Избавившись наконец от Ширли Пирс, он тщательно осмотрел машину. Тачка была шикарная. Потом он сделал несколько звонков, и теперь рядом с ним стоял потенциальный покупатель.

— Как с ней поступишь? — спросил его Бинки.

— Хорошая тачка, пробег небольшой. Я могу переделать ее до неузнаваемости за несколько дней. Сколько ты за нее хочешь? И главное, кто владелец?

Бинки ухмыльнулся, при этом его маленькие глазки практически исчезли в складках мясистого лица.

— Ты становишься слишком любопытным, Саймон. Какая тебе разница, кто владелец?

Саймон пожал костлявыми плечами. В свои девятнадцать он стал профессионалом высшей пробы и знал себе цену. Меньше чем за минуту он мог угнать любую тачку с любого места. Самая изощренная сигнализация оказывалась против него бессильна — он родился угонщиком. И, в отличие от большинства ровесников, он стремился зарабатывать на своем таланте деньги, и серьезные деньги.

— Я хочу это знать, чтобы не пытаться впарить тачку прежнему хозяину. У меня уже был такой случай, и в результате возникла куча проблем. Если человек хочет расколошматить машину, я хочу знать, какие у него на то причины.

Саймон говорил совершенно серьезно, и толстяк объяснил:

— Парень хочет избавиться от машины, чтобы получить страховку. Он очень обрадуется, когда этот шлюховоз исчезнет. Только тебе придется взламывать замок, он забрал ключи.

Юнец хихикнул:

— Да он тебя раскусил. Не доверяет тебе, так?

Бинки засмеялся, но промолчал. В действительности Ширли предупредила: если машину не разобьют сегодня, тогда на ее месте окажется сам Бинки. Но угрозы не очень-то пугали толстяка. Если машина попадет в руки Саймона, можно считать, что она исчезла навсегда. Наверняка уйдет за границу — в конце концов, тачка совсем новая.

— Надо посмотреть изнутри.

Через двадцать пять секунд Саймон уже щелкнул замками. Бинки крякнул:

— Руки у тебя золотые, Сай, ничего не скажешь.

Саймон ухмыльнулся:

— Практика, парень.

Он открыл дверь и осмотрел салон:

— Отличная кожа, но такая вонь, Бинки! Что в ней возили?

Толстяк пожал плечами, отчего его огромный живот заколыхался:

— Хрен его знает.

Парень обошел машину и открыл багажник. Зловоние ударило им в нос, и они уставились на разлагающийся труп.

— Черт, Бинки! Да уж, от такой тачки и впрямь стоит избавиться. Почему ты сам ее не проверил? — Саймон прижал ко рту носовой платок. — Гадость какая.

Бинки уставился на труп своего старинного приятеля Томми Броутона и тяжело вздохнул:

— Я запросто могу запихать его в одну из битых машин и смять в лепешку. Ты все еще хочешь эту машину, Сай?

Тот затряс головой:

— Да что я, чокнулся? Кто это хотя бы?

Бинки развел руками:

— Откуда мне знать? — Он захлопнул багажник и сплюнул в пыль: — Фу! Ну и вонища!

Саймон отошел от машины, расстегнул пальто и стал размахивать полами, развеивая зловоние.

— Забудь, Бинки. Не хочу лезть в такие дела.

— Разумно. Я перегоню ее позже, когда стемнеет. Увидимся, приятель.

Выезжая со двора на полной скорости, Саймон помахал рукой. Бинки вошел в гараж, который служил ему также и офисом. Стены там пестрели фотографиями девочек, на полу выстроились ряды пустых пивных бутылок.

Бинки закурил сигару и выпустил дым через ноздри, чтобы прогнать омерзительный запах, застрявший в носу. Затем он набрал номер на мобильном телефоне.

— Здорово, Бенни, это Бинки. У меня есть для тебя кое-что интересное. Заскочишь ко мне в гараж?

Бинки намеревался немного заработать на этой машине. Кроме того, Томми Броутон был его приятелем. Бинки собирался разобраться, кто и за что пришил Томми.

— Это был действительно Томми Броутон. По всему выходит, что убил его Патрик.

Кейт слушала Бенджамина вполуха. Она уже и так догадалась, что за убийством стоял Патрик. Такой вывод вписывался в ту картинку происходящего, которую ей удалось составить.

— Я велел Бинки расплющить машину в моем присутствии. Она принадлежала Джимми Пирсу — тот еще мерзавец. Он вместе с Томми участвовал в подставе, когда Патрик оказался крайним, так что у Пирса есть причины волноваться. Потерял двоих приятелей и нашел третьего, и все в течение суток. — Бордер хихикнул. — Будет знать, как иметь дело с крутыми парнями.

Кейт помрачнела. Она всегда знала, что Патрик способен на убийство. Но сейчас и она замешана в убийстве, ведь ей известно, кто избавился от тела и каким образом это было сделано. Она также знает, почему убили Томми.

Фактически она является соучастницей.

При этой мысли Кейт почувствовала боль под ложечкой. Однако она знала, что пойдет до конца. Должна пойти до конца — ради Патрика. Она устало потерла глаза.

Бенджамин замолчал. Он забыл, что Кейт не принадлежит к их кругу, что она легавая. Хотя она и действовала от имени Патрика, но не стала думать как он.

Бенджамин внимательно посмотрел на Кейт:

— Все нормально?

Она кивнула.

— Послушай, Кейт, раз Патрик сделал это, значит, по-другому было нельзя.

— Да, конечно. Тело Томми уничтожено?

— Никто никогда его больше не увидит, — пообещал Бенджамин. — Думаю, Патрик запихал его в тачку Пирса. Неплохая идея. Если хочешь кого-нибудь проучить, лучшего способа не придумать.

— Как там эти двое?

— Просто трясутся от страха, — ухмыльнулся Бенджамин. — Малыш Колин знает свое дело, держит их на коротком поводке. Надеюсь, скоро мы получим результаты. Борис ведь будет их искать, так? Обязательно будет. Нам нужно только дождаться, когда он проявится, и тогда мы захватим его врасплох.

— А ты его не боишься? Он всех вокруг запугал.

Здоровяк небрежно пожал плечами:

— Я русских не боюсь. Они просто залетные ковбои, которые приехали в Лондон и собираются грести тут деньги лопатой. К черту их. Мы можем работать и с ними, и без них, мы свое дело знаем. Нет, я их не боюсь, Кейт, и Патрик их тоже никогда не боялся.

— Насколько я понимаю, этот Борис — настоящий псих.

— Послушай, то же самое говорят о Патрике и обо мне, но мы же не психи, — принялся объяснять Бенджамин. — Такая репутация — просто маска, которую мы надеваем, чтобы получить какие-то преимущества. Если у тебя, по общему мнению, плохо с головой, ты быстрее добиваешься своего и в некоторых пабах тебя обслужат первым. Вот и все.

Кейт молчала.

— Слушай, дай-ка я угощу тебя обедом. Похоже, тебе не помешает выпить чего-нибудь забористого.