охраной-то вопрос решили бы, вот только Латуниной больше нет, так что приводить мне было некого. Понятное дело, что вот так бухать эту информацию прямо сейчас я не стал — не то время и не то место, как-нибудь в другой раз.

Я снял куртку и сел рядом с Лазаревым, напротив которого стоял бокал с пивом. Ну надо же — взрослеет парень, впервые вижу, чтобы он позволил себе алкоголь! Надо будет у него попозже спросить — как с той девчонкой дела обстоят, что мы в Измайловском парке познакомились… Отчего-то было у меня предчувствие, что история там получит бурное развитие. Как бы Ваньку женить не пришлось…

Северов тоже был в добродушном настроении, хотя до безудержного веселья Никиты ему было еще далеко.

Чем отличается компания хороших приятелей от прочей, так это тем, что можно вести себя без оглядки на церемонии и мысли о том, кто и что подумает глядя на тебя. Поэтому я, без долгих раздумий, осмотрел стол и начал накладывать себе всего и сразу. После больницы аппетит у меня разыгрался просто зверский, а у родителей из-за тяжелого разговора с матерью поесть так и не получилось.

— Соболев, ты что, специально к этому вечеру готовился? Неделю на голодном пайке сидел? — хохотнул Чернов, глядя как я наваливаю себе полную тарелку разнообразных салатов.

— Типа того. Два дня точно ничего не ел, — ответил я и принялся за еду.

Нужно отдать ребятам должное — минут двадцать меня никто не трогал и все спокойно продолжали застолье не заостряя внимание на моей персоне. Лишь, когда я насытился и откинулся на спинку дивана, Чернов показал мне большой палец правой руки и пафосно сообщил:

— Это было сильно, Макс! Тебе нужно в конкурсах по поеданию салатов участвовать. Не знаю, как насчет чемпионства, но в призеры ты бы точно вошел! Респект!

— Так, ребятки! — взял слово Северов и, чтобы придать особую торжественность моменту, постучал вилкой по бокалу Касаткиной. — Если все в сборе и Соболев наелся, то с вашего разрешения я приступаю к официальной части.

— Валяй, — махнул рукой Чернов. — Только не слишком долго, а то мы тут заснем.

— Спасибо, Никита, — кивнул ему наставник. — Я постараюсь покороче. Итак… тьфу, ты блин. Давненько мы так не сидели, уже забыл как пафосные речи говорить, — усмехнулся Витя. — Ладно, скажу проще. Месяц выдался не самый простой, но мы успешно выполнили три задания Янтарного Дома.

— Ура! — крикнул Никита и тут-же схлопотал подзатыльник от Насти.

— Самое главное, что выполнили без потерь и на самом высоком уровне, — продолжил говорить Северов. — Поэтому я считаю, что мы имеем право как следует отметить это дело, согласны?

Кто бы сомневался, что ответом ему будет наше дружное — да! Отметить это дело мы и в самом деле имели полное право, вот только Витя ошибался, у меня этих заданий было далеко не три, а побольше и некоторые из них выдались куда как неприятнее тех, что нам выдал Янтарный Дом. Так что, не знаю, как остальные, а я полностью заслужил право напиться сегодня как следует. Чем я сейчас и займусь!

Ну а дальше все пошло своим чередом. Смеялись, выпивали, шутили…

Сначала выпили за здоровье Мирона Ефимова, того самого программиста из «Флагмана», которого мы переманили в Янтарный Дом. Понятное дело, при этом не обошлось без воспоминаний о том, как мы подложили взрывчатку в машину Селиванову. Само собой, все детали этой операции я раскрывать не стал, иначе Касаткина дала бы мне как следует. Ну и в конце концов вспомнили о визите домой к Селиванову.

Потом пили за Лазарева, который спас нас всех тогда в парке «Плакучая Ива» и помог найти артефакты. Ванька до того стеснялся, что даже покраснел от такого внимания к собственной персоне.

Употребили пару рюмок за «Криков» и страсть Потапова Артема к проституткам, благодаря которой нам удалось провернуть третью операцию.

В общем, веселились знатно. Было до того здорово, что я и забыл о второй части сегодняшнего вечера, которая должна была произойти. Но не забыл о ней Северов. В тот момент, когда праздник отмерял ровно половину своей дистанции, он вдруг вновь привлек наше внимание и попросил серьезно отнестись к тому, что он сейчас скажет.

Время было выбрано правильно — мы уже достаточно расслабились для нормального, душевного разговора, но были еще не достаточно пьяны чтобы перестать воспринимать информацию должным образом.

— Ну, а теперь, собственно продолжение сегодняшнего вечера, ради которого он и затевался, — сказал наставник и после этих слов мне стало как-то неспокойно.

Витька подождал пока все успокоятся, убедился, что все внимание сосредоточено на нем и сказал вот что:

— Завтра последний день, когда я считаюсь наставником у вашего звена и вообще являюсь членом Янтарного Дома.

В комнате стало тихо. Мы непонимающе переглянулись между собой, пытаясь осознать услышанное, но полученная информация в голове как-то не укладывалась. Вот совсем. Даже Лазарев и тот раскрыл рот от удивления, что уж тогда о нас говорить?

— В смысле — завтра? — спросил Никита. — А послезавтра? Что случится потом?

— Послезавтра я официально буду считаться «выключенным» и перехожу работать в «Синдикат», — ответил ему пока еще наш наставник. — Такие вот дела, ребята.

Нормальные такие новости за праздничным ужином, нечего сказать. Теперь понятно, как именно он закрыл свои вопросы с «Синдикатом» — он просто будет на них работать, чтобы оплатить свои долги.

— Здесь все свои, поэтому я не буду ничего скрывать, — сказал Северов в абсолютной тишине, которая в этот момент поселилась в «Каюте № 5». — Недавно я попал в одну неприятную историю, чтобы выбраться из нее, мне нужны были деньги. Я занял их в «Синдикате» и теперь должен отдавать долги, — Витя пожал плечами. — Все по-честному, никто никого не обманывает и не заставляет что-то делать. Я знал, чем рисковал, когда занимал деньги, так что это мое осознанное решение.

— Мог бы и у нас занять, если что, — пробурчал Никита. — Или языка нет?

— Не те суммы, — усмехнулся наставник. — Да и нет смысла сейчас об этом разговаривать — дело сделано, партия уже сыграна. Поэтому я и собрал вас здесь на самом деле. Хочу, чтобы все прошло так, как и должно проходить между самоцветами, которые не один раз спасали