Вдруг бег прекратился и юношу мягко опустили на траву, мокрую от дождя. Он увидел над собой широкую, заросшую рыжим в подпалинах мехом выпуклую грудь. А потом и морду, здоровенную кошачью морду, похожую одновременно и на морду парда, и на морду кугурра. Оскаленную, но почему-то совсем не страшную. Голова зверя нависла над Санти, круглые уши стояли торчком, и одно было вдвое меньше другого. И еще морду зверя пересекал длинный рубец, на котором сквозь редкую шерсть просвечивала розовая кожа. Зверь высунул длиннющий, в два локтя, язык и аккуратно слизнул кровь со щеки Санти.

И тут юноша вспомнил!..

– Господин! Господин! – слуга склонился над изголовьем Санти.– Достойный Эрд велел разбудить тебя! Солнце уже час как взошло!

Санти приподнялся на постели, не понимая, где он.

Сон понемногу отступал. Юноша узнал светлую комнату с резными желтыми стенами и арочное окно, до половины закрытое расписанной пленкой. Из окна тянуло свежестью.

Слуга протянул Санти небольшой серебряный таз с пузырчатой, хрустально прозрачной водой. Юноша ополоснул лицо и снял с плеча слуги мягкое полотенце.

– Можешь идти! Спасибо! Я оденусь сам! Вели, чтобы оседлали мне парда!

Слуга вышел. Санти оделся, пристегнул Белый Меч и вышел в коридор. Два телохранителя, приставленные к нему Эрдом, салютовали мечами.

– Доброе утро! – сказал Санти и по винтовой лестнице спустился вниз.

В доме Вига, в пиршественном зале, юношу ждал Эрд. Завтрак был накрыт на двоих. Светлорожденный еще не притрагивался к еде.

– Приветствие, брат! – сказал он, привстав.

– Здравствуй, брат! – Наедине Санти не стеснялся называть Эрда братом. Оба понимали: Белый Меч знает, в ком кровь рода Асенаров. Потому Санти, сын Тилода, был братом Эрда не по обычаю, а по плоти.

– А где Иллан, Виг? – поинтересовался юноша, усаживаясь.

– Уехали! Ты ешь! Скоро они вернутся!

Слуга снял колпак с горячего мясного пирога и ловко рассек пирог на шесть частей. Положив по одной в тарелки, он полил их дымящимся розовым соусом из горных трав.

– Интересно, как дела у Биорка? – спросил Санти, запивая пирог кисло-сладким холодным кофе.

– Выпотрошил парочку Владений и отсиживается в укромном месте, дожидаясь вечера! – сказал светлорожденный.– Впрочем, это я поступил бы так. А Биорк… кто знает, как он поступит? Слышишь? Парды рычат! Должно быть, Иллан с Вигом!

Нет, Биорк не отсиживался в укрытии. Утром он покинул захваченное Владение, не забыв разбить зеркала гелиографа, чтобы никому не пришло в голову сообщить о том, что еще одно Владение пало. Взятую добычу он на сорока повозках отправил на север, а три слегка поредевшие хогры скорой рысью двинулись к Фуа, перешли ее по подвесному мосту и пустились напрямик через лес. Биорк рассчитывал выйти на так называемый Путь Великого Ангана, заброшенный тракт, что вел от руин Ангтьяна, прежней, доимперских времен, столицы Конга, к нынешней – Далаангу. И целью сирхара Урнгура был ни много ни мало – Дворец Великого Ангана.

Биорк рассуждал так: в Далаанге уже знают, что некий отряд урнгурцев громит Владения. И раз о других отрядах сведений нет – значит, врагов только тысяча; по меркам Конга – не такая уж большая армия. Наверняка уже вызваны войска из городов Междуречья, но, чтобы уничтожить тысячу урнгурцев, хватит и тех солдат, что расположены в самом Далаанге. Значит, сегодня, узнав о разгроме очередного Владения, часть войск из резиденции Великого Ангана по главной дороге вдоль берега Фуа двинется на северо-восток. А вечером он сам, скрытно подойдя к Далаангу по старой дороге, ныне почти не используемому Пути Великого Ангана, атакует Дворец Владыки Конга. Шансы на успех невелики, но в любом случае шуму он наделает и заставит Великого Ангана использовать прибывшие с востока войска для защиты Дворца, а не для охоты за войском Санти. И время будет выиграно.

