Глядя на физиономии близняшек, готовых идти в огонь и воду за доблестным майором, я насупился и, скрестив руки на груди, принял вид постороннего, совершенно случайно оказавшегося в этой компании. Но противные сестры не обратили на мою позу никакого внимания, с готовностью уставясь на Серегина.

А он победно взглянул на меня и изрядно подпортил себе репутацию, начав лекцию:

— Как вы знаете, причиной нашего нахождения здесь является нападение на куратора Школы магии, назначенного для прохождения практики по курсу «Бытовая магия»…

Не замечая, что мы изрядно заскучали, он принялся пересказывать нам троим все известные ему события, в которых, смею заметить, именно мы и поучаствовали. Когда он дошел до футбольного матча, я даже позлорадничал, наблюдая за девчонками: продолжая стоять в дверях, они мучительно размышляли, как бы ухитриться незаметно смыться.

На их счастье, прозвенел дверной звонок, и я снова подумал, что общение с Тимошкой идет им просто на пользу, так как сестры исчезли из дверного проема в мгновение ока.

В прихожей раздался голос Галочки:

— Ну как тут? Все живы? Еле смылась.

Она зашла в комнату и рассказала о своих последних переживаниях:

— Евгений Алексеевич вызвал меня на ковер, и из его сумбурной речи я поняла, что мое поведение заставляет его серьезно задуматься о моем увольнении. — Она, томно улыбнувшись, изогнулась, провела руками по боковому шву довольно откровенного платья и добавила: — Зря он думает, что я без него пропаду.

А я, вместо того чтобы порадоваться обстоятельству, что Галочке не грозит оказаться безработной, серьезно задумался о предстоящем разговоре с ней, а если будет нужно, то и с шефом. Мысль о том, что моя очень сексапильная девушка может работать на какого-нибудь господина, который не будет особо озабочен сохранением в его организации только рабочих отношений, напрягала. Впрочем, я не мог винить Галочкиного потенциального работодателя в том, что при виде воплощенной женственности у него могут возникнуть фривольные мысли.

— А вы тут чем занимаетесь? — спросила Галя, явно переполненная избытком энергии.

Не дождавшись ответа, она поскакала на кухню, откуда почти сразу донесся звук захлопнувшейся дверцы холодильника.

— Ну что молчите? — вернувшись, спросила она, уминая громадный вегетарианский бутерброд, созданный из оставшихся припасов, обнаруженных ею в холодильнике.

Капли майонеза и кетчупа, угрожающе наливающиеся на краю куска батона при каждом укусе, Галя ухитрялась мгновенно слизывать языком. Наблюдая периодические появления ее чудесного розового язычка, я подумал, что когда-то первый среди поэтов человечества, оторвавшись от своей подруги, вышел к костру, согревающему пещеру, и вдруг заметил, что жар, идущий от очага, напоминает ему то тепло, которое он только что получил от своей любимой. И первым из всех назвал всплеск энергии, выброшенный веществом, находящимся в четвертом агрегатном состоянии, языками пламени.

Вдруг вспомнив и о своей просьбе, и о лекции, которую он пытался прочитать близняшкам, Серегин крикнул близняшкам:

— Девочки, ну так вы хотите мне помочь?!

Сестры, появившиеся за спиной Гали в надежде, что она может их оградить от продолжительного повествования милиционера об истории возникновения конфликта между мной и оборотнем, неохотно переглянулись, и Даша произнесла:

— А что нужно делать?

— Ага, че надо-то? — озвучила этот вопрос на свой манер ее сестра.

— Так я же уже говорил — посылку получить.

— А мы тут при чем? На почту, что ли, сгонять? Так нам все равно не выдадут без документов, — отмахнулась Варя, радуясь, что ей не придется бить ноги.

— Какая почта?! — внезапно вспылил Серегин. Похоже, он тоже начал понимать, что в деле воспитания девчонок метод кнута гораздо продуктивнее метода пряника. — Мне из Школы одну вещь прислать должны, а тут ни одного маяка нет. Кругом только двести двадцать.

— Ну и? — неуважительно отозвалась Варя, наблюдая, как Галина поглощает остатки бутерброда.

Майор оторопел, а я решил воспользоваться удачно подвернувшимся случаем и принялся командовать:

— Итак, сейчас Галина идет дожевывать бутерброд на кухню, девочки организовывают канал перемещения, мы с Дмитрием Константиновичем обеспечиваем прикрытие, а Тимошка, раз уж ее не видно, пусть на месте и остается.

Галочка сначала попыталась возразить, но для этого ей пришлось прожевать остатки бутерброда, а когда она справилась, то убедилась, что еще недостаточно насытилась, и побежала на кухню за новой порцией.

Когда она вернулась, девочки под присмотром майора по очереди крутили в руках электрошокер, нажимали на кнопку включения разряда и пока довольно успешно боролись с искушением ткнуть им друг друга. Лично я вообще запретил бы им даже приближаться к опасному предмету, но раз уж глава отдела по борьбе с преступностью с их помощью надеется получить какую-то там посылку, мне пришлось с замиранием сердца наблюдать опасные манипуляции. Когда девочкам уже порядком надоел треск, сопровождающий такую миленькую, по словам сестер, полоску разряда, они положили прибор на стол и снова спросили:

— А что делать-то?

Майор, который считал возню с шокером этапом подготовки к перемещению, в негодовании выпучил глаза, готовясь разразиться страшной речью. То ли в таком состоянии он не мог найти подходящих случаю и при этом приличных слов, то ли просто потерял дар речи, но в любом случае он так и не вымолвил ни слова, а лишь закатил глаза и глубоко вздохнул.

«Это тебе не фунт изюму», — довольно подумал я, наблюдая, как майор уселся на диван и даже обхватил голову руками.

Я продолжал руководить процессом:

— Шокер надо включить, и, пока он будет вырабатывать весьма недурное высоковольтное напряжение, вы должны устроить так, чтобы передача посылки прошла самым наилучшим образом. Я так понял, на территории Школы уже давно ждут, когда будет установлен маячок. — Я встретился взглядом с майором.

Тот кивнул, не рискуя открыть рот, так как по выражению его лица было заметно, что он еще проговаривает про себя речь, которую он бы непременно озвучил, окажись наши близняшки двумя совершеннолетними близнецами мужского пола.

— Всего-то? — уточнила Варя. — Так это раз плюнуть. Жмите на кнопку.

Я послушно жал в течение пары минут, гадая, когда сядет батарейка, пока Варя не махнула рукой, давая отбой, и не заявила:

— Бесполезно, в фокусе живая материя, и она очень мешает.

— Что? Где? — переспросил Серегин, выработавший, по-видимому, весь свой запас ругательных слов.

— Рука Александра Игнатьевича в зоне получения, — охотно пояснила Даша.

— И что нам делать? — спросил майор, который, похоже, ждал посылку с рвением Шарика из «Каникул в Простоквашино».