— А что с днем не так? — Руф отряхнул форму и влез в рукава.

— Прости, но это тебя точно не касается, — грустно произнес Вильгельм. — Лучше поведай, кто нагрубил. Ничто так не поднимает самооценку, как рассказы о чужих проблемах.

Он слушал очень внимательно, время от времени вставляя какую-нибудь из своих колкостей. История получилась довольно длинной: тут и липучий монах со своими учебниками, и окна, преследующие в кошмарах, и Эмьюз с Дивными, и Лют с головой, набитой шпильками и кружевами. А «на сладкое» — неприятное знакомство с дамой.

— Вика Антонова? — Вильгельм поднял брови. — Это ж добрейшей души человек! Видно, ее до тебя кто-то сильно достал.

— Ты ее знаешь? — не поверил Руфус.

— Само собой, — кивнул тот. — Виктория старше меня, но младше Финна. Точный возраст не скажу.

— Почему? — спросил прежде, чем подумал.

— Эх, ты, шляпа. Женщине ровно столько лет, сколько она сама хочет. Учись, пока я жив, — назидательным тоном пояснил Вильгельм. — Идем дальше. Рост средний. Глаза карие. Волосы прямые, темно-каштановые. Могу назвать габариты. Бюст, талия, бедра. Нет?

— Не обязательно, — запротестовал Руф.

— Зря, — пожал плечами он. — Горячая штучка.

— Я прочел это на ее форме. — Неприличные остроты почти не задевали. — Может, свяжешься со своей пассией и вызнаешь все, что она мне не сказала?

— Дружок, все, что я сам получил от этой дамы, — крепкая затрещина с огоньком. Вики не понимает шуток. То есть, вообще.

— Твои шутки… — Тангл изобразил глубокую задумчивость, — особенные.

— В точку! — Вильгельм оживленно закивал. — Не представляю, почему они ей так не понравились. В любом случае, связаться с Викторией не проблема.

— Это я и хотел услышать. — Руфус облегченно вздохнул.

— Все, что угодно, если ни одна живая душа не узнает, что я сдал, — предложил тот.

— Договорились, — кивнул он.

Посидев еще немного, Вильгельм поднялся, открыл люк и, как ни в чем не бывало, зашагал вниз по лестнице.

Руфусу ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Неясная тревога маячила где-то на границе разума и ощущений. Как слабый сквозняк, который не то есть, не то нет. Руф совершенно точно знал, что не выдаст Вильгельма с его нечаянной слабостью никому, но ровно до того момента, пока это не произойдет снова. Когда речь идет о жизни и смерти, честь — опасная роскошь.

На столе среди вскрытых конвертов и пожелтевших писем красовалась початая бутылка пива и недоеденный бутерброд.

— Не рассчитывал на гостей, — признался Вильгельм.

Он деликатно оттеснил Руфуса от стола, загораживая своей спиной разложенные бумаги. Подцепив с пола чуть помятый ящик, Вильгельм ловким движением сгреб в него все то, что явно не желал никому показывать. Но Тангл успел разглядеть надпись на боку коробки, прежде чем Танцор унес свое добро в небольшую каморку.

«Хэвэн». Что бы это могло значить?» — задумался Руф.

— Не подозревал, что Стражам можно пить на работе, — ехидно отметил он, поднимая бутылку за горлышко двумя пальцами. — Или это еще одна наша общая тайна?

— Нельзя, — отозвался из каморки Хьорт. — Но я же говорю, день такой. Особенный.

— День твоего рожденья? — предположил Руфус.

— Мимо, — бросил тот.

— Чей-то день рождения? — не отставал он.

— Годовщина свадьбы, — буркнул Вильгельм, подпирая дверь стулом так, чтобы с дивана можно было следить за мерцающими мониторами. — Удовлетворил любопытство? Теперь отстань.

— Ты что, женат? — не поверил Руф.

— Почти, — сухо отрезал тот. — Пойми, приятель, это больная тема. Ты же не жаждешь выслушать самую длинную и нелепую историю одного неудачника, по собственной воле потерявшего единственную стоящую женщину из всех?

— Ты попробуй, может, станет легче? — осторожно предложил Тангл.

— Повторяю. — Вильгельм пристально посмотрел собеседнику в глаза. — Ты не желаешь. И довольно об этом. Мы собирались пообщаться с Вики. Только так: отойди, чтобы она тебя не видела.

— Я лучше придумал. — Руфус оторвался от пола и повис в воздухе.

Хьорт спрятал пиво и направился к стенному зеркалу.

— Виктория Антонова, — приказал он холодному стеклу.

Женщина ответила не сразу.

— Вики, что у тебя случилось?

За спиной Тени царил хаос. Комната для допросов лежала в руинах. Разбитая мебель, на полу и стенах следы когтей, а в углу возвышалась золотистая сфера. Кто находился внутри, Руфус не видел за обломками стола.

— Даже не спрашивай, — вздохнула Виктория. — Это какой-то кошмар.

Тень насторожилась.

— Я отвлекаю? — участливо поинтересовался Вильгельм.

— Уже нет, — покачала головой та. — Не отключайся. Пока ты тут, мне будет проще избавиться от него.

— От кого?

Но ответ не заставил себя долго ждать. Боковая дверь распахнулась, и на пороге появился бледный от злости мужчина в строгом костюме.

— Вы! — презрительно бросил он. — Я напишу жалобу в Трибунал. Попомните мое слово, Леди. Ваши методы возмутительны!

— Подите вон, — совершенно спокойно попросила женщина.

— И не подумаю! — Злобный тип шагнул в комнату. — Не удивлюсь, если вы теперь запугиваете детей мерзкими тварями, чтобы получить показания! Где мальчик?

Тень молча указала на сферу.

— Издеваетесь? — Мужчина несколько опешил, но быстро оправился. — Это чудовище его съело? В таком случае, вы сумасшедшая садистка!

— Нет. — Оставалось позавидовать самообладанию Леди Виктории. — Это «чудовище» и есть ваш мальчик. И если вы немедленно не уберетесь с глаз моих, я сниму Аркан Щита, чтобы вы могли познакомиться с ним поближе.

— Ведьма, — бессильно прошипел тот.

— Выпейте валерьянки, должно помочь.

— Я этого так не оставлю. — Неприятный тип развернулся на каблуках и удалился, громко хлопнув дверью.

Виктория развеяла маску. Женщина выглядела измотанной. Но в больших карих глазах не было ни капли гнева, только бесконечная усталость.

— Откуда это выползло? — спросил Вильгельм.

— Старый знакомый, упорно путается под ногами, испытывая терпение, — сообщила Тень. — Он вроде как защищает права детей, а я вроде как их права нарушаю. И вместе нам очень весело живется.

— Откровенно говоря, не понял ни слова, — улыбнулся он.

— Я убеждена, что Дивные наловчились похищать людей через окна перехода и использовать в своих целях, — пояснила Тень. — Кого проще похитить: взрослого, способного оказать сопротивление, или ребенка? Долго думать не нужно, правда? Если мои догадки верны, где-то на подстанции прочно окопалась крыса. А это уже совсем другая история.