— Бывало, — посмотрел на меня волком лейтенант Др-Бр и добавил с сердцем: — Только вам, журналистам, такое неинтересно, пока лично вас не коснется. Вы все проколы ищете да ошибки вынюхиваете.

Я неожиданно для себя густо покраснела, потому что до этой минуты районные пинкертоны не давали мне повода заподозрить, что моя личность им известна по голубому экрану:

— Вообще-то я не хотела вас обидеть…

— А нас никто не хочет обидеть, но все обижают. — Лейтенант Др-Бр выдал мне на прощание без пяти минут афоризм и уселся в выкрашенную попугаем милицейскую машину. — Да, кстати, если надо, можем подвезти. Вы ведь теперь без колес.

— Надо, надо, — обрадовалась я, — хотя бы в центр подбросьте, а там уж я…

— Да ладно, отвезем до работы. Вам ведь на работу?

— Да-да, — поспешно кивнула я.

Еще он дорогой спросил, нет ли у меня предположений относительно того, кто мог бы украсть мою машину.

— Да идиот какой-нибудь, ну кто еще на нее позарится? — пожала я плечами. — Она же побитая, ремонта требует и вообще не заводится.

— Значит, это подростки, — пробормотал лейтенант Др-Бр, — покатаются и бросят где-нибудь в лесу. Если не разобьют, конечно. Ладно, разошлем ориентировку…

— Постойте, — меня вдруг осенило, — вы говорите, что журналисты ищут в вашей работе только плохое. Ну так давайте о хорошем. Я как раз передачу готовлю. Ну, «Буква закона», может, знаете…

— О, нет, — сразу запротестовал лейтенант Др-Бр, — это к нашему начальству, ему виднее! — И пожелал мне всего хорошего на прощание.

В одном он был прав. Насчет начальства. Ему действительно всегда виднее, вне зависимости, какое оно, милицейское или телевизионное, как в моем случае. В чем я еще раз смогла убедиться, переступив порог родной конторы.

— Ну, наконец! — всплеснула руками Жанка. — А то Краснопольский тут весь извелся. Хочет «Букву закона» в сетку ставить, а у нас еще конь не валялся!

— Почему это не валялся? — возразила я. — Очень даже валялся! И потом, что вдруг за спешка? Он же сам сказал, что можно особенно не торопиться, главное, чтобы продукт качественный был.

— А сегодня с утра прямо рвет и мечет. Нонна тут забегала, рассказывала, злой, говорит, не в духе… Она ему, что у тебя машину угнали, а он: меня это не колышет, раз работа стоит. То, говорит, у нее авария, то угон, а передачу за нее Пушкин делать должен! — вытаращила на меня испуганные глаза Жанка. — Я тут вся извелась, а ты все не идешь и не идешь… Хотела уже звонить… Так пойдем, что ли, а то он ждет?..

— Ой, — вздохнула я и присела на краешек стула. — Дай хоть дух перевести…

— Ну, перевела? — спросила Жанка через минуту.

— Ага, переведешь с тобой! — спустила я на нее бобика в предвкушении скорой встречи с Краснопольским.

И встреча эта, надо признать, прошла на самом высшем уровне.

Краснопольский орал так, что у меня заложило уши. Припомнил все наши грехи, и прошлые, и будущие. В лучших традициях обозвал Жанку «задрипанным хвостом» и еще наговорил много чего приятного. А под конец вынес окончательный, не подлежащий обжалованию приговор: либо завтра на его столе будет лежать готовый выпуск «Буквы закона», либо наши с Жанкой заявления. И не на материальную помощь, как вы, наверное, уже догадались.

— Озверел, совсем озверел!.. — уже в коридоре заревела белугой Жанка. — А вдруг и в самом деле уволит? Я же не могу сейчас без работы остаться! Мне Порфирия на ноги поднимать надо!

Нет, вы слышали? Порфирий у нее прямо как семеро по лавкам!

— Да не скули ты, не скули раньше времени. — У меня снова, как это случалось уже не однажды, заныл зуб от Жанкиного воя. — Лучше вриглю свою пожуй и это… Займись наконец своими непосредственными обязанностями. Ты у нас режиссер или нет?

— Так… — Жанка чуть-чуть успокоилась. — У нас же материала не хватает. Есть только репортаж с кладбища и кошмаровское интервью…

— А вот это уже моя забота! К утру тебе всего будет хватать, — твердо заявила я.

— Что, в «ночное» пойдешь?

— И пойду! — отрезала я, а сама подумала, что вряд ли мне удастся это устроить за оставшиеся полдня. Эти милицейские чинуши такие перестраховщики. С ними же полгода договариваться надо, чтобы патрульную машину с птичьего полета заснять.

А теперь попробуйте ненадолго влезть в мою шкуру, чтобы понять, что со мной творилось, когда, провисев на телефоне каких-нибудь полтора часа, я добилась своего. И покатать меня на дежурной машине по ночному городу согласились как раз в ближайшем к моему дому околотке, в том самом, в котором в данный момент лежало мое заявление об угоне «Варвары».

Я долго не знала, куда себя деть от радости, пока не вспомнила про Вадика. Его ведь тоже надо было уговорить. После нашей-то ссоры по дороге с кладбища. Но тут мне в первый раз в жизни пригодилась Жанка. Не знаю, чего она ему наговорила, но Вадик сам подошел ко мне со словами:

— Когда и где?

Я чуть не прослезилась, а Жанка, догадавшаяся, какие чувства переполняют меня, тут же полезла ко мне со своей универсальной вриглей.

* * *

Прежде я уже пару раз бывала в «ночном», то бишь на ночных милицейских дежурствах, еще когда в газете работала, и не нашла в этом ничегошеньки романтичного. Всех делов-то: прыгаешь на ухабах на заднем сиденье «козла» и глохнешь под непрерывное дребезжание рации. Происшествия — самые тривиальные, вроде пьяной драки или ДТП. Короче, ничего сенсационного. Впрочем, по-хорошему этой рутине радоваться надо, а не горевать, что у нас не слишком чтобы густо с преступлениями века.

Правда, в последнее время нашу патриархальную тишь нарушили довольно громкие происшествия. Целых три убийства — Пахомихи, голубого приятеля Вице и эксгибиционистки Мани. Еще одно покушение на убийство (секретарши все того же неугомонного Вице, если кто забыл). Стоп, кажется, я все же обсчиталась. А как же Гиря? Его ведь тоже буквально на днях грохнули. И неважно, что Гирю, как принято говорить, заказали, статистике это без разницы.

— Спорим, сегодня нас ждут как минимум два мордобоя, — уныло вздохнул скучающий вместе со мной в «дежурке» Вадик, как будто прочитал мои мысли. — Ну еще одного беспризорника на вокзале отловят, до утра подержат, а потом выпустят…

— А ты бы чего хотел? — поинтересовалась я, но не из любопытства, а только чтобы скоротать время.

— А я бы хотел поспать! — Вадик громко зевнул, демонстративно сложил на животе руки, вытянул ноги и, вы не поверите, тут же заснул, невзирая на суету и гам в дежурке.

А околоток жил своей привычной жизнью. Обезьянник мало-помалу наполнялся «контингентом», дежурный со скучающим видом и распевным малороссийским говорком отвечал на звонки:

— …Милиция слушает… Что? Соседи сверху? Что? Музыка громкая? Попросите, чтоб выключили… Уже просили?.. Еще раз попросите…