армии встретились после того, как он пересек Ганг в Билграме. Последовало сражение, а так как восстания и их зачинщики похожи на пожар травы, пламя было потушено в одно мгновение ветром судьбы. Северный ветер7 победы подул, а непобедимая армия преследовала их и пришла в Аудх8. Там Улугбек мирза и его сыновья собрали армию и опять предложили сражаться. Между тем были получены известия о том, что победоносная армия прибыла из Гуджарата в Агру. Жалкие враги сопротивлялись и опять были разбиты. Мирза Хиндал вернулся с победой и поцеловал величественный порог. Когда основные силы Его Величества Джаханбани прибыли в Агру, Бхупал Рай, наместник Биджагада (в Нимаре), найдя цитадель Манду без охраны, дерзко захватил ее, и Кадир-шах вернулся в Манду, а затем и Миран Мухаммад Фаруки прибыл туда из Бурханпура. Султан Бахадур пробыл около двух недель в Кампанире и вернулся в Диу. Когда Его Величество Джаханбани и непреодолимая судьба его рода прогнали от Бахадура славу власти и величия, событие9, которое он счел благоприятным, стало для него причиной гибели. После того как победоносная армия обратила в бегство его армию, учитывая сплоченность войск Его Величества, он послал людей с подарками к Феринги вице-королю10, начальнику портов, и пригласил его к себе. В то время, когда мирза Аскари покинул Гуджарат, а султан пришел в Диу, вице-король прибыл туда по морю с солдатами. Когда он узнал положение дел, то стал опасаться, как бы султан, не нуждавшийся больше в его помощи, не стал действовать после этой беседы вероломно. Поэтому, притворившись больным, он послал людей к султану, чтобы сообщить, что согласен с его просьбой и будет рад с ним встретиться, как только ему станет лучше. Султан сошел с пути предосторожности и 3 рамадана 943 г.х. (13 февраля 1537 г.) в конце дня отправился на корабль, чтобы узнать о здоровье вице-короля. Прибыв туда, он увидел, что болезнь была вымышленной, и сокрушаясь, что прибыл, немедленно засобирался обратно. Феринги подумали, что «когда такая добыча находится в пределах нашей досягаемости, будет лучше, если мы отберем несколько гаваней у него». Вице-король задержал его и попросил остаться, пока ему не принесут подарки. Султан ответил:

146

«Пришлете их потом» — и, говоря это, поспешно двинулся к своему кораблю. Феринги Кази11 остановил его и предложил подождать. Султан в гневе обнажил меч и разрубил его надвое. Затем он перепрыгнул с их корабля на свой. Португальские корабли, которые были вокруг, подошли к нему вплотную, и начался бой. Султан и Руми-хан12 прыгнули в море. Феринги, знавший Руми-хана, вытащил его, а султан утонул13, и спутники его тоже погибли.

Хронограмма этого — Фарингиян-и-Бахадур-куш14 (943 г.х.= 1531 г.). Кое-кто поговаривал, что Бахадур выплыл на поверхность и достиг берега целый и невредимый. Впоследствии в Гуджарате и Декане сообщали о том, что его видели люди. Например, один случай [произошел] с появившимся в Декане человеком, которого Низам-ал-мулк узнал, играя с ним в чавган (поло). Образовалась свалка, и Низам решил убить его. В эту же ночь человек исчез из палатки, и люди заключили, что Низам расправился с ним. Однажды мир Абу Тураб, который был важной персоной Гуджарата, рассказывал, что мулла Кутб-ад-дин из Шираза, наставник Султан Бахадура, находился в то время в Декане и дал клятву, что человек этот был конечно Султан Бахадур, и что он говорил с ним об определенных вещах, известных только им, и получил разумные ответы. Нельзя сказать, что в обширном царстве Божьей власти такие вещи невозможны.

Словом, когда Султан Бахадур вдруг исчез в море, а его верные беки сидели в пыли (пребывали в скорби), Мухаммад Заман мирза надел синюю одежду в знак траура по Султану и благодаря притворству получил часть сокровищ Гуджарата во владение, в то время как другая часть попала в руки феринги и еще часть была разграблена. Он называл себя сыном матери Султан Бахадура и несколько раз требовал от феринги возмездия за убийство и иногда тайно посылал большие денежные суммы, чтобы они смогли использовать свое влияние для признания его власти (букв. «прочесть хутбу во имя его»). Так что несколько дней они читали хутбу во имя его в мечети Сафа15. И он в течение некоторого времени занимался таким рискованным делом, пока наконец Имад-ал-мулк не привел армию и не разгромил его. С того времени он, беззащитный и пристыженный, возлагал надежду на то, что, если окажет должное уважение Его Величеству Джаханбани, в будущем займет соответствующее ему место. Но отложим этот вопрос, разговор о котором можно продолжать долго, и он останется риторическим, а я возвращаюсь к основной теме.

Когда Его Величество Джаханбани Джаннат-ашияни прибыл в столицу, смутьяны! в соседних пределах, проявившие строптивость и способствовавшие распространению раздоров, выказали покорность и послушание и внесли свою дань в установление мира и безопасности. Владения украсились спокойствием и стабильностью.

147

Глава 25

Поход Его Величества Джахаибаии Джаииат-ашияни на Бенгалию, завоевание им этой страны и возвращение в столицу, а также события, которые произошли тем временем

Когда украшающий мир разум закончил дела в этих областях (то есть в Агре и на территориях, упомянутых в конце предыдущей главы), царственный гений обратился к приготовлениям экспедиции в Гуджарат, поскольку вновь появилась возможность повернуть поводья его намерений к этой провинции и, в отличие от прежних планов, возложить управление ею на мужей, которые являли бы последовательность в руководстве и чьим поступкам не была бы свойственна беспорядочность и изменчивость. Он предполагал, что когда его ум освободится от забот по обустройству этой провинции, можно будет вернуться в столицу. Тем временем поступили известия об угрозе, исходившей от Шер-хана, и о волнениях, производимых им в восточных провинциях. И вот мысль о покорении Бенгалии, вошедшая в сердце Его Величества еще до начала дел в Гуджарате, но отложенная на время, вновь обрела силу. Были отданы распоряжения о подготовке к походу на Бенгалию и принято решение разбить войска Шер-хана и подчинить территории Бенгалии.

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ШЕР-ХАНА1

Этот Шер-хан принадлежал к афганскому роду Сур. Прежнее его имя — Фарид, и он был сыном Хасана, сына Ибрахим Шерахайла. Ибрахим занимался продажей лошадей и ничем не выделялся среди

торговцев. Родина его — деревня Шамла2