в руках, Финиам! — И откуда только взялись силы, Ула отчаянно выгнулась, отпихивая его от себя. — Ваша несдержанность испортит дело.

Разом обмякнув, Фин выпустил Улу из своего плена.

— Вы снова правы. — Кончиками пальцев он провёл по застёжкам на её курточке. — Умная и сильная. Мне нравится. С вами интересно, Ула. — Он замолчал, ладонь застыла на груди Урсулы. — Но не забывайте, что главный здесь — я.

Наконец отпустив её, он быстрым шагом поднимался по лестнице. Урсула закусила губу и шла следом, размышляя, с каким непредсказуемым и неприятным типом затеяла потягаться. Личварды стоят друг друга. Неизвестно, кто из них страшнее и опаснее. От отвращения немного мутило. Скорее бы добраться до комнаты и остаться одной!

— Отдыхайте. — Фин распахнул дверь, по-хозяйски прошёл в комнату Урсулы первым.

Она семенила следом, упираясь взглядом в широкую спину. Век бы не видела! Внезапно спина оказалась прямо перед ней, и Ула чуть не влетела в Личварда. Растерянно выглянула из-за высокой фигуры.

В кресле сидел Дагдар. Муж сам пришёл в её комнату. Вероятно, небо готово было упасть на землю.

42

Похоже, Дагдар ждал их давно. Откинув голову, удобно положив руки с узкими кистями на подлокотники, он оценивающе скользнул взглядом по жене и сыну советника. Затуманенный раздумьями взгляд оживал. Аромат леса плыл по комнате, проникая всюду, оседая на одежде и волосах. Комната наполнилась предгрозовым напряжением.

— Милорд. — Фин поклонился, и Ула почти услышала, как скрипнули его сжатые зубы.

Сама же она и не пошевелилась. Визит мужа стал настоящей неожиданностью для неё. Его внезапность вызывала новые вопросы, а Ула не успела прийти в себя после неравной борьбы с Личвардом. Муж застал её врасплох. А тут ещё притягательный запах терпкой коры и леса, от которого Уле хотелось расслабиться, не думать ни о чём, только быть рядом с Дагдаром, скрывшись от всех сложностей.

Нахмурившись, Ула смотрела то на губы Дагдара, где в уголках скрывалась тёплая улыбка, предназначенная не ей, то на его пальцы, сжавшие деревяшку кресла. Удлинённый рукав плотно обтягивал запястья, показавшиеся Урсуле невероятно привлекательными. Руки Дагдара отчего-то волновали её. Хотелось коснуться, провести пальцами по резким линиям, прижаться щекой к его рукам, поцеловать выступавшую и под тканью косточку на кисти.

Ошарашенно моргая, Ула незаметно ущипнула себя.

«С ума сошла⁈ Вот уж нет! Руки ему целовать! Да никогда!» В ярости она прокусила губу до крови.

Что же Дар скрывает за необычным кроем камзола? Кого коснулся ведьмак, тот меняется. Так или иначе. Слова Аласты о руке с изъяном возникли в сознании сами собой. Его рука обезображена настолько, что он не может показать её никому. Даже страже, где воины привыкли к увечьям и ранам? Это настолько ужасно?

О какой ерунде она опять думает! Ула устала после боя с Личвардом и не менее тяжёлого разговора, который больше напоминал такое же сражение. Она мечтала о горячей воде и свежей одежде. С чего вдруг муж решил прийти в её комнату?

Так, блуждая среди противоречивых мыслей, посмотреть в глаза Скоггарду она смогла не сразу. А когда схлестнулась с отстранённым и безразличным взглядом, то высоко задрала подбородок и расправила плечи.

«Думай что хочешь, Скоггард!» — готова была она сказать в лицо мужу.

Ей не за что испытывать чувство вины. Если она и позволила Фину немного больше предписанного приличиями, то ради общего дела. Затеянная игра того стоила.

«Тебя же спасаю, глупый Скоггард! И оправдываться не собираюсь!» Предполагаемая вина утонула в злости, так проще стоять, точно на допросе, перед ненавистным мужем.

Ненавистным ли? Ула не знала. Прямой, с открытым светлым лицом и ясным взглядом, Скоггард мучил её, просто находясь рядом. И думать об этом она не хотела. Тяжёлое молчание прервал Скоггард.

— Господин Личвард. — Лорд немного подался вперёд, не выпуская из пальцев подлокотников кресла. — Благодарю, что заботитесь о безопасности моей жены и её досуге. Я немного упустил, что в замке молодой женщине нечем заняться. Моя вина, но прошу вас больше не заходить в её комнату без моего разрешения. — Губы Дагдара чуть изогнулись, именно так, как Ула себе представляла. — Вряд ли я его дам. Поэтому не появляйтесь здесь. Никогда.

Ула покосилась на Фина, который нервно дёргал себя за тонкие волоски бородки, продолжая улыбаться. Вначале он побледнел, затем покраснел.

— Как будет угодно. Вам. — Он отвечал подчёркнуто вежливо, с поклоном, но едва сдерживал ярость. — Ваша болезненная подозрительность в отношении меня и моего отца, который всегда служил роду Скоггард… Личварды были рядом в самые трудные моменты. Мы все заботимся о вас, а теперь и о миледи, понимая, что здоровье не позволяет вам взять на себя все обязанности. Несправедливость печалит меня. Ничего плохого или недостойного мы не делали. Леди Урсула мечтала увидеть арену и провести тренировочный бой на кинжалах. Ваша жена…

— Вот именно. — Пропустив прямое оскорбление, Дагдар поднялся, оказавшись немного выше и изящнее Фина. Мягкие черты сделались резче, неожиданная сила проявилась в нём яркой вспышкой. — Моя. Жена, — продавливая каждое слово, произнёс он.

Скоггард сказал это с интонацией, от которой Урсула удивлённо распахнула глаза и не сводила взгляда с мужа. Она считала его слабым, что бы там ни говорил о Даре лекарь, неспособным дать отпор Личвардам, безразличным ко всему. Презрительный и брезгующий приближаться к жене. Эмоции Дагдара проявлялись так редко, но с нездоровой остротой. Таким Ула видела мужа, когда случались их нечастые стычки. А оказывается, он умел не только обвинять и жаловаться, подчиняясь манипуляциям советника.

«Моя жена», — медленно повторила она про себя.

Ей почудилось или в его тоне она услышала нотки собственника? Неожиданно муж с драконьей ревностью предъявил права на своё законное сокровище. Что случилось с Дагдаром? Какое Скоггарду дело до того, кто бывает в её комнате? Он ненавидит жену, презирает за мнимую связь с сыном советника. Видеть Урсулу не хочет. Столько времени он не интересовался жизнью Улы. Или лорд заботится лишь о своей чести? Конечно, как же иначе! Дагдар и не скрывал, что жена позорит его имя. Ула вскинулась, охваченная гневом. Никто не смеет указывать… Но в том и дело, что муж имеет на это право. Посещения Личварда действительно находились на грани с дозволенным и приличным. Выходило, что Дагдар прав. Такое Ула переносила с трудом.

— Как вам будет угодно, милорд. — Деревянный