жертвоприношения, раз лезвие устремилось прямиком к ней. Внезапно оно сменило направление и по самую рукоять вошло в землю у левого плеча. Вилен вернул ее правую кисть в прежнее положение и прижал к траве, а сам рывком наклонился и припал к чужим губам.

Дайна в изумлении распахнула глаза, промычав нечто невнятное. Но что уж говорить, целовался парень великолепно. Внезапно весь испытываемый ранее страх куда-то улетучился, а по телу пробежалась огненная волна, заставляющая кровь кипеть. Его настойчивость отчего-то ничуть не пугала, будто подсознательно она знала: Вилен никогда ей не навредит.

Резкий и страстный поцелуй прервался практически в тот же миг, стоило девушке неуверенно и робко ответить ему. Она увидела ту же привычную, нахальную улыбку, играющую на его губах.

— Отправляйся в Марьяд, — произнес парень и вдруг Дайна прогнулась в талии, ведомая непонятной силой. В груди защемило и перед глазами образовалась пелена. Легкие свело в громком кашле. От ее тела отделилась легкая дымка, отдаленно напоминающая силуэт человека с длинной шеей.

Вилен вынул кинжал и поднялся на ноги, наблюдая за девушкой, перевалившейся на живот и старающейся откашляться непонятно от чего. Когда внезапный дискомфорт в теле прекратился, она смогла встать на четвереньки и поднять голову, непонимающе глядя на парня.

— А ты думала, я тебя убью? Много чести. Ты словила кладбищенское посмертие типа «подселенец». Хитрая тварюга попалась, — он протянул руку. — Раз решил на рунах светодара погадать, подумал заодно провести твою диагностику, ведь ты могла накосячить. И я оказался прав. Поднимайся давай, жертва из ужастика.

— Скотина, — с обидой выпалила девушка и взявшись за чужую ладонь, поднялась. — Ты почему сразу мне не сказал?!

— Я сказал, а ты как ломанешься!

— Ты сказал, что мертвые тебе велели «избавиться от одного создания, создающего другим проблемы»!

— А-а-а, — задумчиво произнес Вилен. — Только на самом деле я сказал: «избавиться от подселившегося посмертия, сидящего на твоей спине». Ты ведь что-то до этого слышала?

— «Беги»… Когда ветер дул.

— Ну вот. Подселенцы влияют на восприятие и искажают его. Их даже профессиональные ведуны редко видят, они сливаются с биополем человека.

— А целовать было зачем?! — на щеках девушки вдруг вспыхнул румянец. И ведь это был ее первый поцелуй! В такой отвратительной ситуации. На кладбище. С психопатом каким-то.

— Есть несколько ритуалов изгнания. В каждом из них нужно передать свою силу другому человеку, и делается это разными способами. Нужен непосредственный контакт, но самый легкий и быстрый способ — использовать частичку себя, свой биоматериал, поскольку он прямой проводник. Поэтому все и трубят о том, что нельзя проводить ритуалы на крови или волосах — открываешь прямую дорожку посмертиям. В противном случае мне бы пришлось еще дольше читать заклинание.

— А меч…

— Эта тварь не успела вселиться в тебя полностью. Я нанес удар в шею и прочитал заклинание. Грубо говоря, усилил твое биополе, и ты сама его изгнала. Мрайнов меч — штука классная, но не во всех случаях уничтожает посмертия моментально. В случае с подселенцами это так не работает. И вообще, ты что, с ума сошла мне отвечать?! То есть, ты на полном серьезе считала, что я собираюсь тебя убить, и решила, якобы поцелуй с предполагаемым убийцей — отличная идея?!

— Не ори на меня! — со слезами на глазах выпалила Дайна и всхлипнула. — Я подсознательно почувствовала, что ты меня не обидишь и зла не желаешь, вот и ответила. И вообще, ты слишком надолго присосался! Кто тебе разрешал меня целовать?! Взял и украл мой первый поцелуй! Он вообще не тебе предназначался! — девушка чувствовала, как начинает кричать все громче и громче, а тело сводит от холода.

— Ну, все, не плачь. Хватит, — Вилен подошел к ней и заключил в объятия. — Эта штука слишком серьезная была, одна из сильнейших. Речь шла о минутах. Я не мог рисковать твоей жизнью. Давай сделаем вид, будто ничего не было, ладно? — он медленно покачивался из стороны в сторону, пока девушка ревела у него на груди.

— Ты не представляешь, как напугал меня! Придурок… — Дайна сжала кофту на его спине заледеневшими пальцами. На ткани чувствовались песок и сухая трава.

— Если бы не искажение восприятия, не испугалась бы, — он поглаживал девушку по волосам. — Все, хватит. Давай вернемся, я заберу вещи и отведу тебя в кафе? Попьешь горячего и успокоишься.

— Ты… Ты правда… Никогда мне не навредишь? — Дайна прижалась чуть крепче. Внезапный холод пробирал изнутри и отпускать теплого юношу совсем не хотелось.

— Нет конечно, с чего вдруг такие мысли?

— Максим сказал… У тебя перепады настроения…

— А-а-а, это… Я действительно могу вспылить, но руку никогда не подниму. Он рассказал про Агату, да? Это максимум, и то в качестве запугивания.

— Откуда мне знать, что ты не ударишь меня?

— Я не стану уподобляться отцу и бить тех, кто слабее, — Вилен взял ее за плечи и отодвинул от себя. — Все, хорош. Ты мне проревела всю водолазку, — юноша снял с себя мантию и закутал Дайну. — Подожди, я мигом.

Энтин быстро рванул обратно. Они не успели особо далеко убежать от места проведения ритуала. До нормальной дороги, где ходят люди, еще долго. Девушка закуталась в чужую одежду и опустила голову. Каждый раз находит какие-то неприятности, даже сейчас.

Вскоре Вилен вернулся и, обняв горе-ведунью за плечи, повел прочь. Пить кофе с видом на печальных ясников, глядящих на прохожих грустными глазами, желания никакого нет, поэтому они пошли в кафешку, находящуюся в домах. Там юноша заказал два горячих напитка.

— Как холодно… — Дайна неспешно пила и продолжала кутаться в чужую одежду.

— Последствие долгого контакта с посмертием, не страшно. Пройдет скоро. Лучше скажи, ты почему поперлась на кладбище без оберега?

— У меня есть, — она дрожащей рукой достала из-под ворота блузки пару кулонов с рунами.

— Фигня это все, для обычных несведущих. Нам всем ставят единую, против всех подвидов сразу. Я бы показал, но меня выпрут за неподобающее поведение. Набить татуху можно в любом месте.

— Обойдусь, — Дайна опустила смущенный взгляд.

— Я не имею права тебе давать этот символ, но кому, если не мне, наплевать на все правила? Давай бумажку и ручку, или кинжалом на руке вырежу.

— Такая себе помощь, знаешь ли, — девушка достала блокнот и карандаш.

— Нарисуй себе на теле где-нибудь, пока не сотрется — будет защищать, — Вилен нацарапал символ: круг с двумя стрелками, а в середине, соединяясь с нижней, длинный тонкий прямоугольник. Нижнюю юноша заштриховал, центр же в середине, оставляя края светлыми. — Это руна Мрайны. Верхняя, белая стрелка — Свед, нижняя темная