- Хочу кое-что показать тебе. – говорит Ахмед, скользя ладонями по ногам, теснее прижимая меня к себе.

- Ахмед, не дави, пожалуйста. – захожусь смехом, отталкивая его. – После твоего ужина я уже как будто на девятом месяце!

Мужчина усмехается и целует меня в живот через тонкую ткань.

- Я бы разложил тебя прямо здесь. – хрипло шепчет он в самое ухо. – Раздвинул бы эти сладкие ножки и вошёл до отказа. Хочу почувствовать тебя…

Он говорит это так томно. Возбуждающе… Его руки так неторопливо скользят по моему телу, оставляя за собой дорожку из мурашек. Жар охватывает все тело. Желание нарастает. Весь мир вокруг нас блекнет, становится таким смешным и не существующим. Я готова отдаться прямо на этой машине посередине улицы.

- Но нужно ехать… - говорит он, заканчивая меня тискать. Испытываю разочарование, когда его пальцы перестают меня мять. – Иначе завтра все будут говорить, что Ахмед Аль-Мактум так аморален, что снашается прямо на улице средь беда дня.

+++

Ахмед заводит двигатель, произнося с улыбкой:

- Хочу показать тебе особенное для меня место. Раньше я постоянно сбегал туда ото всех...

Стараюсь не думать, что Ахмед собирается меня куда-то везти, когда в нем играет бутылка игристого шампанского. Доверяюсь его безрассудству. Наверное, такая расслабленность объясняется бушующим внутри меня адреналином, вызванным возбуждением и алкоголем. Дикая смесь головокружительна. Чувство такое, что позади меня выросли крылья, и я могу полететь в любую секунду.

Мои губы трогает улыбка счастья, исходящая из самого сердца.

Когда Аль-Мактум выжимает газ, и мы трогаемся, из ресторана выбегает владелец заведения и бросается под колеса, вытягивая руки, чтобы мы остановились. Ахмед чудом успевает затормозить. Мужчина тяжело дышит и старается привлечь наше внимания.

- Что за… - Ахмед отпускает пару неприличных словечек в адрес мужчины, подбегающего к окну со стороны водителя.

- Прошу меня извинить, Великий Эмир, но Ваш отец попросил передать, что настоятельно требует Вас вернуться во дворец. Дела государственной важности не потерпят отлагательства. – мужчина трясётся и робеет, боясь реакции Ахмеда. Он оказывает втянут в опасную игру между отцом и сыном, где его могут просто задавить.

- Спасибо. Учту. – выплевывает Ахмед и начинает закрывать поднимать стекло. Мужчина делает протяжный вздох и на одном дыхании продолжает:

- Ваш отец также просил добавить, что если Вы не приедете, он будет вынужден отправить за Вами Рафхата и его людей… и если будет нужно...

Стекло поднимается до упора, изолируя нас от звуков извне. У Аль-Мактума от злости так сильно скрепят зубы, что мне становится страшно, что они сотрутся в порошок. Мужчина рычит, сжимая руль. В его голове определенно происходит непростой монолог.

Недолго размышляя, он нажимает на газ и отъезжает от ресторана. Я не желая попасться под горячую руку, затаив сердце, сижу и жду, когда он прокомментирует происходящее. Магомед Аль-Мактум бросил вызов.

- Позвонить Амиру. – командует он, и машину заполняет звук гудков. Я нервно вжимаюсь в кресло, предчувствуя нехорошее. Страх за Мустафу нарастает с каждой секундой.

- Ну и? – Амир не заставляет долго ждать брата, поднимая телефон практически сразу же. – Боишься, что твой сын скормит меня льву на ужин? Он, кстати, может…

Меня трогает, что мужчина говорит с теплотой о Мустафе. На заднем фоне раздаётся детская возня. Я облегченно выдыхаю, с сыном все хорошо. Значит, дело в другом.

- Хотел удостовериться, что у Вас все хорошо. Скоро будем… – более спокойно говорит Ахмед. Видимо его тоже посетили страхи за родную кровь и плоть. После чего отбивается и встречается с моим вопросительным взглядом. – Придётся отложить поездку по местам воспоминаний на более подходящее время.

- Что происходит? – моё сердце пропускает по удару от волнения. – Он может что-то сделать Мустафе?

- Пока Вы во дворце, он ничего не сделает. – говорит Ахмед, приобретая хищное выражение лица. – Не прольёт кровь в собственном доме. Да и люди перестанут следовать за ним, если он открыто избавиться от моих жены и сына.

- Если бы я не была твоей наложницей, если бы у меня не было метки, Мустафа был бы наследником? – осторожно спрашиваю я, рассматривая его орлиный профиль.

- Нет. – отвечает Ахмед. – Он был бы незаконнорождённым и не признанным. Ребёнком вне веры и закона. Нравится тебе или нет, Малышка, но твою задницу спасает татуировка, которую ты так не любишь.

- Не она ли обрекла меня на все эти страдания? – говорю, отворачиваясь к окну, испытывая усталость. Розоватая дымка перед глазами стала рассеиваться. Чем ближе мы были ко дворцу, тем сильнее давила суровая реальность. Сможем ли мы быть нормальной семьей без всех этих дворцовых интриг? Уже сомневаюсь.

Звучало нереально.

+++

Ахмед.

Магомед Аль-Мактум из-за своей болезни практически не покидал стены дворца, управляя всем живым и мертвым в Эмирате из своего мрачного кабинета. Яркий свет резал старческие глаза, поэтому шторы были всегда задернуты в кабине. Он предпочитал полумрак солнечному свету.

Мужчина сидел в огромной кресле, раскуривая трубку и испепеляя взглядом каждого, кто к нему заходил, даже сыновей, которые доставляли ему больше проблем, чем радости или отеческой гордости. Исключением была только его любимая Джанна. Он всегда хотел дочку, такую как она: красивую, дерзкую, послушную. Ту, которая будет согревать его душу вечерами, читая книги или рассказывая смешные истории.

Конечно, ему больше хотелось, чтобы Джанна вышла замуж за Амира, такого спокойного и рассудительного. Идеальная пара в его понимании. Как жаль, что его непутевый сын Ахмед умудрился все испортить и увести девчонку у брата прямо на кону свадьбы. Разбил мечты и надежды своего отца.

- Твой мозг видимо с каждым годом усыхает. – его недовольный голос неподражаем. Отец всегда умел подавлять, практически гипнотизируя и придушая жертву только своим видом. – Чем ты думаешь? Эмират еле выживает, на нас давят со всех сторон, вынуждая отречься от престола и продаться с потрохами. У нас проблемы с добычей и реализацией нефти. Денег мало. Если тебе плевать на меня с братом, подумай о людях, которые тут живут. Что с ними будет? Они станут бесправными рабами, работниками второго сорта, которые будут трудиться на бесконечных стройках в столицах Катара или ОАЭ? С ними никто не будет считаться и не даст больше буханки хлеба! Быть Аль-Мактумом значит не только делать что тебе хочется, но и нести ответственность за людей…

- Не улавливаю смысл, к чему разговор? – набираю побольше воздуха в легкие, чтобы оставаться спокойным, насколько это возможно. Меня этот полумрак вводит в депрессивное состояние.

- Чтобы остаться целостными, мы должны сохранять общность. Ты не можешь привести в дом Русскую наложницу, жениться на ней и сделать наследником её сына! Люди не примут этого.