Алана тоже приблизилась. Теперь вокруг её силуэта клубилась чернота.

— Значит, ты жив, Ливай? Это хорошо. Сможешь присоединиться к братьям. Видишь же, что человечество проиграло.

Я огляделся с ухмылкой.

— Если ты о разрушении, то наши строители все починят быстро. Как только разберёмся с тобой, собирателей я в расчёт не беру. Они лишь навевают скуку.

— Я о том, что защищать больше нечего, — она изобразила сочувствие. — Оглянись. Осталось лишь перейти на сторону победителей.

— Не знаю, с каких это пор сосуны, да агрессивная крыса победили. Вашей ударной силой был Жнец. Сразу видно, что битв вы не вели. Иначе бы знали, что нельзя полагаться на одно лишь орудие.

Алана замерла и нахмурилась.

— Что значит «был»?

— Феран всегда был слабее меня. Как, впрочем, и любой чёрный страж, — я сделал один шаг к ней. — Исход битвы был очевиден. Не сильно ты любишь своих детей, раз отправляешь на верную смерть.

— Что ты сделал?! — она заверещала так, что звуковая волна взметнула вверх пыль и мусор.

— Убил его, — я опустил подбородок, ухмыляясь. — И пришёл… — резкий выпад, и лезвие меча одним широким ударом сносит ей голову, — за тобой.

Земля дрогнула. Рухнувшее тело тут же обернулось сгустком тьмы, но вместе с ней и меч засиял ярче. Послышался гул. Тихий, но нарастающий со временем. Собиратели выпускали хоботки и тревожно озирались, а я почувствовал, что отправляться в битву едва очнувшись — не лучшая из моих идей.

Держать меч становилось всё тяжелее, словно свет имел вес. Я поднял перед собой, показывая монстрам, которые немедленно шагнули назад. Как ни странно, меня свет не слепил. Будто был направлен в другую сторону. Живая тьма, в которую обратилось тело Аланы, метнулось ко мне, и я рефлекторно махнул мечом, отсекая атаку. Свет вспыхнул ярче, когда чёрные сгустки вцепились в него. Я схватился за меч двумя руками. Должен удержать, не сдаваться. Как жаль, что музыка закончилась. С ней я, пожалуй, смог бы всех этих тварей уложить. Чёрная дымка ползла ко мне по лезвию. Не знаю, что будет, если она коснётся кожи, но думал о другом.

Я вспоминал глаза своей жены. Сколько людей я знал, а таких не видел. Одна встреча с ней стоила всех ошибок моей жизни. Темнота окружала, наваливаясь и пытаясь задавить. Я стоял, представляя образ Дианы в зале с роялем. Как солнечный свет играет со шторами и скользит по крышке шкафа, способного творить волшебство. Если это мой последний миг, я вполне доволен.

Диана улыбалась и тянула ко мне руку. Если она будет ждать, я вернусь даже с того света. Женщина, разглядевшая в чудовище что-то такое, о чём я и сам не подозревал. Я протянул руку в ответ. Не могу проиграть. Если я не справлюсь, то больше не увижу её.

Сжав зубы, я перехватил меч и обвёл полукруг, а после рассёк по диагонали снизу вверх. Свет вспыхнул так, словно я стрелял из пушки. Стена, созданная Орденом, тоже зажглась ярче, усиливая мою атаку. Тело словно вибрировало, а мышцы жгло. Обернувшись вокруг себя, я нанёс мощный горизонтальный удар. Столб света рванул сквозь собирателей и дым, обращая в пепел всех, кого касался, и рассекая туман.

Инерция развернула меня. Не удержавшись, встал на колено, опираясь на меч. В глазах потемнело, а когда я снова смог видеть, вокруг храма было почти пусто. В небе откуда-то взялись виверны стражей, а из разрушенного города высыпали воины, вооружённые щитами. Личная армия Лагерты. Она будет злиться, что я лишил их веселья.

