Волошин нервно заерзал на стуле.

– Ну, – поторопил следователь, – я жду ответа!

– Да, я сказал не всю правду, – ответил он. – И не потому, что хотел что-то скрыть, нет. Просто в тот вечер я познакомился с одной замечательной девушкой. Я ведь вам говорил, что уже два года живу один. Так вот, всю ту ночь я провел с ней. Вам же сказал обратное только потому, что не хотел втягивать ее в это дело.

– Как ее зовут?

– Самойленко Марина Леонидовна.

– Ну-ну! – ухмыльнулся Усенко и хитро прищурил глаза. – И где же вы были?

– После банкета я заехал за Мариной на Тарасовскую.

– Вы были за рулем? – засуетился следователь.

– Нет, за рулем был Ростик, мой шофер.

– Да-да, мы никак не могли с ним связаться! Ни вчера, ни сегодня днем его не было ни дома, ни на работе.

– Он у меня дома!

– Почему?

– У меня там проблемы. Это правда! Можете поехать и проверить. Да и вообще ваши парни там будут не лишними! – Волошин почувствовал, как внутри него все закипает. – Сегодня утром кто-то ворвался ко мне в квартиру и ограбил ее. Хотя, возможно, там просто что-то искали.

– Интере-есно! – протянул Усенко и, оторвавшись от бумаг, задумчиво уставился в окно. Посмотрев на Волошина, он впился в него цепким, изучающим взглядом. – Но мы проверим ваши показания. Поэтому особо фантазировать не стоит!

– Фантазировать?! – возмущенно выкрикнул Сергей. – Да у меня весь дом перевернут, пожилая домработница в тяжелом состоянии, билеты куплены невесть кем и невесть куда! А Корниенко не только ограбили, но и любимую собаку, преданного сенбернара, убили!

– Спокойно! – перебил его следователь. – Мы во всем разберемся. Давайте не отвлекаться от поставленных вопросов. Кто еще знает о вашем местонахождении в ту ночь?

– Еще? – переспросил Сергей и на мгновение задумался. – Охранник.

– Какой охранник?

– Из яхт-клуба. Трофим. Нас с Мариной туда Ростик привез. Это яхт-клуб «Юниор».

– Знаю такой, знаю. И с директором тамошним хорошо знаком, – чуть заметно и немного загадочно улыбнулся Усенко. – В котором часу это было?

– Где-то в половине первого ночи, – выдохнул Волошин и, опустив голову, добавил: – Как раз в это время убили Ермакова.

– А во сколько вы отправили ему сообщение? – не унимался следователь.

– Кому? – не понял Сергей.

– Ермакову.

– Какое сообщение?

– Какое? – разозлился Усенко. – Читаю: «Валер, не лезь не в свое дело. Лучше помолчи. За мной стоят очень большие люди. Поднимешь шум – грохнут и тебя, и Ленку. А прикроешь глаза – получишь бонусы».

– Чего? – ошеломленно выкрикнул Сергей. – Я никогда такого не писал! Что это за бред?!

– Не писали, говорите? Ну-ну! Это сообщение мы прочитали на его мобильном телефоне. Пришло оно ровно в ноль сорок ночи. Отправитель – Волошин. Номер сходится. Автоматика, хочу заметить, не ошибается. По-видимому, он все же успел его прочесть, так как сообщение было помечено как прочитанное. А уже в ноль сорок четыре из подъезда вышел человек, убивший Ермакова. Благодаря камере время его смерти установлено с точностью до минуты.

– Я не писал этого сообщения. Я не убивал Ермакова. Он мой друг! – монотонно, чеканя каждое слово, выдавил Сергей и устало откинулся назад.

– Хватит! – отшвырнув ручку в сторону, выкрикнул следователь. – Зачем упираться? Вас это не спасет. Я повторяю, все улики против вас! Сейчас вас отправят в СИЗО. А это, смею заметить, место, не особо располагающее к творчеству. Так что посидите, подумайте. Может, поумнеете!

Волошин молчал.

– Подпишите, – подвинув бумагу, буркнул Усенко.

– Я хочу перечитать, – вполголоса ответил Сергей.

– Это ваше право, – ухмыльнулся Усенко.

– А какие у меня еще права? – поинтересовался Волошин.

– Право на адвоката и на один телефонный звонок.

– Я уже могу позвонить? – обрадовался Сергей.

– Можете, – безразлично ответил следователь и подвинул допотопный телефон с круглым шатающимся диском. – Звоните!

Растерянно прикусив губу, Волошин ненадолго задумался. Кому звонить? Кто поверит ему, захочет и, самое главное, сможет ему помочь? Немного поразмыслив, он набрал рабочий телефон Корниенко.

– Слушаю вас! – послышался строгий голос секретарши.

– Юлия Алексеевна, это Волошин, – почему-то представился Сергей, – пригласите к телефону Дмитрия Ивановича!

– Это невозможно, – ледяным голосом ответила секретарша. – Сразу же после вашего ареста его забрала карета «скорой помощи».

Из телефонной трубки раздались холодные гудки.

Подняв голову, Волошин растерянно посмотрел на следователя.

– Корниенко забрали в больницу. Скажите, я могу еще позвонить?

– Звоните! – кивнув головой, ответил следователь и отвернулся к окну.

Дрожащей рукой Сергей набрал телефонный номер Кобрина.

– Да! – быстро ответили на другом конце провода.

– Юр, это Сергей. Меня арестовали. Обвиняют в убийстве Ермакова.

– Я знаю.

Волошин глубоко вдохнул воздух и выкрикнул:

– Братишка, я ни в чем не виноват! Меня подставили. И вообще происходит что-то странное.

– Я не знаю, что тебе сказать, – тихо, без интонации в голосе ответил Кобрин. Чувствовалось, что он тоже встревожен. – Но я не брошу дело на самотек. Мне надо подумать, хорошо подумать. Если бы я знал, с чего начать. Хотя…

– Ты только передай Елене фотоальбом, он у меня в верхнем ящике письменного стола лежит. Там последние Валеркины фотографии. Она еще вчера их у меня просила, – надеясь на сообразительность товарища, подсказал Волошин. Он понимал, что рискует, но это был единственный видимый путь к спасению.

– Я все понял, – не задавая лишних вопросов, ответил Кобрин. – Куда тебя забирают?

– Не знаю. Говорят, в СИЗО.

– Ладно, я сам все выясню и пришлю тебе хорошего адвоката. У меня есть надежный парень. Запомни: Калюжный Борис Юрьевич. Молодой, но ушлый парнишка. Можешь ему полностью доверять!

– Братишка, тебе видней, у меня нет выбора. Еще, пожалуйста, помоги одной очень хорошей девушке, Марине Самойленко. Она сейчас у себя дома. Думаю, ей тоже грозит опасность. Ростик знает, как ее найти. Помоги ей. Она очень для меня дорога, очень!

– Хорошо, я сделаю все, что смогу, – коротко ответил Кобрин и отсоединился.

Медленно покачиваясь, подпрыгивая на каждом ухабе, машина ехала в неизвестном направлении. С трудом втиснувшись в тесную клетку конвойной будки, Волошин ничего не видел. Зажатый со всех сторон решеткой, он с трудом мог пошевелиться. Сергей не знал, куда его везут и что будет дальше.