— Ты что же, самый умный? — хохотнул мужчина, отталкивая от себя мальчишку, который с рёвом бросился к матери, и доставая из кармана пульт. — Знаешь, что я люблю больше всего? Контроль.

Он с явным удовольствием нажал на большую красную кнопку, и Хурта всего передернуло от болевой волны.

— Сидеть, сука! — осклабился Доргон.

Хурт покорно опустился на пол, сверкая правым глазом. Доргон демонически расхохотался, медленно подошёл к "поверженному" врагу и занёс ногу, чтобы его пнуть. Хурт играючи эту ногу поймал и дёрнул. Доргон с воплем опрокинулся на спину.

— Пеппи, прелесть моя, — ласково позвал он свою юную любовницу. — Ты очень любишь этот дом?

— Ну так, — настороженно ответила Пенелопа.

— Извини, он немного взорвался.

— Когда?

Хурт демонстративно поглядел на часы:

— Минут через сорок. Рроу Доргон был неосторожен и случайно активировал взрывчатку. На складе оружия.

— Но здесь нет склада оружия, — наивно хлопнула глазами Гвен, запрокидывая голову. — Уж я-то знаю.

— Ну как же нет. Где появляется Хурт Вагнер, там обязательно есть склад оружия.

— Но как? — прорычал Доргон, поднимаясь по стенке. — Ведь ошейник действующий!

— У меня нервы ни к черту, — с милой крокодильей улыбкой пояснил Хурт, — можно даже сказать, их вообще нет, так что и болевые сигналы передавать нечему. Неужели ты и вправду думал, что контроль любишь только ты? Или что я такой идиот, что надену вещь, с которой не смогу справиться? Глупец! А ведь мог ещё пожить. Не то, чтобы долго…

Хурт и сам не до конца отдавал себе отчет, зачем это говорит. Грохнуть его и всё — чего с трупами разговаривать? Тем более — что-то объяснять. И тут до него дошло — кому именно он это объясняет. При этом даже не сомневаясь, что она поймёт.

— Пенелопа, приструни своего пса! — непривычно тонким голосом взвизгнул Оран. — Может тогда я…

— Как ты меня утомил, — бросил лже-раб, сжав горло хозяина дома Доргон одной рукой. Левой. Тот дёрнулся, захлёбываясь словами, попытался схватиться за мешающие дышать пальцы, но довольно быстро обмяк. Глаза его выкатились из орбит, а изо рта свесился синеющий язык. Хурт на всякий случай сдавил сильнее, приподняв болтающееся тряпичной куклой тело, и резко отпустил. Тело безжизненным куском ветоши рухнуло на пол.

— Нет! — отчаянно закричала Гвен, бросаясь к телу отца. — Папа! Он же мой отец!

Пенелопа подхватила Джемми на руки, пряча его лицо у себя на плече. Мальчик уже не плакал, только тихонько скулил.

— Ну зачем при ребёнке? — укоризненно покачала она головой. — Он же маленький еще. Шшш, мой хороший… Сестренка с тобой, — и глянула на Хурта своими прозрачными глазищами, явно ожидая насмешки.

Но священник только пожал плечами.

— От исповеди он бы всё равно отказался. А мальцу и полезно узнать, что грешников ждёт. Он видел, как мать его обидели? Вот пусть и о возмездии знает. Если он хоть вполовину умён, как его сестра — запомнит, и сделает выводы.

— Ты и наших детей на таких наглядных примерах учить будешь?! — взвилась Пеппи, но тут же заткнулась, умилительно прикусив губку, услышав ответ Хурта.

— Я не допущу таких примеров — мать моих детей никто не посмеет обидеть.

Гвендолин, подняв свои прекрасные заплаканные очи на падчерицу, умоляюще сложила руки. До нее вдруг дошел весь ужас ситуации.

— Пенелопа, пожалуйста! Здесь же люди! Не дай ему взорвать дом! Ведь он наверняка не позаботится о полной эвакуации!

— Какие люди? — не поняла Пеппи, всё ещё млея от слов Хурта о детях. — Нас-то во время взрыва тут не будет, это ж понятно.

— Нас? А прислуга? А рабы? Пенелопа, как можно так играть человеческими жизнями! Они — тоже люди!

Пеппи нахмурилась. Честно говоря, ей было откровенно плевать и на прислугу, и, тем более, на рабов. А уж просить ради них Хурта… Что-то не очень хотелось.

— Да ради Бога, — неожиданно пожал плечами сам священник. — Мне в принципе без разницы. И, ррау Гвендолин, я вообще-то тут, можно и лично ко мне обращаться, без посредников. Конечно, с домом было бы правдоподобнее… Но ведь ваш батюшка вполне мог взять свою яхту… покатать внука? Недалеко, можно и без команды обойтись. Ну а на яхте мальчик вполне мог поиграть со спичками…

— Как — внука?! — в ужасе закричала испуганная мать, кидаясь к сыну и буквально вырывая его из рук Пенелопы. — Нет!

— Гвен, ну не тупи, мне за тебя стыдно, — закатила глаза Пеппи. — Этот гондон, прости, Хурт, Доргон, уже ничего сам не мог бы. Якобы взять яхту. Я-акобы покатать. Хурт, честное слово — я с ней не в кровном родстве!

Спа-салон был элитный. Ну, ещё бы — ни Доргоны, ни Илдоры другими услугами не пользовались — только самыми дорогими.

Труднее всего было подгадать, когда Гвендолин отправится туда без Пенелопы. Точнее, когда она хоть куда-нибудь отправится без Пенелопы. А он ещё Рафаэля считал параноиком. Нет, эта дамочка Рафа явно переплюнула. Мало того, что она из дома только вцепившись в падчерицу решалась выйти, так и в самом доме ходила в обнимку с коммуникатором. Ну, в доме Хурт с ней разговаривать, а уж тем более, серьёзные дела решать и не собирался: камеры, конечно, не проблема, особенно с устранением рроу Наблюдателя, но и кроме них — слишком много непредвиденных факторов. А контрабандист непредвиденные факторы не любил.

А, главное, хотел избежать вмешательства в разговор Пеппи, которая, хоть и была достаточно меркантильной, испытывала к мачехе странную привязанность. В принципе, священник считал любую привязанность к людям странной и искренне недоумевал, как можно ставить кого-то выше своих интересов. Что не мешало ему использовать этот факт, спокойно шантажируя нужных ему людей друг другом.

Но вот Пенелопе демонстрировать это жених пока не планировал. Никакой необходимости в этом не было.

Поэтому он просто угнал такси со спустя рукава охраняемой штрафстоянки (это был смешной каламбур, учитывая, что форма охранников была с короткими рукавами) и спокойно поджидал Гвен недалеко от входа в салон. Как только фигурка его будущей родственницы показалась в дверях, он подвёл мобиль ко входу и, дождавшись взмаха швейцара, припарковался.

Расслабленная после процедур Гвен села на заднее сиденье и назвала номер причала, даже не взглянув на водителя. Паранойя у неё была странная.

И только когда они отъехали достаточно далеко от оживлённых кварталов, Хурт вежливо поздоровался со своей пассажиркой.

Та ощутимо вздрогнула и вжалась в сидение. Но быстро взяла себя в руки.

— Вы? Что вам от меня нужно?

— Ну как же, это же очевидно. Плату, разумеется. Свою часть сделки я выполнил.