Сразу после выстрела я перевернулся на бок, на спину и опять, пока не откатился в сторону метров на пять и не оказался за корявым толстым стволом березы. Почти в тот же момент загрохотали выстрелы.

Вражеские пули срезали траву, пробивали тонкие стволики молодой березовой поросли, вырывали кусочки дерна на месте моего выстрела. Рядом со мной просвистело всего несколько пуль, да и те, считаю, случайно.

Отстрелявшись и опустошив по магазину, противники несколько минут лежали без движения. Не дождавшись от меня ответа, один из них быстро вскочил с места и прыгнул на водительское место, следом заработал мотор, машина дернулась вперед, ускорилась и совершила разворот по ячменю, встав между мной и противниками.

Бронирование не давало и шанса поразить водителя, Дар, конечно, помог бы, но мне очень жалко было уродовать «рыжика».

Я тихо лежал и смотрел, как противники один за другим заскакивали в салон «уазика». При этом не забыли связанного Кобру и мертвого, надеюсь, сенса. Загрузившись, водитель погнал машину на задней передаче по полю, пока между нами расстояние не увеличилось до трехсот метров, после этого, совершив полицейский разворот, он рванул вперед на максимальной скорости, ничуть не жалея машину.

– Ничего, еще свидимся, обязательно свидимся, – зло пообещал я. – Скоро.

Кто-то мог решить, что от обиды, злости и жажды мести я помешался. А что еще подумал бы такой человек, увидев, как я быстро, иногда переходя на бег трусцой, двигался по следам «УАЗа»?

С одним короткоствольным револьвером и пятью патронами к нему, большим кинжалом и… все. Фляга с живчиком, спораны и горох в кармашках матерчатого пояса под рубашкой, а также черная жемчужина на шее под категорию оружия не подходили.

Толкали меня вперед злость и уверенность, что с этой группой я справлюсь точно, даже с имеющимся оружием.

Дороги, по которым катили враги, петляли, позволяя мне срезать углы между лесопосадками, через овраги и ручьи. В одном из оврагов я и нарвался на препятствие в виде мутантов.

Сбежав с гребня вниз, сквозь низкорослый кустарник ежевики, и помогая себе руками, хватаясь за стволы деревьев, я спустился на дно сырого оврага. И вот там увидел троицу уродов, сидевших на корточках, головами друг к другу. Ни дать ни взять мелкая городская банда гопников. Им бы еще кепочки да спортивные штаны с полосками – и станут один в один.

При виде меня они дружно издали радостный «урк» и вскочили на ноги. Двое были обычными бегунами – грязные тела, уже начавшие изменяться, редкие, слипшиеся от грязи лохмы на голове, полное отсутствие одежды. Третий уже давно завершил трансформацию бегуна и приступил к новой, судя по огрубевшим, словно мозолистым, участкам кожи, узлам мышц, распухшим суставам и сильно изменившимся стопам, которые стали покрываться костяными наростами. На голове волос почти не осталось, надбровные дуги увеличились, наполовину прикрыв глаза, нос растекся в стороны и сменил хрящи на толстую кость, которая вылезла из-под кожи, напоминая клюв попугая, который молодецким хуком набок не свернуть.

Достать оружие я не успел, а эта несвятая троица уже набросилась на меня. Спасла сырая, вязкая почва оврага, в которой увязали ноги мутантов.

Первого бегуна я оттолкнул в сторону, второго перехватил за протянутую руку, вывернул ее и пропустил мимо себя, придав скорости к инерции его рывка. Недотоптуна встретил ударом ноги сбоку в колено и потом костяшками кулака в левый висок. Он болезненно заурчал, покачнулся и опустился на поврежденное колено. Сразу после этого я активировал скрытность, обнажил кинжал и повернулся к бегунам. Один уже успел подняться на ноги и собирался прыгать на меня, но попав под воздействие Дара, замер в позе лягушки.

Чик – и кинжал легко вошел между нижними ребрами на левой стороне груди, точно в сердце.

Вернулся в нормальный ритм, пнул пяткой в затылок третьего, заставляя его ткнуться мордой в грязь, увернулся от прыжка второго бегуна и вдогонку ткнул его в затылок в споровый мешок кинжалом.

– Млин!

Кинжал вошел между пластинками защиты и там застрял. Мутант по инерции пронесся мимо, упал в трех шагах от меня и забился в агонии, но при этом, гад такой, оставил меня без оружия, а недотоптун снова решил подняться.

Опять пришлось отбивать пятку о его хребет, заставляя упасть на землю, при этом он уперся руками, словно собираясь посоревноваться со мной в отжиманиях, а я рухнул сверху, пропустил руки у него под мышками и сцепил ладони в замок на его затылке.

От приложенных усилий с одинаковой громкостью затрещали мои сухожилия и его мышцы, но спустя пять секунд с громким треском у него хрустнула шея, и мутант ватной куклой упал в грязь.

Поднявшись и тяжело дыша, я со злостью пнул тварь в бок:

– Двойной нельсон, сука, ясно! Двойной нельсон!

Еще чуть-чуть, и накатила бы истерика, но несколько глотков живчика не только заставили кровь быстрее бежать по жилам (хотя куда уж быстрее после такой порции адреналина), но и прояснили голову.

Со всех трех мутантов я получил семь споранов. При этом в недотоптуне было всего две и в одном из бегунов – тоже. Почему, интересно знать, может, при переходе из формы в форму содержимое спорового мешка тратится на метаморфозы, как щедрая порция допинга или строительного материала?

Очень хотелось пить, и даже имелось откуда – по дну бежал тонкий ручеек, а начинался он у стены оврага, совсем рядом от того места, где кучковались зараженные. Но, только представив, как буду черпать воду, где непонятно чем занимались твари, меня перекосило от омерзения.

– На фиг, на фиг, кричали бояре, – пробормотал я под нос и полез наверх.

Через час после стычки в овраге я натолкнулся на следы автоугонщиков. Причем кроме характерных отпечатков протекторов «рыжика», в пыли отметились еще одни, чуть поуже и с мелким рисунком – какой-то джип или минивэн. Привели они меня в центр поля, а там…

Машинами вся растительность была примята, скорее даже вмята в землю, в виде большого круга, метров восемь диаметром. В центре стояли три больших креста, которые я заметил еще издалека.

Неправильные кресты – перекладина была внизу. На каждом вниз головой были распяты люди: мужчина и две женщины. Раздетые, покрытые толстой коркой крови и истерзанные жестоким палачом. На лице мужчины чернели чистенькие солнцезащитные очки, очень знакомые мне. Кто-то после пыток издевательски повесил их на лицо Кобры, закрыв вырезанные глаза черными стеклами.

Рядом с крестами, на метровом стальном прутке, ровно вбитом в землю, была прикреплена железная тонкая пластина размером в два раза больше автомобильного номера, на ней неизвестный палач красиво вывел надпись: S-T-I-K-S-Z.

Кобра и две женщины были мертвы, но смерть наступила совсем недавно – тела даже не остыли, и кровь из крупных ран еще сочилась.

Следы двух машин с места ритуальной казни свернули точно в сторону мертвых кластеров. В километре от черной пустоши, в крошечной роще, я их и отыскал. Рядом с моим «рыжиком» стоял высокий полноприводный «соболь», выкрашенный в армейский темно-зеленый цвет и украшенный шипами и решетками. Обе машины похитители постарались замаскировать большими ветками и молодыми тоненькими березками.