Усердно работая топорами, урнгриа за несколько часов пересекли молодой лес и вышли на Путь Великого Ангана.

Тракт был изрядно запущен, но для пардов вполне проходим. Животные легко перемахивали через ямы и проламывались сквозь молодую поросль. А то и милю подряд шли по вполне приличному каменному покрытию. Десять миль всадники одолели за час. До моста через Фуа, с которого открывался вид на Дворец Великого Ангана, оставалось вдвое больше. Солнце едва перевалило через вершину неба.

Примерно в это же время тысяцкий Кадиан остановил свои восемь верховых сотен на развилке дорог сразу же за мостом через Фуа. Прямо перед ними уходил в лес Путь Великого Ангана. Тысяцкий и сам не знал, почему приказал остановиться. Ему следовало вести своих воинов на северо-восток (Биорк был прав!), чтобы помешать урнгурцам грабить Владения. А конкретнее: выйти к Банему и оттуда двигаться в сторону предполагаемого расположения врага. Кратчайшая дорога в Банем вела вдоль берега Фуа. Это была хорошая дорога. Верховые сотни могли за каких-нибудь семь-восемь часов достичь цели. Конечно, можно было пойти и по Пути Великого Ангана, чтобы через сорок миль выйти на Западный Тракт, соединяющий Банем с Мионом. Западный Тракт тоже хорош, а вот Путь Великого Ангана – весьма скверная дорога.

Тем не менее тысяцкий поднял руку и остановил войско. Помощник Кадиана, сам по чину – начальник тысячи, удивился, но ничего не сказал. Он привык доверять побуждениям Кадиана – плохого воина не поставили бы хранителем Далаанга.

Тысяцкий колебался недолго. Желание свернуть на Путь Великого Ангана неуклонно росло в нем. Умом он сопротивлялся: желание было нелепым. Но ведь он привык доверять и интуиции… Если бы тысяцкий посмотрел вверх, в сторону солнца, то, возможно, разглядел бы в слепящем сиянии крохотный силуэт парящего дракона. Но…

Тысяцкий глубоко вздохнул… и направил парда на старую дорогу.

Его помощник мысленно подпрыгнул в седле на целый локоть, но внешне никак не выказал своего удивления. Он поднял хлыст, окрашенный в ярко-алый цвет, и махнул им над головой. Верховые сотни, одна за другой, пришли в движение. Сворачивая на старую дорогу, они перестраивались по трое. Путь Великого Ангана был шире, чем дорога вдоль Фуа, но его состояние не позволяло пардам ехать бок о бок.

Приняв решение, Кадиан не желал медлить. Он мчался вперед, перемахивая через зеленую поросль, огибая вывороченные плиты. Быстрее, быстрее, будто кто-то подстегивал его. Кадиан скакал по заросшим лесом холмам западного Конга, и восемь сотен всадников спешили за ним. Сверху они казались змеей, сверкающей змеей, что ползла, извиваясь, растянувшись на целую милю, между зелеными курчавыми холмами. И еще одна змея, такая же сверкающая от множества шлемов, отражавших свет солнца, ползла ей навстречу. Она двигалась не так быстро, как первая, но не уступала ей длиной.

Темный крест парящего в небе дракона, маленький, четкий среди густой голубизны, плыл в восходящих потоках воздуха, идущих от нагретых светилом бурых скал седлообразной горы, вокруг которой изгибалась синяя Фуа. А с другой стороны реки, в долине, окруженной с трех сторон горами, солнечным золотом сияли башни Дворца Великого Ангана. И ярким многоцветным пятном выделялись в нежной весенней зелени склонов окружившие дворец чудесные сады.