– Трактата еще нет, но поступают вполне приятельственно. Толкуют, чтобы в Германию переправить сорок тысяч шведов, прибавить такое же число ганноверцев с гессенцами и двинуться на Ливонию. Владея морем, о коммуникациях беспокоиться не надо. Будь Георг в Англии полновластен, обрушил бы на нас войну. Резидент сообщает, подданные короля не любят – что скажешь?

– Терпят, как меньшее зло. Стюартов не любят еще больше, это вопрос религии. Нынешнего упрекают в невнимании к торговым интересам подданных.

– Купцам торговля интересней войны. Вот хватит ли у них силы с королем тягаться?

– Деньги в их руках. Подати парламент приговаривает. Если король на свои ганноверские доходы решится воевать – одно дело, за счет английской казны – совсем другое. Там долги неоплатные.

– Однако для войны с Испанией средства нашли.

– Это иное, государь. Торговля в испанских колониях – их заветная мечта, а принадлежность Ливонии Вашему Величеству или шведскому королю негоциантам безразлична, они в любом случае свое возьмут. Убедить парламент поддержать шведов… Сомневаюсь, что правительству это удастся.

– Князь Куракин то же самое пишет из Гаги. Еще настаивает, чтобы каперских патентов не давать, не раздражать торговцев.

– Наверно, прав Борис Иванович, хотя жаль: я собирался поразбойничать, уже с дюнкеркцами связи наладил.

– Не горюй. Скупать добычу – доходней, чем грабить. У тебя железа в запасе много?

– Совсем нету. С Урала подвоз остановился: Вышневолоцкий канал пересох. На Олонецких заводах мало выработали, да и похуже, правду сказать, олонецкий металл против уральского. Мишка Евстафьев, приказчик, пишет из Англии – еще давай, а взять негде.

– Помогу твоей беде. Адмирал рапортует, в Швеции четырнадцать заводов дотла разрушили, железа взяли восемьсот тысяч пудов, не считая того, что в море побросали. Бери по цене демидовского, если хочешь.

– Конечно, хочу! Одно попрошу: расчет после продажи. Мне такой запас – не на один год!

– Ладно, подожду за тобой. Только учти, трофеи в Абове сложены.

– Вот и хорошо, возить ближе. Лишь бы блокады не было. Надеюсь, британцы свою эскадру не за этим послали?

– Послали шведов от нас защищать. Но это все равно что в дождь бороной прикрываться. Как адмирал Норрис может с кораблями гребные суда в шхерах ловить? Торговому судоходству препятствовать не должен. Расскажи-ка лучше, о чем писал из Богородицкой так невнятно? Дескать, для морской войны новый способ имеешь?

– В письме не хотел излагать, даже цифирью. А штука, в общем, нехитрая. Англичане больше девяноста лет назад пытались использовать водяные мины против кораблей, но неудачно…

С нарочитой неторопливостью я рассказал государю, как сделать «нехитрую штуку» действенной. При чрезвычайной занятости Петра аудиенции, даже для самых важных персон, обыкновенно бывают редкими и кратковременными. Мало кто может похвастаться, что царь говорил с ним не спеша. Теперь я мог насладиться обстоятельной беседой в полной мере. Не желая присваивать чужие заслуги, помянул первоизобретателя плавучих мин Корнелиуса Дреббеля и его многочисленные инвенции, включая подводное судно.

– Погоди, – прервал меня Петр. – Значит, сей голландец плавал в Темзе-реке потаенно и сам король Яков Первый с ним под воду нырял?

– Насколько известно, да.

– А что же он пользы никакой не сделал? Наприклад, корабли разбивать из-под воды?

– Не знаю, Ваше Величество. Могу лишь предположить, что затея оказалась непрактической. Грести на таком судне тяжело, ориентироваться – трудно. Если даже доберешься до вражеского корабля – что дальше делать?! А самое главное, я не вижу возможности уравновесить наполненный воздухом корпус в толще воды: он будет либо тонуть, либо всплывать.

Объяснение, какую свинью подложила подводным плавателям сжимаемость воздуха, государя не удовлетворило.

– Как же тогда твой Корнелиус не утонул? Значит, нашел способ победить этот закон. Короля на борт позвал. Небось за утопление царствующей особы не помиловали бы! – Он полуобернулся к секретарю: – Подай Ефима Никонова бумаги.

Покопавшись, Макаров молча и с поклоном положил на стол несколько листков. Сверху – написанная старинным почерком, с завитушками, титлами и надстрочными буквами, грамота. Царь смахнул ее в сторону и подвинул в мою сторону то, что ниже:

– Смотри.

Этот лист словно выдернули из иной эпохи, чем верхний: чертеж, исполненный в той манере, как рисуют корабельные корпуса. Только форма необычная. Похоже на две лодки, сложенные подобно скорлупкам грецкого ореха.

– Мастер корабельный в прошлом годе челом бил: дескать, сделает он к военному случаю на неприятелей угодное судно, которым на море, в тихое время, будет разбивать корабли, хотя б десять или двадцать, и для пробы тому судну учинит образец. Мнится, твои подводные мины – то самое, чего ему не хватает.

Видимо, на моем лице отразилось невысказанное покуда мнение о прожекте «потаенного судна», потому что Петр снизошел до уговоров:

– Пойми: разом превзойти на морях и турок, и шведов обыкновенными средствами невозможно. Вон Василий Корчмин придумал станки ракетные для фрегатов, огнеметательные трубы, печи – ядра калить прямо на судах. Будь у меня равные силы с неприятелями, может, не стал бы корабли таким опасным для них самих оружием снабдевать. Враги сильнее и опытней. Чем верх над ними брать? Умом? Отчаянностью? Всё годится! А ежели в придачу к шведскому флоту мой старый приятель Джон Норрис в гости пожалует? Надо заранее особливое угощение припасти. Ты нашел у этого Дреббеля недоконченную инвенцию, привел в совершенство…

– Еще нет, государь.

– Только что говорил, что мины готовы!

– Одна разновидность из трех – которые на шесте. Их можно опускать в воду за минуту до взрыва. И приводить в действие, когда пожелаешь, потянув за тонкий линь. Буксируемые в надежности уступают. Якорные – еще больше. Вода в бочонок хоть по капле, но просачивается, порох отсыревает. Надо его поглощающей субстанцией окружить, хотя бы негашеной известью, для пробы. И вместо крючьев, должных за днище корабля цепляться, привод к запалу поверней придумать. Нужны еще изыскания.

– Доканчивай. На столь нужное дело средства найду.

– Есть другие, не менее нужные, о коих я уже имел честь докладывать в разное время. Правда, быстрых результатов не обещаю, а издержки потребуются в несравненно большем размере…

Пользуясь случаем, я напомнил царю весь список опытовых работ, отложенных за недостатком денег: сверление пушек, огненная машина, литье в песок, доменные печи на коксе, корабельная архитектура с учетом сопротивления воды. Нельзя было упускать момент: выручка от военной добычи чаще всего достается тому, кто первым предъявит обоснованные запросы на нее.

– Доля Вашего Величества с продажи трофейного железа составила бы вполне достаточную сумму на первые годы…