Фин поклонился. — Умоляю только не наказывать леди Урсулу. Она не виновна перед вами. Возможно, немного легкомысленна, как все юные девушки, и не привыкла отказывать мужчинам. Скучающие жёны бывают так безрассудны.

Похолодев, Урсула была готова провалиться на месте или ударить Личварда за ту околесицу, что он наговаривал на неё. Воткнуть кинжалы, которые продолжала сжимать в руках, сразу в мерзкое горло негодного Фина. Пальцы впились в кожаный чехол и стали мокрыми от напряжения. Не стесняясь присутствия Улы, он выставлял её перед мужем в самом неприглядном свете. Щёки горели огнём. Она ожидала вспышки ярости от Скоггарда.

— Господин Личвард, я не нуждаюсь в заместителях или помощниках, — с удивительным спокойствием строго парировал Дагдар. — Особенно в спальне своей жены. Это моя жена и мой замок. Или у вас иное мнение? Покиньте комнату леди Урсулы. Немедленно.

Ула внутренне вздрагивала, когда Дагдар произносил «моя жена», «моя». Не от страха или неприязни. В груди растекался жар, с которым она не знала, что делать. Голос Дагдара словно обволакивал её целиком, обозначая права мужа.

— Я беспокоюсь о вашем здоровье, — не унимался Фин. — Вижу, что вы переволновались. Стоит принять лекарства, милорд. Боюсь, вам станет плохо и кто-нибудь пострадает. Снова. Любая случайность, ваша забывчивость или беспамятство, невольно заденут невинных.

Она видела, как Дагдар побледнел и вытянулся струной, как на мгновенье искривился рот.

— Может, вы не заметили, Фин, но я давно вырос. Чрезмерная тревожность ни к чему. С вашей стороны она выглядит неестественно. Помнится, в детстве вы не были столь участливы, — с горечью выдавил Скоггард, оставаясь непреклонным. — Считаю, что вам необходимо выбраться за стены замка, посмотреть столицу, например.

А Фин уже совладал с собой. С привычной приветливой улыбкой поклонился, прощаясь. Полушутливо, издевательски, но с серьёзными, пустыми глазами.

— Благодарю, милорд, но я всегда там, где мне нужно быть. Если миледи не против, то мы повторим тренировку. Помните о нашем уговоре, леди Урсула.

Жёстким взглядом Фин пригвоздил Улу, безмолвно говоря: «Предашь меня — пожалеешь». У неё сбилось дыхание. Будь они сейчас одни, неизвестно, что Личвард был готов сотворить из мести Дагдару и гнева. Похоже, что победа осталась за Скоггардом и Фин был унижен, а это не то положение, к которому он привык. Он не простит. Никогда не простит прошлого и всего, что происходит теперь. Впервые Ула полностью осознала, насколько Фин опасен.

— Да. — Она решила ограничиться коротким ответом, не зная, что следует говорить.

Ула ощутила, что балансирует над пропастью, не понимая, как вести себя с мужем в присутствии его врага и как говорить с Личвардом в присутствии лорда, чтобы не выдать своей игры.

«Да уйдите вы оба», — устало подумала она, но ушёл только Личвард.

Ула выдохнула с облегчением. Муж, кажется, не собирался покидать комнату. Они остались вдвоём с Дагдаром. Наедине с мужем было тревожно, как и с Фином, но иначе. Внимательный изучающий взгляд лорда мог скрывать всё что угодно. Ясные глаза смотрели спокойно и заинтересованно, точно вопрошали: «Что ты такое, Урсула Бидгар? Откуда ты взялась на мою голову?»

«Что ему нужно от меня? Ещё один, готовый терзать и требовать подчинения?» Ула не верила, что муж пришёл просто так, ради того, чтобы поставить на место Финиама, и не верила его спокойствию.

Она чувствовала неловкость и злость на него. Но выходило, что Скоггард впервые с момента её появления в замке заступился за жену. Какое-то время она могла быть спокойна. Фин не ворвётся в комнату, точно замок и сама Урсула принадлежат ему. Нарушит ли Личвард рано или поздно приказ хозяина? Наверняка нарушит. Упорство в достижении цели и бесцеремонность никуда не денутся.

— Спасибо. — Несмотря на недовольство, Ула посчитала нужным поблагодарить Дагдара. — И прошу оставить меня одну. Я устала. — Она намеренно говорила холодно: пусть знает, что на шею к нему она не кинется.

43

Дагдар не показал недовольства, хотя Ула открыто и решительно гнала его. Он продолжал внимательно касаться взглядом лица, волос, всей фигуры, медленно, точно видел впервые. Она почувствовала его необычный интерес и смутилась.

— Напрасно вы сбежали в прошлый раз. — Скоггард сделал один шаг к ней, а Ула не отступила, несмотря на порыв сделать это.

Она вспомнила о пощёчине и покраснела, продолжая смотреть в лицо мужу, впитывая мельчайшие чёрточки. Тонкий шрам на брови, глаза с тёмным ободком вокруг радужки, ясный и открытый взгляд и улыбка, скрытая в уголках губ. Спокойное лицо уверенного в себе мужчины. Ни следа болезненной слабости или приближающейся смерти. Но он в плену у Личвардов и не способен освободиться. Противоречие, которое оставалось непонятным Урсуле. Они давили на лорда прошлым, настроили стражу и слуг, как им было выгодно. За столько лет он не нашёл выхода?

— Вы оскорбили меня.

Обида Улы давно испарилась, но она оставалась закрытой. Непросто было преодолеть прошлые недомолвки. Дагдар слегка склонил голову, между бровей пролегли складочки. Сомнение промелькнуло во взгляде и погасло.

— Я попытаюсь поверить… — Он выдохнул. — Вам. Поэтому приношу свои извинения, если был излишне резок и несправедлив.

— Вот как! — Ула посмотрела в сторону, снова на мужа. Подвеска под одеждой холодила кожу сильнее привычного. — Отчего вы так переменились? — Она чуть не прикусила язык, наказывая себя за язвительность, но слова уже вылетели, ударив Дагдара.

— Я умею наблюдать. — Уголки его губ приподнялись.

«Прекрати, Урсула!» Она одёрнула себя, чувствуя, что совсем расслабилась от аромата леса и почти незаметной мягкости в лице мужа.

— Не надо на меня так смотреть. — Ула дрогнула, растерянно оглядела собственную комнату и бросила на кровать свёрток с кинжалами.

Она была уверена, что с Дагдаром они ей не понадобятся. Он развернул кресло, поставив его посередине комнаты, и отступил к окну, не спуская с неё глаз. Сложил руки на груди, обозначив преграду между ними.

— Садитесь, леди Урсула, — строго велел Скоггард.

Она повиновалась. Не было никакого смысла упорствовать.

— Ещё меня можно заковать в цепи и посадить в подземелье. — Протянув к нему руки, она тряхнула запястьями. — В замке же есть подземелье?

— Есть, — коротко рассмеялся Дагдар.

«О! Ты умеешь смеяться, Скоггард!» Ула ругала себя, но перестать смотреть на приятно переменившееся лицо мужа не смогла.

Это было невыносимо. Невыносимо мучительно и притягательно. Она выпрямилась в кресле, всем