Ситуацию спас подошедший корпусной разведбат, вместе с резервной ротой снова атаковавший фланг немцев вдоль поперечной просеки. Эта атака, поддержанная крупнокалиберными пулеметами бэтээров, остановила продвижение противника. Бронетранспортеры усилили позиции подразделений на просеках. Теперь там оборонялось до роты пехоты и два танка на каждой просеке. ПТ-76, БМД и БМП усилили оборону в городе, действуя из ее глубины. Сложилось состояние неустойчивого равновесия. Немцы, вынужденные атаковать в лоб и лишенные возможности маневра, несли огромные потери и не могли прорвать оборону уже трех советских батальонов, усиленных танками, против брони которых ничего не могли сделать. А советские подразделения не имели сил контратаковать.

Смирнов с ужасом ждал момента, когда танки израсходуют боезапас. Тогда оборона рухнет. Это было несомненно, вопрос лишь был в том, в каком месте обороны это произойдет раньше. Предупредил экипажи о необходимости доклада ему, когда в танке останется десять снарядов. Туда и должен будет отправиться его танк. Т-55 командира роты должен остаться последним резервом. Может, удастся протянуть время, и хотя бы один из танков успеет пополнить боезапас.

Перелом в сражении произошел, когда в тылу позиций, обороняющих Штееген, развернулся танковый полк 3-й МСД. Его прибытие поставило точку в попытках немцев атаковать. И с началом ночи сражение за этот небольшой городок затихло.

Оставшиеся четыре танка роты Смирнова и роты Т-55 успели пополнить боезапас, когда по связи на него вышел его комбат и сообщил, что все подразделения и части, расположенные в Штееегене и севернее, переходят в оперативное подчинение командиру танкового полка 3-й МСД.

В течение часа были решены вопросы организации связи и управления. Остатки роты Смирнова и рота Т-55-х были выведены на ночь во вторую линию. Т-55 успешно выдержали огневой бой на кинжальных дистанциях. Немцы смогли только лишить хода четыре машины, перебив им гусеницы. Но за ночь эти повреждения наверняка будут исправлены.

30 июня 1942 года.

Восточнее Данцига. Штаб Особого корпуса РГК

Всю ночь в расположении советских войск ревели моторы, двигались колонны. Войска занимали места, определенные им планом наступления.

В связи с сюрпризом в виде танкового корпуса СС, вооруженного новыми танками, который немцы сумели преподнести советскому командованию, штабу корпуса пришлось импровизировать, сначала прилагая все возможные усилия, чтобы удержать занятые позиции, а потом практически без паузы создавая ударные группировки.

Мотострелковый батальон, защищавший весь день Штееген, был выведен в тыл на пополнение и отдых. Вместе с ним позиции покинули дивизионный и корпусной разведбаты. Войска в Штеегене и севернее получили название сводной группы Константинова под командованием штаба 3-й МСД. В состав ее вошли МСП этой дивизии, мотострелковый полк 2-й МСД, оборонявший до этого Штуттгоф, и танковый полк этой же дивизии. Остатки роты Т-44 и роты Т-55 1-й МСД командование группы не вернуло в свои части, обосновав свое решение перед штабом корпуса тем, что теперь советским войскам придется атаковать немецкие позиции в лоб, не имея возможности для маневра. И в отличие от Т-34-76, броня Т-55 и Т-44 позволит выполнить задачу. Штаб корпуса согласился с этим решением.

Южнее Штеегена до канала развертывалась сводная группа, состоящая из частей 1-й, 2-й и 3-й МСД под управлением штаба корпуса, от Тигенорта до шоссе Эльбинг – Данциг – 4-я МСД, усиленная корпусным разведбатом, который должен был под прикрытием авиации и сил дивизии переправиться через Линову и захватить плацдарм на ее западном берегу.

Основной удар наносился там же, где это пытались сделать и немцы, с рубежа Штееген – Тигенорт направлением на восточный берег Вислы, до которой оставалось пройти чуть больше одиннадцати километров. Местность позволяла действовать только таким образом. Удары вдоль побережья Балтики и в междуречье Линовы и Шкарповы были призваны не дать немцам возможности нанести фланговые удары по основной группировке войск и лишить их возможности маневра силами и средствами. Первоначально в штабе корпуса возникла полемика относительно того, что в наступление пойдут части не в составе своих дивизий, а по факту расположения их на нынешних позициях. Было опасение потери управления частями в дивизиях. Однако Катуков, принимая во внимание, что личный состав корпуса уже вторые сутки выполняет боевую задачу и передислокация частей в порядки своих дивизий займет как минимум ночь, лишив личный состав возможности отдохнуть, утвердил план наступательной операции сводными группами, состоящими из частей разных дивизий. Таким образом, снималась опасность затягивания с наступлением, а этого допустить не хотелось: группировка войск противника в данный момент имела наступательную конфигурацию, и, чтобы сменить ее на оборонительную, у него уйдет вся ночь. И это еще не факт, что успеют осуществить – июньские ночи короткие. А части корпуса либо оборонялись весь день на рубежах, с которых им предстоит перейти в наступление, либо совершали марши к ним же. Таким образом, все части уже находились на исходных, и имелась возможность подготовиться к наступлению. В том числе и немного отдохнуть.

Что же касается опасений потери управления и нарушения взаимодействия между частями в сводных группах, то комкор вполне закономерно считал свой корпус лучшим в Красной Армии. И это мнение касалось всего личного состава – от рядового до генералов. Вопросы связи и управления уже отработаны. К тому же части всех дивизий корпуса готовились по одним и тем же методикам. Так что кто конкретно будет командовать сводными группами – «родной» комдив или соседский – принципиального значения не имело.

Утро 1 июля было солнечным и радовало ревом двигателей советской авиации, которая, как бы извиняясь за то, что не смогла помочь пехоте накануне, буквально висела над немецкими позициями. Местность западнее траншей советской пехоты покрылась султанами разрывов, столбами дыма от горящей техники и строений. В 8 часов загрохотала дивизионная и корпусная артиллерия, наносящая удар по переднему краю немецкой обороны.

В 10 часов корпус перешел в наступление на всем протяжении линии соприкосновения с противником. К этому времени на захваченном разведбатом плацдарме на западном берегу Линовы уже развернулись танковый и мотострелковый полки 4-й МСД.

На главном направлении на фронте шириной около четырех километров наступало свыше 250 танков. Первую линию составляли Т-72, вторую – остатки батальонов Т-44 и Т-34-85, дальше следовали Т-34-76. Вслед за последними шли БТР с мотопехотой и самоходками.

На правом фланге атаку возглавили Т-55 и Т-44, за ними шли Т-34-76 и БТР. Всего в группе насчитывалось более 90 танков.

На левом наступала 4-я МСД, развернувшая в первом эшелоне около ста пятидесяти Т-34-76.

Через три часа передовые части группы Катукова достигли берега Вислы, отжав остатки немецкого танкового корпуса к побережью и перерезав пути отхода. Четвертая МСД захватила предмостные укрепления моста через Вислу на шоссе Эльбинг – Данциг. Мост немцы взорвали. К вечеру следующего дня ликвидация окруженных частей танкового корпуса СС была закончена. В плен было взято около десяти тысяч солдат и офицеров.