– Продолжай. – Козет последний раз махнул палками, показушно сменил на лету захваты синхронно обеими руками и так же по-киношному спрятал оружие под кимоно.

– Короче, так. – Я плюхнулся на диван рядом с Ириной и попытался выхватить у нее журнальчик, чтобы слушала и не отвлекалась.

Как бы не так!

Она даже не смотрела в мою сторону, но руку с журналом мгновенно отвела. Пантера. Потом все же глянула, лениво потянулась – и вдруг звонко шлепнула меня по лбу глянцевым фолиантом.

Я, кстати, тоже среагировал вовремя, дернул головой по дуге назад. Только эта выдра заранее просчитала мою реакцию и метила как раз в ту точку, где и окажется через мгновение мой лоб. Он там и оказался… вместе с журналом.

– Продолжай, – в унисон Сан-Санычу мурлыкнула она как ни в чем не бывало.

– Зверье! – констатировал я. – Неуправляемый животный мир. Ладно, запомним. Сейчас слушайте здесь. В общем, нашел я Вуйчика…

– Ого!

– Попрошу меня не перебивать, любители… сплошного загара.

– Ты, кстати, за это еще…

– Ирина! Не до баловства сейчас. Все серьезно.

– Как скажешь.

Она действительно собралась и превратилась в слух. Козет облокотился задницей на спинку стула напротив. Мол, тоже весь внимание.

– Определена локация нашего клиента: это стройка в санитарной зоне за Мартышкой. Около десятой батареи.

– ИнБЮМ?[2]

– Он самый. Точнее, его биостанция, сдаточный объект. Вуйчик живет там в строительном вагончике.

– Так чего дергаться-то? – Сан-Саныч легкомысленно достал нунчаки и намылился тренироваться вновь. – Завтра с утра и возьмем.

– До утра он может не дожить.

Нунчаки опять исчезли за поясом.

– Не томи, р-ребенок!

– Скорей всего, Вуйчика сегодня ночью будут мочить. Друзья одного Иркиного поклонника. Помнишь Костика с Воловьей балки?

– Ну помню. Фамилия Приходько, улица Яблочкова, четыре, – продемонстрировала Ирина недевичью память. – Не мелковат ли мститель?

– А ты помнишь, как этот лишенец заикался, что, мол, стали в Инкермане вычислять спортсменов Вуйчика по одному? Дабы наказать достойно. А кто именно стал их разыскивать, мы так и не спросили.

– А то не ясно! Такая же шпана, что и Косяк.

– То-то и оно, что не шпана. Я сегодня имел удовольствие наблюдать, как на его след припал хищник покрупнее. И мастью посолиднее, хотя все равно из разряда волчар, а не хозяев. Тем не менее боец серьезный. Такие тираннозавры просто так землю рыть своими клыками не будут.

– Понятно-понятно. Ты не разжевывай, время теряем.

Ага, теперь меня уже торопят! Что значит профи – моментально суть ухватили.

– Теперь о деталях. Минут тридцать назад я видел Шефа в центре, но рассказать ему про Вуйчика не успел. Начальник продолжает бредить своими детишками с высокими задатками и в данную минуту пасет одну… интересную девицу. Ирина, я дам тебе адрес, лети туда на своем моцике и вытащи, пожалуйста, начальника за шкирку на свет божий. Он железно будет у девчонки. Только ты сможешь грамотно его в чувство привести и вернуть в строй.

– Угу. Что потом?

Золотая сотрудница! Ни слова возражения… когда надо.

– Потом привезешь его на биостанцию, но сначала закинешь туда нас с Сан-Санычем. Мы осмотримся пока. Желательно без демонстрации своего присутствия. Может, все и обойдется.

– Там вдоль Карантинки с юга на север идет только одна дорога, – уже стал прикидывать диспозицию Козет, – метров четыреста тянется вдоль бухты. Будем там на мотоцикле как на ладони. Даже ночью.

– Все просто, – успокоил я его. – Ту дорогу не трогаем. Заезжаем с востока на бетонный завод, что над Мартышкой, это чуть в стороне, отпускаем Ирину за начальником, а сами – через пустырь, что за котельной, на пляж. Там всюду обломки довоенных заборов из ракушечника, один на другом, и они рядом с нашей стройкой. Роту при желании можно спрятать. Правда, грязища в тех местах! Сплошное болото из-за сливов с завода. Мы там детворой летом себе горячие ванны устраивали…

– Придурки. Никакую себе заразу не подцепили? Слушай, говоришь «с детворой», а сейчас сильно повзрослел-то?

Эх, не Ирине об этом спрашивать. Будто не знает, сколько мне лет на самом деле!

– Вообще не взрослеется! Чувствую, что так и буду всю жизнь малолетствовать.

– А ты, я гляжу, сегодня времени зря не терял, – дошло наконец до Сан-Саныча, – уважаю. А у нас, знаешь ли, голяк…

И замер, почувствовав некоторую двусмысленность в собственном сленге.

– Ладно, не надо дифирамбов, Саныч, – попытался я замять его ляпсус. – Чего ты не переодеваешься? Время!

– Да там Ирина уже, возле шкафчиков… наряжается. Я лучше здесь подожду.

И точно, рядом ее уже нет.

Скользит же, как змеюка, и даром времени не теряет. Будем считать, повезло Козету, возможно, и не услышала его пассия разглагольствований про «голяки».

– А как же так, Саныч? Вы же раньше вместе как-то переодевались, не стеснялись особо. Маленькие, что ли? И вообще – разве вы на пляже сегодня… ближе друг другу не стали?

– Прикинь! А ты знаешь, что там есть на Фиоленте?

Ну и тормоз. Это он мне рассказывает?

– Ну, – ответил я неопределенно. – Допустим.

– И знаешь, что нам там пришлось делать сегодня днем?..

– А ты поделись…

Как джентльмену мне, конечно, неудобно расспрашивать, но… я же за язык его не тянул!

– Там за одним мысом есть небольшой заливчик, труднодоступный, песок под скалами, водичка чистая, а на этом вот пляже… Хотя стой. Детям, наверное… А, ладно! Слушай. Ты не поверишь! На этом самом пляже все люди купаются и загорают без…

– Саша.

У одного меня похолодело между лопатками от этого тихого и бесцветного голоса за спиной? Походу, нет. Наш мастер рукопашного боя разве что до потолка не подпрыгнул от неожиданности. Выпучил глаза, сцепил челюсти и стал покрываться предательскими розовыми пятнами. Говорят, что осьминоги тоже умеют менять окрас кожного покрова, жалко, что не довелось повидать. Впрочем, благодаря Санычу в общих чертах я понял, как это делается.

– Иди уже, родной. Переодевайся…

«Родной». А раньше она его так не называла!

Козет деревянной походкой направился к шкафчикам.

– Потемнее что-нибудь накинь…

Это я вообще ляпнул не в тему.

Как будто бы мой наставник не знает, что нужно надевать для ночных дел. Просто очень захотелось хоть что-нибудь крикнуть вдогонку Козету. Поддержать морально… счастливчика этакого.