Он запустил руку за отворот рубашки, нащупал пенал и вынул. Отмахнувшись от наседавших комаров, открыл крышку и некоторое время завороженно смотрел на два шприца. Один белый, второй зеленый. Осторожно поставив пенал на землю, он сел, прислонившись спиной к забору. Перед глазами возникла мать. Он мотнул головой, прогоняя вставшие на пути к вожделенному спокойствию мысли, и стал торопливо вытаскивать ремень. Привычно обмотал руку, взял шприц. На этот раз игла безупречно вошла в вену, и приятная истома током прокатилась от нее по всему телу…

— Молодец, Желток, — раздался откуда-то голос Торчка. — Это правильный выбор!

Расположившись в удобном кожаном кресле, Опричник второй раз смотрел запись состоявшихся накануне дебатов со своим главным конкурентом на пост мэра Давыдовым, когда вошел помощник. Странно, но он даже не постучал. Однако увлеченный изучением собственной внешности на экране телевизионной панели, Опричник лишь сделал ему рукой знак, чтобы пока не мешал. Передача как раз подошла к тому моменту, когда конкурент попытался использовать свой главный козырь против него.

— Игорь Михайлович, выступая перед журналистами центрального телеканала, бывшая пациентка одного из реабилитационных центров Новосибирска Катя Васильева сделала шокирующее заявление, — Давыдов вытер уголки губ и посмотрел в камеру. — Она рассказала, будто на протяжении года ее незаконно удерживали в вашем заведении, не давая возможности связаться с близкими. В компании со своей подружкой ей удалось бежать из заточения. Однако поймавшие ее люди убили подругу, а ее подвергли жестокому избиению…

— Опричник, — окликнул его помощник.

— Погоди, — отмахнулся он.

— Я прекрасно знаю об этом инциденте, — глядя в наезжающую на него камеру, с иронией во взгляде заговорил Опричник. — Речь шла о девушке по фамилии Лебедева. Прокуратурой была назначена проверка озвученной Васильевой информации. Как результат, в возбуждении уголовного дела отказано. Более того, было доподлинно установлено, что такой пациентки в нашей клинике попросту не было, а в указанном Васильевой месте никаких захоронений нет. Мне снова придется повториться, фонд противодействует самой мощной и достаточно финансово устойчивой системе. Против нас ведется настоящая информационная война. Данное заявление — один из эпизодов проплаченного удара.

Неожиданно помощник взял лежавший рядом с Опричником пульт и нагло переключил программы. Картинку дебатов сменил новостной блок «РТК».

— Ты чего?! — взорвался Опричник.

Как раз сейчас ему должны будут задать вопросы о финансировании фонда и содержании пациентов, ответы на которые вызовут просто скачок в рейтинге. Цифры на строке под кандидатом станут изменяться с огромной скоростью.

Опричник вскочил, но, встретившись взглядом с помощником, замер. Были в его глазах отчаяние, страх, обреченность и растерянность.

— Что? — одними губами прошептал Опричник.

Знакомый до боли голос заставил его вновь посмотреть на экран.

— Я выполнял команды Лешего, — говорил сидевший в наручниках Хирург. — Раз в неделю нас собирал Райнес Игорь Михайлович по кличке Опричник, который лично ставил задачи каждой бригаде и подводил итоги. С момента начала предвыборной кампании график поменялся. Теперь с нами он общается меньше…

— Сколько вас?

— Много, — отрешенно глядя в объектив камеры, ответил Хирург. — Несколько бригад ориентированы только на Москву. Есть те, кто работает лишь в Питере. Все из местных. То же самое в провинциях. Но все нити тянутся в Лесогорск…

— Что все это значит? — не веря своим глазам, спросил Опричник, опускаясь обратно в кресло.

— Это значит, — дрогнувшим голосом заговорил помощник, — что здание оцеплено. На первом этаже спецназ ФСБ…

— Но как? — не сводя взгляда с экрана, где уже картинка с Хирургом сменилась другой, прошептал Опричник. Теперь камера наехала на лицо Талого.

— Скажите, какова цель вашего приезда в столицу на этот раз? — раздался голос из-за кадра.

— Мы нашли человека… Его Ходжа зовут, — мужчина облизал губы. — Он обеспечивал поставки наркотиков из Средней Азии…

Картинка сменилась другой. Теперь на экране появился диктор.

— По предварительным данным, на этот раз целью лесогорских бандитов был некто Ходжа. Под руководством этого человека в Россию поступало огромное количество наркотиков. Ходжа выдавал себя за гастарбайтера и прилежно работал дворником. Никто и предположить не мог, что за плечами этого человека два института, которые он окончил еще во времена существования Советского Союза…

— Надо срочно делать заявление, — охрипшим от волнения голосом сказал помощник. — Чем не провокация? Думаю, сработает…

— Бесполезно, — упавшим голосом ответил Опричник. — Того, кого показали первым, зовут Степан Николаев, кличка Хирург. Он в теме с самого начала и должен был стать моим преемником. Второй, Анатолий Талаев, кличка Талый. Этот человек стоял у истоков нашей империи. Скажу больше, именно он привез меня в дом, где мне объявили, чем я буду заниматься. Если заговорил даже он, значит, дела совсем плохи…

— Почему он до сих пор обычный бык? — глядя в экран, спросил помощник.

— Не совсем обычный, — скрипнул зубами Опричник, уже ощутив вибрацию, передающуюся ему через бетонный пол, стены, арматуру здания от бегущих по коридору людей, обутых в тяжелые армейские ботинки. — Он знает весь расклад… Это глаза и уши тех, кто двигал меня по этому пути.

— Значит, он опасен и для них? — попытался угадать помощник. — Неужели не понимает, что ему тоже придет конец?

— Как раз наоборот, — от досады Райнес скрипнул зубами. — Они рубят его устами концы. Меня просто слили… Закрыли, как неудавшийся проект, и теперь будут искать другого Опричника.

Двери с грохотом распахнулись.

В кабинет вбежали сразу несколько крепких мужчин в масках. Направив на Опричника стволы автоматов, его приложили лицом о стол, завернули руки и надели наручники…