Хотел сказать ей, что я в порядке, но зал резко кувыркнулся и наступила тьма.

Что-то прохладное коснулось лба, и я, поморщившись, открыл глаза. Надо мной склонилась мама с бинтом, смоченным в чём-то похожим одновременно на спирт и уксус. В этот раз её лицо не расплывалось. Мог распознать тёмные круги под глазами, которые дели её старше.

Странно. Я осознал, что не помню сколько Лагерте лет. Кажется, она не поменялась с моего детства.

— Ну что, сегодня поговорим или опять начнёшь бредить? — ровным голосом спросила она. — Жар, наконец, начал спадать. Хорошо. В Валгаллу раньше меня ты не отправишься, не надейся.

Я шевельнул пересохшими губами. Получилось выдавить слова лишь со второй попытки.

— Не собирался. Последнюю битву я ещё не закончил.

Комнату я не узнавал. Обрывочно помнил, как меня куда-то тащили, крики, лязг металла, лицо отца и сирены, так громко, что оглохнуть можно. Затянутые серым туманом воспоминания мешались со снами, в которых я видел призрачный образ Дианы. Она злилась за то, что я не вернулся вовремя, чтобы услышать музыку.

Я очень хотел музыку. И снова увидеть её. Ощущения были похожи на то, что я чувствовал, находясь во тьме, но сейчас я слышал голос жены ярче. Она наполняла мою память. У меня не получалось вернуться к свету, но и в темноте я не терялся.

Кажется, звал Диану, хоть и понимал, что она очень далеко. Стражу нужна близость, любовь, чтобы вернуться, но моя жена сделала что-то такое, отчего я чувствовал близость, даже когда она в другом мире. Она в безопасности и это главное. А ещё не видит меня слабым. Снова.

Пора брать себя в руки.

— Где мы?

— В дерьме, — хмыкнула Лагерта, приподнимая мою голову и прикладывая к губам чашку.

Я сделал глоток и чуть не выплюнул обратно. Кажется, мама решила дать понять, что дела плохи, задействуя все мои чувства.

— И ты мне его в чашку наложила? Спасибо, мам.

— Целители сказали поить этим. Потрепало тебя знатно. Камень головой поймал. Да и дымом надышался.

— Ясно. Да убери ты эту отраву.

— Закрой рот и выпей дрянь. Кто валяется без сознания, тот наказан.

Я собирался возразить, но мама воспользовалась моментом и влила в меня оставшийся отвар. Горло обожгло, но, нужно отдать должное, сразу стало тепло, отозвавшееся силой во всём теле. Да, вставать определённо пора.

— Мне предлагали готовить погребальный костёр, — продолжила мама. — Я заставила умников собирать его для себя и советы прекратились. Мы потеряли столицу, там теперь обитель тёмных. Держим их в кольце, но толку? Этим сосункам не нужна вода и пища, измором их не взять.

— Ясно. Численность армии на данный момент? Кто осуществляет командование?

— Слишком мало, чтобы отбить город, — Лагерта отсела. — Твой отец играет в полководца, поэтому точное число не назову. Но с каждой атакой их становится меньше.

— Мы не должны рисковать жизнью императора, — я сел. Голову немного кружило, мышцы подрагивали от долгой неподвижности, но в целом хорошо. — Жнец и Алана появлялись?

— Жнеца иногда видим. Он поубивал больше половины виверн в первую атаку и держит контроль над небом. Что до этой… — Лагерта поморщилась. — Хрен знает. Мы и город видим через раз, она всё туманом затянула.

— Одуванчик? Он в порядке?

— Если эта зверина может быть в порядке без контроля хозяина.

— Он любит, когда ему гладят чуть выше носа. Объяснить не может вот и пытается под руку подлезть. А Светлячок? Это ведь виверна… — я запнулся и посмотрел на маму. — Я выбросил их в безопасный мир. Армандо, пацана мелкого, которого усыновить собирались, и… Диану, — имя жены произносить было сложно. — Я рад, что они далеко. Ты бы рассердилась на её месте?

— Да. Без рук остался бы, — кивнула Лагерта. — И это несправедливо по отношению к Армандо и мальчишке. Когда девушки попадают сюда, полмира готовы носить их на руках, какими бы стервами ни оказались, — она покачала головой. — Но сделанного не воротишь. Да и проблемы у нас другие. Если не отобьём столицу, этот сраный туман расползётся по империи, можешь не сомневаться. Другие города подвергаются нападениям ещё чаще, чем до появления твоей внеплановой жены. Наши дела очень плохи, Ливай. Такими темпами всем выжившим тоже следует швырнуться куда-нибудь. Здесь жить уже невозможно.

— Значит, выход один. Заставить главного клирика научится открывать что-то похожее на воронки призыва и эвакуировать гражданских туда. Сможешь организовать? Я отвлеку Жнеца и других тёмных.

— Клирик в городе. Орден не эвакуировался.

Я провёл ладонями от затылка к макушке. Проклятье. Мама наверняка придумает, как пробиться к храму, в этом я не сомневаюсь, но что они найдут там?

— Твои люди справятся? Я уверен, что Храм выстоял, даже находясь в центре тьмы. Сейчас соберусь, — я коснулся покрытого щетиной подбородка. — И побреюсь. Генерал должен выглядеть подобающе.

— Император плохо на тебя влияет, — фыркнула Лагерта. — Мужчина с бородой выглядит солиднее.

— Мы обсуждали, — я закатил глаза, — это не показатели мужественности. Я не представляю, что за странные предпочтения были в твоём мире.

— Скажи это шести заброшенкам, что от тебя сбежали, — усмехнулась она и вышла.

Я фыркнул. Бородатый бочонок на ножках неожиданно стал самым желанным мужчиной? Интересно, Диане такие нравятся? Так, о чём я вообще? Хорошо меня камнем приложило, раз накануне такого сражения я размышляю о подобном.

Приведя себя в порядок, я надел форму и вышел из комнаты. За дверью оказалась полуразрушенная винтовая лестница. Башня? Должно быть из старых тренировочных полигонов. Нас настолько далеко отбросило?

Насколько всё плачевно, я осознал лишь когда вышел из башни. Вокруг столицы было широкое кольцо ферм и плантаций, снабжающих пищей половину империи. Мы находились на внешней границе этого кольца. Повсюду стояли палатки и горели костры. Беженцы. Я видел уставших людей с печатью обречённости во взгляде. Где-то плакал ребёнок. Это ведь не все мирные, которым удалось спастись? Очень надеюсь, что нет.

Стена столицы возвышалась далеко за полями и холмами. Сейчас их испещряли оградительные траншеи, темнели кучи костров, на которые разбирали крестьянские дома. Я очень много пропустил.

Свистнул. Несколько секунд ничего не происходило, а после тяжёлый взмах крыльев. Одуванчик, видимо, сидел на башне, а теперь спрыгнул за моей спиной. Приветствие было коротким, но мы ещё успеем. Если выживем. Он выглядел отлично, хоть и встревожен. Рад видеть его здоровым, хорошо, что успели вывести из города.

Когда я забрался в седло, Одуванчик расправил крылья и взял разгон на взлёт. Кажется, он тоже засиделся на одном месте. Виверны преданы, сомневаюсь, что позволил кому-то другому управлять собой. Чем выше поднимался, тем хуже выглядела обстановка. Мама приукрасила положение наших дел. Пролетая над полями, радовался, что не вижу следов битвы. Похоже, тёмные и правда не отходят.