Передо мной предстала поистине идиллическая картина. На площадке перед скалой возвышались три шалаша из еловых веток, в котелке над костром лениво булькало ароматное варево, а на растянутых между деревьями веревках сушилась свежевыстиранная одежда. Я потерла веки, не желая верить собственным глазам. Они что, отгрохали этот лагерь за одну ночь?.. Или тут не обошлось без магии Лаллэдрина?

На площадку чинно ступила Ребекка, с важным видом неся свою охотничью добычу – пару упитанных зайцев. Ее сопровождал Беонир: он тащил что-то тяжелое, завернутое в мешковину. Я изумленно уставилась на значительно отросшие волосы ниуэ, кокетливо перетянутые кожаным ремешком. Оба они вели себя так непосредственно, будто находились в родном доме, давно и основательно обжитом. Из крайнего шалаша высунулась рука чародея, уверенно ухватилась за опущенную в котелок поварешку и отработанным жестом помешала булькающую над огнем похлебку…

Я сдавленно охнула, почти рассерженная непринужденным поведением своих друзей. Я там, понимаешь ли, беседовала с богом и призраками, получила сильнейшую эмоциональную встряску, нашла древний артефакт… А они тут расслабляются и отдыхают по полной программе! Я совсем уже собиралась обидеться, как вдруг стоящий в зените Сол закрыла какая-то тень, весьма маневренная и громоздкая. Я нехотя задрала голову, разглядела зависший надо мной объект и, окончательно добитая этим зрелищем, не сумев вымолвить ни слова или даже охнуть, банально хлопнулась в обморок.

– Только после того как Йона отправилась в пещеру Неназываемых, я осознала, как сильно успела привязаться к этой загадочной девчушке, едва вышедшей из отроческого возраста! – Патетичный голос Ребекки буквально ввинтился в мои уши, принеся с собой ужасную мигрень. Я недовольно поморщилась, пытаясь сообразить, что же такое со мной приключилось и где я сейчас нахожусь. А воительница не умолкала: – Каким-то непостижимым образом она сумела изменить мою душу и помыслы. И не могу утверждать, чтобы эти изменения были мне неприятны!

– Ребекка, помолчи, пожалуйста, ты меня отвлекаешь! – не слишком корректно попросил Лаллэдрин, производящий руками какие-то размашистые пассы, пытаясь, очевидно, привести меня в сознание.

– Нечего мне рот затыкать, я тоже хочу помочь Йоне! – возбужденно запротестовала лайил, бесцеремонно оттертая в сторону широкими плечами мага. – Я тоже умею быть полезной!

– Не сомневаюсь, – холодно парировал эльфийский чародей. – Но все же настоятельно советую тебе отложить демонстрацию своих способностей на потом.

Ребекка обиженно насупилась, ибо терпеть не могла ситуаций, когда ее вынуждали отодвигаться на задний план. К несчастью или скорее к всеобщему счастью, подобные случаи выпадали редко. Впрочем, сама воительница не согласилась бы с подобным утверждением, рискни его озвучить кто-нибудь храбрый, мало дорожащий своим здоровьем.

– Ты никогда не отличалась скромностью, дорогая! – беззлобно усмехнулся Беонир, ласково обнимая подругу и удерживая ее от скоропалительных действий.

– Лучшее украшение любой девушки – это отнюдь не скромность, а маленькое прозрачное платьице! – нравоучительно рассмеялась Эвридика. – Эх вы, дилетанты!

– Нашла время для демагогии! – взбешенно завопила лайил, выведенная из себя ее изощренными оскорблениями. – Или ты не видишь, что Йона умирает?!

– Сейчас я ей помогу! – ехидно хихикнула эльфийка.

До моего слуха донеслись протестующие крики друзей, а в следующий же миг на мое лицо обрушился целый шквал холодной воды, выплеснутой со злорадным размахом…

Я ойкнула, громко выругалась и закашлялась… Вода попала в нос, и мне поневоле пришлось перевести свое тело в сидячее положение, дабы избавиться от досадной помехи, мешающей дышать. Я сердито протерла залитые водой глаза и одарила хмурым взглядом своих незадачливых помощников.

Напротив меня виновато переминались с ноги на ногу Лаллэдрин, Ребекка и Беонир, радостно растягивающие губы в угодливых улыбках, а буквально надо мной стояла победоносно подбоченившаяся принцесса, возле ног которой лежал пустой кувшин. Нетрудно догадаться, что именно его содержимое и оказало на меня столь результативное лечебное действие, давшее фору всем магическим ухищрениям чародея.

– Спасибо! – неохотно процедила я, адресуя сомнительную благодарность всем сразу. – Я и не сомневалась в том, что вы меня любите. Все. И особенно моя драгоценная сестрица! – Последовал многозначительный взгляд в сторону Эвридики.

– Пожалуйста, кушай с булочкой, не обляпайся! – не осталась в долгу та. – Да будет вам известно, гадости нужно творить только из любви к чистому искусству, как это делаю я. А не из простого садизма, как это делаете вы! – Она грациозно поклонилась оторопевшим от подобной дерзости влюбленным и величественно удалилась в один из шалашей.

– М-да, впечатляет! – почти уважительно усмехнулся Лаллэдрин. – Природа обделила некоторых женщин физической силой, поэтому подобные особы в совершенстве овладели искусством психологического насилия.

– Вы слишком деликатны, учитель! – сердито проворчала Ребекка. – А вот я считаю, что во всех наших проблемах следует винить отнюдь не сиятельную Эвридику, а ее покойную матушку.

– При чем тут королева Эвника? – недоуменно вздернул брови маг.

– Она ошибочно приделала к имени принцессы одну лишнюю букву, – мстительно уточнила лайил. – Первую!..

Беонир восторженно рассмеялся, отдавая должное забористому чувству юмора подруги.

Я одобрительно улыбнулась и горячо расцеловала верную телохранительницу.

– Ничего не понимаю! – обеспокоенно пожаловалась я. – Интересно, когда это вы успели так основательно здесь обустроиться? У Беонира отросли волосы… – Тут я краем глаза заметила гигантскую фигуру, безмолвно восседающую на выступе скалы, и недоверчиво вскрикнула. Да, память меня не подвела: точно такое же существо я и видела на фреске в Немеркнущем Куполе: острый орлиный клюв, умные глаза, мощные, густо оперенные крылья, мягкие кошачьи лапы и длинный змееподобный хвост, оканчивающийся ядовитым жалом… Теперь у меня не осталось никаких сомнений: на камне сидела именно мантикора, молодая, но очень крупная, белоснежная и удивительно прекрасная! Воплощение божественного промысла, облаченное в совершенную физическую оболочку. Но… я ведь знаю только одну белую мантикору – мою крошку Мифрил, едва научившуюся летать! Нет, это не она… Это не может быть она! Или все-таки она? Но как?..

– Мифрил? – неуверенно позвала я внезапно охрипшим голосом.

Волшебное создание легким взмахом крыльев снялось с импровизированного насеста и грациозно приземлилось возле меня. Задрав подбородок, я заглянула в голубые глаза мантикоры и счастливо вздохнула, встретив ее доверчивый, полный обожания взгляд. Крылатая красавица пригнула голову и ласково поправила клювом мои волосы, сильно растрепавшиеся на макушке. Из горла мантикоры донесся влюбленный клекот, чем-то напоминающий довольное кошачье мурлыканье.