— Ливай? — рядом приземлилась золотистая виверна императора. — Цел?

— Да, — я попытался встать, но повалился набок.

— Оставь, — возразил отец, спрыгнув и подойдя ко мне. Выглядел он плохо и ощутимо старше. — Как Жнеца убил? Его ничем взять не сумели.

— Император! — из храма выскочила Агнесс. — Вы…

— Все служители Ордена, способные стоять на ногах — на зачистку города, — резко оборвал он. — Нужно убрать эту мерзость с улиц. Сами знаете, что тьма порождает тьму.

— Да, император, — поклонилась она. — Свет очистит империю. Особенно теперь, когда тьма повержена.

— Она не повержена, — сказал я. — Тьма — это мы, она в нас. Нам нужно многое пересмотреть в устройстве империи, но сперва, — я повернулся к главному клирику, — мне нужно вернуть жену.

— Нельзя.

Хорошо что я сидел.

— Можно. Вы призываете девушек.

— Это сложный ритуал, для которого необходимы определённые условия. К тому же мы призываем девушек, подходящих под…

— Мне неинтересно, как вы это сделаете, — разозлился я. — Если хотите защитить мир от тьмы, мне нужна моя жена.

— Найдите способ, — поддержал Герард.

Агнесс поджала тонкие губы. Полагаю, она хотела бы заявить, что я сам виноват, раз отослал Диану, но сдержалась.

— Есть кое-что, — нехотя выдавила она. — Но вам не понравится…

— Понравится, — хмыкнул я, поднимаясь на ноги. — Если это вернёт мне Диану.

— Так и что это значит? — сипло спросил Армандо, когда я положила на стол тест.

Могла бы пошутить, что я теперь барсук, но не стала. Откуда священнику из другого мира знать, как работают тесты на беременность? Йоргес тоже сидел с огромными глазами и смотрел на меня так, будто я собиралась объявить, что умру через три дня.

— Я беременна.

Боже мой.

— У тебя будет свой ребёнок? — судя по задрожавшим губам Йоргеса я озвучила не мой, а его смертный приговор. — Значит, я не нужен?

— Конечно нужен, — я взяла его за руку. — Но у тебя будет брат.

Как-то глупо звучит, но мальчик, кажется, немного расслабился.

— Это отличная новость, — Армандо просиял. — Цветочек, вы с Ливаем все сделали просто донельзя вовремя!

— Ага… Но я всё же надеюсь, что эта счастливая случайность будет касаться нас двоих, а не только меня.

— Она касается нас всех, — Армандо сжал мою ладонь. — Мы ведь можем сделать наоборот. Оставить ребёнка здесь и вернуться к нам домой. Ничего же не изменилось, по сути. Просто ты можешь выбрать возвращение туда!

— Что? Нет! — я отклонилась назад. — Нет, Армандо, я не оставлю малыша. Это ещё хуже, чем уйти от него из вашего мира. Там о нём хотя бы позаботятся, а здесь останется совсем один! Нужен другой способ.

— А если по-другому никак? — Служитель нахмурился — Хочешь сказать, что я застрял здесь навсегда? Мы вам давали альтернативу, ты мне — нет. Это несправедливо.

— Маму нельзя заставлять, — тут же ощетинился Йоргес, загораживая меня. — Да и служитель не особо-то и нужен. Нестрашная потеря для нашего мира. Мы вообще не знаем, есть ли куда возвращаться. А даже если и есть, я братика не брошу.

— Давайте не будем ссориться, — я подняла ладони. — Армандо, я понимаю и тоже хочу назад. Ты сам видишь, как «много» меня здесь держит. И я до сих пор не придумала, что буду делать с вами. Документы там и прочее, я просто не знаю, как поступить в таких ситуациях, — я приложила ладонь ко лбу. — Допустим, даже если ты прав и родив, у меня будет возможность. Как это происходит вообще? А как мне взять вас?