– Очень вкусно, – сказала Марта. – Может, у вас найдется еще порция?

– Это абалык, – сказал человек. – Его готовят из лхаза.

– Его нельзя есть помногу? – ничего не поняв, уточнила Марта.

– Можно, – помедлив, сказал абориген. – Но мы привыкли к этой пище, а вы нет. Лучше не торопиться.

– Эй, у вас все в порядке? – крикнул часовой, глянув в их сторону.

– Вполне, – ответила Марта. – Но я бы съела еще.

Абориген взял протянутую миску и ушел в дом. Только в этот момент Марта обратила внимание, как странно выглядит здание – стены казались не построенными, а сплетенными из ветвей толщиной в руку.

Она присмотрелась и увидела, что и соседние дома точно такие же, а еще стоят на серых и очень тонких сваях.

Поселок выглядел довольно большим и мало походил на оккупированный врагом населенный пункт. В стороне от транспортеров на улице резвились коричневые, будто обмазанные глиной ребятишки. Женщины в обмотанных вокруг тела кусках цветной ткани суетились около домов.

Иногда поглядывали в сторону форсеров – да и только.

Человек вернулся, поставил перед Мартой миску, наполненную на этот раз не до краев.

– Спасибо, – сказала Марта и вновь принялась за еду, одновременно размышляя, зачем могут быть нужны такие странные дома.

Логичным выглядело объяснение, что они, в отличие от стандартных построек, выдерживают землетрясения, столь же частые на Лонисе, как дожди или ветра на других планетах.

Вообще Лонис, несмотря на мягкий климат, нормальное тяготение и кислородную атмосферу, напоминал Сложный Мир, а обитатели его, насколько Марта успела заметить, мало походили на людей с напоминающих Землю планет.

В местных жителях чувствовалось что-то странное и опасное.

Из джунглей, окружающих поселок, послышался громкий, странно ритмичный шум, треск и глухие удары. Дети исчезли с улиц, словно песчинки, подхваченные вихрем, с окраины донеслись испуганные крики.

– Что такое? – спросила Марта, опуская ложку.

– Меальтры! – ответил человек и неожиданно упал на колени, на лице его отразилась смесь страха и благоговения. – Могучие и свирепые. Главное – не двигайся, женщина! Может, нам повезет, и они пройдут мимо!

Марта видела, как над транспортерами, над торчащими из-за них крышами домов закачались деревья. Потом джунгли на высоте трех человеческих ростов раздвинула огромная, покрытая короткой черной шерстью голова. Стали видны грозно торчащие бивни, злобные красные глаза.

Поводя головой из стороны в сторону, исполинский зверь принялся выбираться из джунглей.

– Ничего себе животинка, – сказал часовой, отступая на шаг. – Так мне стрелять или как?

Марта пригляделась и поняла, что он вовсе не боевой модификации и оружие взял в руки только из суровой необходимости.

– О Единый, пошли благословение на нашу голову! – тихонько причитал абориген, закрыв глаза и раскачиваясь вперед-назад. – Спаси нас, Единый, и орудие твоего гнева да пройдет мимо!

Но зверюга прислушиваться к молитве не собиралась, земля дрожала от ее шагов.

– Эй, ты, – позвала Марта, с трудом поднимаясь на ноги. – Дай пушку сюда. А ты, человек, скажи, куда нужно стрелять…

– Мы не убиваем меальтров! – с испугом воскликнул обитатель деревни. – Особенно сейчас, в сезон спаривания!

Часовой подскочил, сунул в руки Марты «Злобу» и пару батарей.

– Зато они вас, судя по всему, убивают! – Она быстрыми движениями закрепила на спине батареи, схватила плазмаган.

Голова кружилась, стоять на ногах удавалось с некоторым трудом, но Марта справлялась.

Меальтр сокрушил пустую, к счастью, хижину, и выбрался к площади, представив на обозрение мохнатые, похожие на колонны ноги. Красные глазки остановились на Марте, зверь бешено взревел.

– О Единый… – только прошептал человек.

Синий шар разряда «Пульсар» вырвался из ствола плазменной пушки и угодил в широкую грудь меальтра. Рев сменился жалобным воем, животное закачалось и рухнуло на один из транспортеров, раздавив его, как яйцо.

Марта ощутила приступ слабости и села рядом с носилками.

Человек посмотрел на нее с откровенным ужасом, а когда открыл рот, то заговорил медленно, с трудом выдавливая слова:

– Ты совершила святотатство, женщина, но ты не человек… возможно, что злая судьба и пройдет мимо тебя.

– Это вряд ли, – ответила Марта, жестом подзывая часового и отдавая ему пушку. – Я солдат, и мое дело – стрелять…

Вокруг туши меальтра собрались форсеры, на улицах вновь появились жители поселка, что-то затараторили, замахали руками.

– Ешь, а то испортится. – Человек встал и шагнул с веранды. – А мне нужно идти, отводить беду от всех нас…

Марта посмотрела ему вслед и поняла, что есть ей больше не хочется.

* * *

Техник поскреб лысеющую макушку и неожиданно улыбнулся, показав дырку на месте одного из передних зубов.

– Зачем тебе это? – спросил он.

– Я хочу знать, что там происходит, – упрямо сказала Марта. – Мне тошно торчать тут в тылу просто так!

Они сидели в кузове большого транспортера, забитого ящиками и оборудованием, а снаружи царил жаркий полдень.

В людском поселке Марта провела сутки, успела отоспаться и немного прийти в себя. Тушу убитого ею меальтра разрезали на куски и убрали, но останки расплющенной машины ликвидировать не успели.

– Ты же тестировал мне имплантанты, – добавила девушка настойчиво, – все в порядке.

– Да, – согласился техник. – Но я не могу ручаться, что включенный ком-линк не приведет к тому, что твои мозги просто лопнут от нагрузки. И док не может.

Врач осмотрел Марту утром, сказал, что через сутки все восстановится окончательно, но что пока лучше себя беречь.

– Под мою ответственность. – Марта вздохнула. – Я хочу знать, что с ними, клянусь Пророком!

– Ладно. – Техник повернулся к пульту, управляющему системой связи бригады, и принялся щелкать сенсорами. – Готова?

– Да.

В голове словно лопнула почка, из ком-линка донесся голос Джонатана: «Анджей, Клиффорд, не тяните там. Долго еще? Стефан, пять минут до выхода на рубеж. Мигель, вам три минуты».

Соратники готовились атаковать позиции людей.

– Спасибо, – сказала Марта. – За мной должок.

– Хорошо. – Техник вновь улыбнулся. – Сочтемся как-нибудь.

Марта выбралась из транспортера и пошла к веранде, на которой провела все эти сутки. Еще вчера вечером заглянула внутрь дома и поняла, что жить в этом странном месте не хочет.