Ориэлла закрыла глаза, чтобы не заплакать. Они с Шиа обе любили Боана, но пантера сделала все, чтобы спасти его, а она, Ориэлла, послала евнуха на верную смерть.

— Нет, это не так. Ты тоже пыталась спасти его. — Хотя сказавший это воспринял мысли волшебницы, сам он говорил вслух. Ориэлла повернула голову и увидела Эфировидца, сидящего у костра скрестив ноги. Казалось, он постарел за одну ночь — таким изможденным было его лицо. «Пожалуй, я и сама выгляжу не лучше», — подумала Ориэлла и, положив Вульфа на шкуры рядом с Анваром, решительно встала. Голова у нее раскалывалась, все тело ныло, но залеживаться в постели не было времени: предстояло сделать еще очень много дел. Ориэлла уселась у огня, и Чайм протянул ей кружку с душистым травяным настоем.

— Наверное, ты прав, — сказала она со вздохом, — но все же я чувствую себя виноватой. Мы ведь даже не смогли похоронить его…

Чайм ласково коснулся ее руки.

— Если кто и виноват в гибели твоего друга, так это вероломные ксандимцы. Они почему-то совсем не доверяют мне… Если бы они хоть немного подождали, вопрос о преемнике Паррика так или иначе решился бы. Впрочем, может быть, в этом есть и моя вина. Если бы я в свое время добился уважения, которого заслуживал как Эфировидец… — Он покачал головой. — Но как бы то ни было, Боан все же похоронен. Я попросил об этом Басилевса.

«А я завалил камнями тело твоего товарища. Утешься, чародейка, никто не потревожит его прах».

Ориэлла вздрогнула.

«Басилевс? Как же ты можешь беседовать с нами в этих местах?»

Молдан со смехом ответил:

«Ведь вы спите у подножия башенки Эфировидца, не так ли? А вся эта гора — мое тело, и Палата Ветров выросла из моих костей».

«Тогда почему же ты не спас Боана?» — Ориэлла не скрывала своего недовольства, да от Молдана его и не скроешь.

«Может, я и спас бы его, чародейка, — резко ответил Басилевс, — если бы занимался им, а не вами. Но ты со своим возлюбленным и ваши друзья тоже были в опасности. Мои возможности, знаешь ли, не беспредельны».

«Прости. Конечно, я понимаю. Но так тяжело терять друзей!»

«Ты думаешь, мне это неизвестно?»

Ориэлла вспомнила о судьбе безумного Молдана, заточенного под Академией, вспомнила изувеченный Стальной Коготь и то, как погибла Молдан Аэриллии. Да, Басилевс тоже пережил немало потерь. Но сейчас речь шла о жизнях друзей Ориэллы — и о ее собственной.

— Как обстоят дела? — требовательно спросила она у Эфировидца.

Чайм пожал плечами.

— Сейчас часа два пополудни. Ксандимцы стоят лагерем у входа в нашу долину. Хану наблюдает за ними. Как я и предполагал, они побоялись зайти за священные камни и теперь ждут завтрашнего утра, когда кто-нибудь сможет бросить Вождю вызов, чтобы определить нового Хозяина Стад.

Ориэлла вздохнула.

— Пожалуй, надо бы все-таки поговорить с Шианнатом. Мы ведь строив такие грандиозные планы, а его даже ни разу не спросили, хочет ли он участвовать в этом деле.

— А как же с ясновидением? — нерешительно спросил Чайм.

— С чем? — нахмурилась Ориэлла.

— Помнишь на другой день после того, как похитили твоего ребенка, у нас был разговор, и я обещал тебе…

— Ax да, конечно!

Бурные события двух последних дней заставили волшебницу забыть тот разговор. А ведь Чайм обещал ей с помощью ветров попробовать увидеть то место, где спрятан Пламенеющий Меч…

— Это надо сделать до того, как начнется поединок за власть Хозяина Табунов, — сказал Эфировидец. — Кто знает, чем закончится эта ночь и завтрашний день? Если победит Фалихас, то жить мне останется недолго.

— Сначала ему придется иметь дело со мной и с Анваром! — рявкнула волшебница. — И все же ты, видимо, прав. Нам следует поспешить. Для меня чрезвычайно важно узнать, где спрятан Меч. Мы и так уже слишком долго торчим на юге, и одни боги знают, что затевает сейчас в Нексисе Миафан. — Ориэлла помрачнела, но усилием воли заставила себя улыбнуться Эфировидцу. — Благодарю тебя, Чайм, за все. Не представляю себе, как бы нам вообще удалось выжить без тебя.

Однако и кроме Чайма было кого благодарить. Волшебница не забыла и о двух верных крылатых воинах, которые вытащили их из башни. Она спросила о них у Басилевса, и тот сказал, что сейчас они крепко спят в нише на скале. Ориэлла еще раз осмотрела пещеру. Похоже, все ее спутники добрались благополучно. Все, кроме Боана, нашли убежище в пещере Эфировидца. Шиа дремала на полу у каменного ложа, которое Ориэлла делила с Анваром. Неподалеку от нее спали приемные родители Вульфа. Шианнат тоже еще не проснулся, а Язур с Искальдой прикидывали, как можно накормить всех теми скудными запасами еды, которые были в пещере. Сангра лежала, завернувшись в шкуры, на соседнем каменном ложе… Ориэлла нахмурилась. А где же Паррик?

— Паррик куда-то вышел, — ответил на ее мысли Чайм. — По-моему, он до сих пор сердится, что ты вчера отказалась уходить без Анвара.

— Что за чушь! — воскликнула Ориэлла и пошла искать Паррика.

Она обнаружила начальника кавалерии недалеко от скалы, похожей на остроконечную башню. Он любовался водопадом, низвергающимся в небольшое озеро, из которого вытекала речка, убегающая в долину. Паррик хмуро поглядел на Ориэллу.

— Что случилось? — спросила она, усаживаясь рядом. Начальник кавалерии отвел взгляд.

— Форрал был моим другом, — сердито сказал он. — А у тебя, я вижу, нет ни малейшего уважения к его памяти, раз ты так скоро занялась другим. Неужели у тебя не хватило совести выждать хотя бы какой-нибудь более или менее приличный срок?

— Чего выжидать? — резко спросила Ориэлла, ощущая растущее раздражение. — Сейчас такое время, что никто не знает, что с ним будет завтра! И во имя всего святого, что значит «приличный срок»? Знаешь ли ты, что я пережила, когда потеряла Форрала? Разве не понимаешь, какое это было для меня горе? Сам Форрал еще очень давно предупреждал меня, что я так или иначе переживу его, хотя я и думать не могла, что это случится так скоро! Он взял с меня обещание найти себе кого-то другого и постараться быть с ним счастливой. Я долго не хотела отвечать на любовь Анвара, — сказала она тихо. — Но в конце концов должна была признать, что тоже люблю его.

Волшебница бросила на собеседника гневный взгляд.

— Паррик, мы с тобой старые друзья, и если ты не в состоянии понять меня, то это не моя вина. Я не забыла и никогда не забуду Форрала, но, если наши с тобой понятия о «сроках» не совпадают, что я могу поделать? Прости, но моя жизнь принадлежит только мне, и это касается только нас с Анваром…

— А если бы ты действительно беспокоился об Ориэлле, то радовался бы за нее, старый дурень!

Ориэлла резко обернулась, а Паррик вскочил как ужаленный. Позади них стоял Анвар.

— Насколько мне известно, ты самый давний из оставшихся в живых друзей Ориэллы, — тихо начал маг, — и что бы ты ни думал обо мне, пришла пора доказать свою дружбу.