначать присутствие США». Как видим, работа советской оппозиции налаживалась на очень солидной (и отнюдь не отечественной) основе.

А атмосфера для нее складывалась самая подходящая. В СССР повторялись катастрофы. Еще одно землетрясение, в Таджикистане, унесло более 270 жертв. В Норвежском море загорелась и затонула атомная подводная лодка «Комсомолец». Возле Уфы взорвался газопровод, и пламя охватило 2 пассажирских поезда. Погибли 573, ожоги и увечья получили 670 человек. Для оппозиции стали актуальными и лозунги «мафии», «коррупции», потому что Горбачев принялся сворачивать прежние скандальные дела. Неугодные фигуры он уже убрал, а при углублении преобразований вчерашние «теневики», воры, родственные кланы, подмявшие под себя местное хозяйство, становились солидными предпринимателями – и как раз лучшими проводниками реформ.

Расследования стали закрывать. На особо упорных следователей напустили проверки, выявлявшие «незаконные действия». Хотя те же самые местные авторитеты в борьбе за собственное влияние раздували национализм. Разыгрался целый ряд столкновений. В Узбекистане, в Ферганской долине, узбеки устроили погромы проживавших там турок-месхетинцев (103 убитых). В Новом Узене случилось побоище между казахами и выходцами с Кавказа (4 убитых). После этого Горбачев стал менять кадровую политику. Забрал из Узбекистана и Казахстана своих ставленников, Нишанова и Колбина, перевел в Москву. Их места заняли Керимов и Назарбаев – по сути, Михаил Сергеевич вернул республиканскую власть прежним национальным кланам.

Последний верный помощник Брежнева еще руководил на Украине – Щербицкий. Но и до него дошла очередь, Горбачев давил на него, пока не выпихнул на пенсию. Поставил вместо него своего подручного Владимира Ивашко. Но Щербицкий на Украине выступал главным препятствием на пути националистов! Они сразу зашевелились, сформировали свое движение «Народный Рух». А в Прибалтике националисты уже вовлекли широкие массы людей. В годовщину подписания пакта Молотова – Риббентропа провели акцию «Балтийский путь». 2 млн эстонцев, латышей, литовцев выстроились, взявшись за руки, живая цепь в 600 км удостоилась книги рекордов Гиннеса.

Вслед за прибалтами потянулись и молдаване. Ведь пакт Молотова – Риббентропа казался и их тоже. Провозгласили в своей республике молдавский язык государственным, причем изменили даже алфавит, упразднили кириллицу и перешли на латиницу, ввели румынское правописание. Но в Молдавии жили не только молдаване. В Приднестровье большинство населения составляли русские и украинцы, рядом с ними жили гагаузы. Языковую реформу они отвергли, начались конфликты с молдаванами.

Ко всему этому добавилась общая забастовка шахтеров. Началась в Воркуте, потом перекинулась на Кузбасс. Изначальными причинами стали горькие плоды реформ – исчезновение товаров, перебои с продовольствием, инфляция. В Кузбассе сперва вообще выставлялись требования, которые можно было выполнить сразу же – увеличить оплату труда в вечернее и ночное время, установить единый выходной день, обеспечить шахтеров во время работы под землей питанием и моющими средствами (с мылом тоже пошли перебои). Горбачев, выступая на сессии Верховного Совета, признал требования справедливыми, обещал удовлетворить их.

Но… как ни удивительно, именно его выступление вызвало общий взрыв возмущения, забастовка охватила все шахты, образовались забастовочные комитеты. К шахтерам Кузбасса присоединился Донбасс. А к экономическим требованиям взялись добавлять политические, причем совершенно противоречивые и запутанные. Отменить Конституцию СССР. Отменить выборы в народные депутаты от «общественных организаций» – КПСС, комсомола. Председателя Верховного Совета избирать не на съездах, а всем народом. Пригласить в СССР американского экономиста, лауреата Нобелевской премии Василия Леонтьева, чтобы разработал путь