– Какой Вы ещё ждёте информации, маркиз?! Посол убит, четыре офицера направленных в Россию для проведения определённых операций убиты, Рейли пропал и, вернее всего, в руках российского императора и, наверняка, рассказал уже всё, что знал. Только этим я могу объяснить такую ноту: высылка наших дипломатов, арест собственности, принадлежащей, как самому Соединенному королевству, так и ее подданным, – король потряс листком бумаги. – Они собираются на территории России интернировать всех моих подданных до единого человека. Николай решился полностью прервать с Британией все торговые отношения.

Король вскочил с кресла и, побагровев, буквально, прорычал:

– А это предупреждение, что дальнейшие недружественные шаги в отношении России и её подданных станут поводом для объявления войны… То, что написано в этой ноте – это уже объявление Великобритании войны! Вы это понимаете, Пятый маркиз Лансдаун?! Чем Вы можете объяснить такое поведение российского императора? Вас, господин премьер-министр, этот вопрос так же касается!

– Ваше королевское величество, я думаю, что Николай Второй получил заверения от германского кайзера Вильгельма Второго о поддержке Германией России в случае обострения её отношений с нами. Недаром германцы прервали переговоры в марте-апреле этого года по созданию блока Великобритания-Германия-Япония, – произнёс Генри Кэмпбелл-Баннерман. – Насколько мне известно, Вильгельм написал Николаю два личных письма в течение последнего месяца. К сожалению, их содержание узнать не удалось.

– Но зачем вручать ноту, которая фактически объявляет нам войну, и тут же убивать посла?! – задумчиво произнёс Георг.

– Ваше королевское величество, я думаю, что это намёк на то, что прошлогодние события могут повториться. Насколько я теперь знаю и понимаю, за ними стояли не фении, – произнёс министр иностранных дел, судорожно промокая лоб платком.

Премьер смотрел на то, как стремительно бледнеет король и думал про себя: «А ты о чём думал, мальчишка, когда отдавал приказ устроить покушение на Николая и его семейство под видом нападения русских революционеров-террористов?! Надеялся, что ответа не будет?! Только вот наши исполнители облажались, а люди Николая нет! И лучше уж нормальная война, чем в Лондон опять „русские фении“ придут, кого надо русскому императору убьют и бесследно исчезнут. Хотя если будет объявлена война, думаю, эти убийцы придут обязательно».

От этих мыслей по позвоночнику премьера пробежал холодок.

– Что будем делать? – неожиданно мягким голосом спросил Георг Пятый.

– Такую ноту и смерть посла без ответа оставлять нельзя. Только нужно решить: объявлять войну или нет?! – взволновано произнёс маркиз.

– Ваше королевское величество, я думаю, что первому лорду Адмиралтейства графу Селборну необходимо немедленно провести крупномасштабные учения Хоум Флита в Северном море, а лучше в проливе Скагеррак. А за это время в Петербурге, возможно, произойдут изменения. Не так ли, маркиз?! – премьер посмотрел на министра иностранных дел.

Георг Пятый так же перевёл взгляд на Лансдауна.

– Да, Ваше королевское величество, изменения возможны. Как сообщил сэр Уильямс, Великий князь Владимир Александрович узнав о событиях в Гатчине, сделал вид, что заболел. Он напуган, так как не знает, что известно его царственному племяннику, и как тот отреагирует на события. К нему зачастили домой командиры и офицеры гвардейских полков. В разговоре с сэром Уильямсом, который навестил «больного», – министр выделил интонацией последнее слово. – Великий князь несколько раз начинал разговор о смерти Павла Первого, которая произошла ровно сто лет назад. Так что…

Маркиз замолчал, а премьер-министр, воспользовавшись паузой, произнёс:

– Не будем торопиться, Ваше королевское величество. Начнём крупномасштабные учения, а великому князю можно намекнуть, что выступление гвардейских полков в Петербурге, если потребуется, могут поддержать наши корабли.

– Вы серьёзно, господин премьер-министр? – Георг с удивлением смотрел на Генри Кэмпбелл-Баннермана, который до своего премьерства постоянно критиковал агрессивную политику консервативного правительства в Южной Африке и высказывался против войны с бурами.

– Только намекнуть, Ваше королевское величество, – усмехнулся Кэмпбелл-Баннерман, склонив голову.

– Я понял Вас, господин премьер-министр. Передайте графу Селборну, я жду его сегодня у себя к полудню. А Вы, маркиз, срочно передайте информацию сэру Уильямсу, пока его ещё не выслали.

* * *

– Отряд, смирно! – скомандовал я четырёхшереножному строю ударной группы Аналитического центра, в котором стояли браты и тридцать казаков, составляющих два отделения отряда спецопераций.

Все бойцы были экипированы по полной программе. Шлемы, бронезащита, у каждого по два боевых, а не травмирующих револьвера, пистолеты-пулемёты, разработанные и доведенные до ума группой Мосин-Фёдоров-Токарев-Дегтярёв. Буквально десять дней назад в центр пришла партия этого оружия из ста штук для дальнейших испытаний и выявления недостатков. Вот и испытаем их в бою.

К пистолетам-пулемётам у каждого бойца было по четыре запасных магазина на тридцать патронов, которые размещались в «лифчике» поверх бронежилета. Так что огневая мощь каждого бойца составляла двенадцать револьверных выстрелов и сто пятьдесят, можно сказать, автоматных.

Кроме того, у каждого из стоящих в строю, как и у меня, было по три боевых и одной светошумовой гранате. Боевая граната была похожа на гранату PГ-42. Их в нашем экспериментальном производстве сделали около трехсот штук для испытаний в различных условиях.

Консервное производство в Гатчине имелось, там и клепался корпус, как фунтовая банка тушёнки. Для увеличения количества осколков, внутри корпуса гранаты прокладывалась лента из стали с насечками, потом заряд пироксилина. Запал представлял собой спичечную терку, помещенную в латунную трубочку с проделанным сбоку отверстием для выхода горячих газов. Достаточно было выдернуть кольцо, чтобы внутри вспыхнула смесь бертолетовой соли с фосфором, и загорелся пороховой замедлитель, горевший четыре-пять секунд и подрывавший капсюль-детонатор.

Пока жертв при испытаниях гранат не было. Каждый из бойцов уже бросил по две боевых гранаты, не считая муляжей, используемых при тренировке.

Эти мысли пролетели в голове, пока рассматривал строй тех, с кем скоро пойду в бой. И есть большая вероятность, что не все его переживут. После вручения ноты и убийства посла, события понеслись вскачь.

Буквально на следующий день из Лондона пришла информация, что Хоум Флит готовится к большим манёврам в Северном море. Меньше, чем через три дня эскадра должна выйти в море. Барон Стааль также сообщил, что маркиз Лансдаун вручил ему требование в течение недели покинуть территорию Великобритании со всем российским дипкорпусом. В Лондоне начались аресты недвижимости и имущества, принадлежащего Российской империи и её подданным. Это был ответный ход Георгия Пятого на ноту Николая, и это было если не объявление войны, то очень близко к этому.