Женщина-грабитель виновато кивнула:

– Простите. Не беспокойтесь, это не настоящий пистолет.

Облегченно вздохнув, риелторша продолжила:

– Стою я, значит, в гардеробной и слышу, как кто-то кричит: «Караул, грабят!» – вот я и среагировала инстинктивно.

– Что значит «инстинктивно»? – строго спросил Рогер.

Риелтор стряхнула рукой пыль с пиджака.

– На следующей неделе у меня много важных показов. Агентство недвижимости «Респект» берет на себя ответственность за своих клиентов. Поэтому я подумала, что мне нельзя умирать. Это было бы безответственно. И тогда я увидела в потолке дверцу. Я вскарабкалась и спряталась там.

– И сидели там все это время? – спросил Рогер.

Риелтор кивнула – так, что у нее хрустнула спина.

– Я хотела вылезти на крышу, но ничего не вышло. – И вдруг, словно вспомнив что-то важное, всплеснула руками: – Что-то я совсем заболталась, друзья. Первым делом хочу выразить вам свой респект! Я очень рада, что столько людей собралось на наш показ. Может быть, кто-то уже готов сделать предложение?

Но похоже, этот заход никому не пришелся по вкусу. Тогда риелтор оживленно развела руками:

– Хотите осмотреться? Нет проблем! Сегодня у меня это последний показ, так что не торопитесь!

Рогер прищурился:

– Почему вы вообще устроили показ за день до Нового года? Никогда о таком не слышал. А я, поверьте, не первый год этим занимаюсь.

Риелтор посмотрела на него так бодро, как только может смотреть риелтор, выпущенный на волю после долгого заточения.

– Таково было пожелание заказчика, а для меня это значения не имеет, потому что в агентстве «Респект» все дни рабочие!

Все, кроме Эстель, закатили глаза. Она встряхнулась и спросила:

– Отчего здесь так холодно?

– Да, холод такой, что у Рогера деньги на карточке заморозились! – пошутила Ру, чтобы разрядить обстановку, но тотчас пожалела, потому что Рогер шутке не засмеялся.

У Юлии к тому времени болело уже всё, и ее терпение лопнуло. Она растолкала локтями собравшихся, подошла к балкону и захлопнула дверь. Затем направилась к камину и стала складывать в нем дрова.

– Пока ждем пиццу, можем разжечь камин.

Женщина так и стояла посреди гостиной с бесполезным уже пистолетом. Она посмотрела на заложников, которых стало на одного больше, и прикинула, насколько это увеличит срок ее заключения.

– Не надо дожидаться пиццы, – вздохнула она. – Можете идти. Я сдамся полиции, пусть делают что хотят. Сначала идите вы, а потом я, чтобы никто не пострадал. Я вовсе не собиралась… брать заложников. Мне нужны были только деньги на оплату аренды квартиры, чтобы адвокат моего бывшего мужа не отобрал у меня моих девочек. Это было… в общем, простите меня. Я идиотка. Вы такого не заслужили. Простите!

Из глаз у нее хлынули слезы – женщина перестала сдерживаться. И сразу сделалась такой маленькой. Возможно, поэтому каждый из бывших в квартире задумался обо всем том, что произошло за день, и чем это для них стало. И вдруг все заговорили одновременно, перебивая друг друга.

– Детка, но ты не можешь просто взять и… – начала Эстель.

– Вы ведь никому не причинили вреда! – подхватила Анна-Лена.

– Мы что-нибудь придумаем, – кивнула Юлия.

– Мы поможем вам бежать, – предложил Леннарт.

– Прежде чем вы нас отпустите, надо собрать всю информацию и хорошенько подумать! – отметил Рогер.

– Я не получила пока ни одного предложения, – попеняла риелтор.

– Можем мы хотя бы дождаться, пока принесут пиццу? – встряла Ру.

– Да, давайте не будем решать на голодный желудок? – поддержала ее Эстель. – По-моему, это замечательно, что мы все здесь встретились! И это твоя заслуга!

– Уверена, что полицейские вас не застрелят! – утешала Анна-Лена. – По крайней мере, не насмерть!

– Давайте мы хотя бы выйдем вместе с вами! – предложила Юлия. – Они же не будут стрелять во всех.

– Здесь должен быть какой-то запасной выход, предположил Леннарт. – Если можно тайком прокрасться на показ, значит, как-то можно и выбраться отсюда.

– Давайте сядем и разработаем план, – потребовал Рогер.

– И сделаем предложения на квартиру! – намекнула риелтор.

– И съедим пиццу! – добавила Ру.

Женщина с пистолетом подолгу смотрела на каждого из присутствовавших. Затем благодарно прошептала:

– Заложники из вас никакие.

– Помоги мне накрыть на стол! – попросила ее Эстель, дернув за руку.

Женщина не сопротивлялась, она последовала за Эстель на кухню и вернулась в гостиную с тарелками и стаканами. Юлия подкладывала дрова в камин. Зара после недолгой внутренней борьбы протянула Юлии зажигалку, хотя та ее об этом не просила.

Рогер стоял у камина, не зная, как бы проявить собственную значимость, и в конце концов он спросил у Юлии:

– Ты хоть знаешь, как это делается?

Юлия свирепо зыркнула на него и собралась сообщить, что мама вообще-то учила ее разводить огонь, причем сообщить это таким убедительным образом, чтоб Рогер задумался, не сожгли ли они на этом огне своего чертова папашу. Но позади был длинный день, прозвучало много сокровенных историй, так что думать друг о друге плохо уже не получалось, поэтому Юлия поступила великодушно.

– Нет, – сказала она. – Покажете мне, что надо делать?

Рогер неторопливо кивнул, сел на корточки и потыкал дрова.

– Мы могли бы… я думаю, возможно, мы могли бы… сделать это вместе, – пробормотал он.

Юлия, сглотнув, кивнула:

– С удовольствием.

– Спасибо, – тихо сказал Рогер.

И показал Юлии, как разжигать дрова.

– Разве должно быть столько дыма? – удивилась Юлия.

– С дровами что-то не то, – крякнул Рогер.

– Вы так думаете?

– Говорю тебе, с этими чертовыми дровами явно что-то не то!

– А заслонку вы открыли?

– Конечно, открыл, черт побери!

Тут Юлия открыла заслонку. Рогер тихо ругнулся, она засмеялась. Он тоже. Они посмотрели друг на друга, но дым ел глаза, и по щекам лились слезы. Юлия снова покосилась на Рогера.

– А ваша жена очень приятная женщина, – сказала она.

– Твоя тоже ничего, – ответил он.

Они вместе помешали дрова.

– Если вы с Анной-Леной так хотите эту квартиру, то… – начала Юлия, но Рогер ее перебил:

– Нет-нет. Это хорошая квартира для семьи с ребенком. Ты и Ру должны ее купить.