Вот черт! Твою же мать! Это были родители Кристен!

«Как они меня узнали?!» – пронеслось в его голове, но он тут же сам ответил себе на этот вопрос: «Как будто тут так уж много байкеров на мотоциклах…»

Вслух он сказал:

– Нет, в этом точно нет моей вины… И здравствуйте, – он протянул руку маме Кристен. Она отступила на шаг:

– Думаешь, нам хочется с тобой здороваться и знакомиться? Нам хватило того, что ты совратил нашу дочь, которая, вообще-то, несовершеннолетняя… ты в курсе, что это подсудное дело?

– Все, что было между мной и Кристен, было по взаимному согласию, – сухо возразил Карри.

– А беременность? Думаешь, она планировала заводить ребенка сразу после школы? Она только поступила в колледж!

Карри фыркнул:

– Вообще-то, беременность и я не планировал…

– То есть вот как? – женщина вспыхнула. – И что теперь? Бросишь ее?

Карри нахмурился:

– Зачем вы перевираете мои слова? Я не собираюсь бросать ее. Я ее люблю.

– Да что ты знаешь о любви, щенок? – неожиданно встрял в разговор отец Кристен, и тут уже Карри не выдержал:

– А что знаешь о любви ты, старый, сердитый на весь мир сморчок? – потом он тыкнул пальцем в лицо его супруге: – А что знаешь о любви ты, унылая, чопорная стерва, давно забывшая, что такое оргазм? Что вы знаете о любви? О страсти? Об удовольствии? Вы мчались когда-нибудь вместе по ночной трассе на мотоцикле, чувствуя, что весь мир у ваших ног? Занимались когда-нибудь любовью до самого утра, не в силах друг от друга отлипнуть? Готовы были друг за друга убить? Или друг за друга умереть? Это вы ничего не знаете ни о любви, ни о жизни, и мне вас очень, очень, очень жаль, мистер и миссис Стоун! Но я не позволю вам загнобить и вашу дочь! Я не позволю ей стать несчастной, зашоренной женщиной, которая не знает, что такое счастье! Пускай у нее будет другая жизнь, не такая правильная и идеальная, как у вас, но ее, черт возьми, будут любить, ясно?!

Он захлебнулся собственной эмоциональной тирадой и наконец опустил палец. Лицо у него перекосилось, раскраснелось, дыхание сбилось. Глаз снова пульсировал.

Миссис Стоун стояла перед ним как вкопанная и часто моргала.

На несколько секунд повисла тишина.

Карри готов было уже праздновать победу и гордиться собой, как вдруг мистер Стоун неожиданно сделал шаг вперед и с размаху залепил ему пощечину. Голова у Карри дернулась, щека вспыхнула от боли, и он тут же накрыл ее ладонью.

– Больше не подходи к нашей дочери, – отчеканил мистер Стоун.

– Ага, щас! – хмыкнул Карри, потирая щеку. – Вы не имеете права указывать ей, как жить. И уж тем более не имеете права приказывать что-то мне.

– Ты сломаешь ей жизнь, – сказала миссис Стоун. – Ты уже делаешь это. Ты только посмотри! Из-за тебя она ввязалась в криминальные разборки, залетела от байкера, попала в больницу!

– Я надеюсь, вы сюда приехали не отчитывать ее? Ей и без того хреново.

– Мы ее предупреждали. Может, будет лучше, если она потеряет ребенка…

– О чем вы вообще говорите? Вы в своем уме? – Карри поморщился. – Это наш ребенок, и я хочу его, ясно?!

Понимая, что если диалог продолжится, то он наломает еще больше дров, чем уже наломал, Карри сплюнул, растоптал недокуренную сигарету носком кроссовка и сел на мотоцикл.

– Всего доброго, – сказал он мистеру и миссис Стоун, прежде чем рев мотора заглушил все остальные звуки. Мистер Стоун пытался что-то ответить, но Карри уже не слышал его голоса. Это уже было неважно. Эти люди были для него потеряны – к его большому сожалению. Теперь он собирался отправиться к «Гиенам» и там на пальцах объяснить Косому, что тот зря поднял руку на его будущую жену, и что такие поступки так просто не забываются.

– Хреново, – подытожила Нэйт, когда Кристен закончила свой рассказ. Миранда промолчала. Сегодня она выглядела не настолько раздавленной, как в предыдущие встречи, но Кристен и Нэйт все равно за нее переживали. – Теперь тебе угрожают не малолетние придурки из тусовки, а самые настоящие криминальные авторитеты.

– Ага, – Кристен кивнула.

– Твой Карри обещал, что защитит тебя, но у него не вышло, – сказала Нэйт. – А если бы тебя убили в том фургоне?

Кристен пожала плечами. За последние два месяца в ней начал вырабатываться тот самый принцип, которого всегда придерживалась Лэсси: «что случилось, то случилось, ни к чему думать, как могло бы быть».

– Я жива. И наш ребенок тоже.

– Неужели ты правда не жалеешь, что ввязалась во все это? – удивилась Нэйт.

– Не знаю, – призналась Кристен. – Если бы тогда, перед поездкой, ты рассказала мне, что все это случится со мной, я бы не поехала ни на какие гонки. Я бы осталась дома, смотрела старые мюзиклы и ела мороженое. Но сейчас… как я могу судить об этом? Сейчас я не могу отказаться от Карри и нашего ребенка, не могу отказаться от Лэсси, да и вообще… это стало моей жизнью, – Кристен развела руками.

– Это я во всем виновата, – неожиданно тихо сказала Миранда. Кристен и Нэйт обернулись к ней.

– О чем это ты? – спросила Кристен.

– Это я хотела поехать на те гонки, – объяснила Миранда. – Только я одна. Когда я обсудила эту идею с Нэйт, она сказала мне: это может быть опасно. Но разве я прислушалась? Нет! Когда в день рождения я сообщила это тебе, ты спросила: серьезно? Ты тоже не хотела туда ехать. Мы поехали по моей вине.

– Тебе досталось больше всех, – вздохнула Нэйт. – Тебе не нужно винить себя в этом.

– Нет, это я виновата, – сказала Миранда севшим голосом.

– Даже если так, – вмешалась Кристен. – Я справлюсь.

– Может быть, – Миранда пожала плечи. – Ты сильная. А я нет. Я не справляюсь. И я очень устала…

– Миранда, послушай… – Кристен протянула ладонь, чтобы прикоснуться к щеке подруги, но та резко отодвинулась и покачала головой:

– Не надо…

– Ладно, как скажешь. Только успокойся, ладно? Пожалуйста…

Она не успела договорить, потому что в дверь раздался стук.

Это были мистер и миссис Стоун.

– Пожалуй, мы пойдем, – решила Нэйт и на прощание крепко поцеловала Кристен в щеку. Миранда послушно поплелась за ней, и Кристен проводила подруг тревожным взглядом.

– Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо, мам, – Кристен кивнула. После недавнего разговора ей было ужасно неуютно находиться рядом с родителями, но она, конечно, не могла их выгнать.

– Мы принесли тебе фрукты и мармелад, который ты любишь.

– Спасибо, – Кристен слабо улыбнулась.

– Мы говорили с доктором, она сказала, все будет хорошо. Расскажешь нам, что случилось?