— Командир тоже приехал сюда. Сейчас он у комдива, придется подождать.

— Товарищ майор, разрешите до госпиталя добежать? Я быстро!

Замполит улыбнулся:

— Ночи не хватило?

— Не в этом дело!

— Давай, Калинин, но так, чтобы одна нога там, другая здесь!

— Понял!

Калинин направился к лечебному корпусу. И, не доходя до приемного покоя, увидел Соню. Она в голубом медицинском костюме прохаживалась возле здания. Увидев спешившего к ней Александра, пошла навстречу. Встретившись, взялись за руки.

— Соня, я уезжаю! Машина уже ждет!

— Когда я снова увижу тебя?

— Как только смогу, сразу же приеду.

— Я буду ждать!

— Жди, Соня! Это очень важно для меня! И еще… Ты говорила, что после боя в ущелье сюда к вам доставляли на экспертизу обезображенные тела моих подчиненных.

— Да, и что?

— Могла бы ты достать копии заключения по этой экспертизе? На законных, естественно, основаниях.

Женщина удивилась:

— Зачем это тебе?

— Надо, Соня! Сейчас я ничего не могу тебе объяснить, но не нравится мне то, что и как произошло у Караха. Я должен разобраться!

— Но для этого существуют другие службы.

— Существуют! Но я должен сам узнать истину.

— Хорошо, я постараюсь!

— Только если это можно сделать без каких-либо проблем.

— Не волнуйся! Все будет хорошо. Главное, ты приезжай!

— Приеду. Обязательно приеду!

Александр поцеловал Соню и, повернувшись, побежал к штабу. Женщина проводила его печальным взглядом. Появился у машины Калинин вовремя. К «УАЗу» как раз подошел командир батальона. Александр доложил:

— Товарищ майор, старший лейтенант Калинин из отпуска прибыл. Замечаний не имел!

— Здорово, Калинин. — Комбат пожал руку взводному и обратился к подчиненным: — В машину! Поехали в хозяйство!

Офицеры сели в вездеход, выехали с территории штаба. За шлагбаумом к ним присоединился бронетранспортер второй разведывательно-десантной роты. Командир, в отличие от заместителя по политчасти, использовал боевое охранение.

Спустя двадцать минут остановились у штабного модуля разведбата.

Александр после короткой беседы отправился к себе в расположение. О его прибытии знал и новый заместитель командира взвода сержант Константин Бучайко. Он построил подразделение, и Калинин поприветствовал подчиненных. Отдав распоряжение заниматься по распорядку, прошел в канцелярию.

Там находился командир роты капитан Новиков и командир второго взвода старший лейтенант Листошин. Ротный, увидев Калинина, пошел навстречу:

— С возвращением, Сань!

— Привет!

Поднялся и Листошин:

— Здорово, бродяга.

Офицеры обнялись.

Калинин поставил сумку на стол, достал из нее две бутылки водки, домашние соленые грибы, огурцы, кусок солонины и настоящий русский черный хлеб.

Листошин выставил кружки.

Александр, разлив водку, сказал:

— Давайте помянем ребят, что полегли у Караха!

Молча, не чокаясь, выпили. Закусили, тут же закурили.

Канцелярия наполнилась дымом.

Калинин спросил:

— Расследование внутри части по поводу гибели моих бойцов проводилось?

Ответил ротный:

— Конечно!

— И к какому выводу пришли?

— Гудилов совершил ошибку при рассредоточении взвода в ущелье и не обеспечил элементарные меры безопасности при проведении разведки.

— А насчет Волочкова?

Листошин приобнял друга:

— А что насчет сержанта, Саня? У духов он, это ясно! И работает на них, чему есть прямые и косвенные подтверждения.

— Не верю я в это!

— Да и мы не хотели бы верить, но факт остается фактом. Ты в курсе, что дивизия с десантом лопухнулись в ущельях, и это случилось после исчезновения Волочкова. Только он мог выводить духов на позиции прямого удара по базе. Мне вообще кажется, что моджахеды и затеяли весь сыр-бор в ауле Карах, чтобы захватить будущего проводника. А чтобы нападение на твой взвод не выглядело как конкретная задача, провели атаку и на меня в Арихельском ущелье и нанесли удар по Аядской высоте. Но хватит об этом. И так все мозги проели различные дознания да расследования. Давай выпьем за твой приезд.

Снова подняли кружки.

Александр спросил:

— Кто командовал взводом в мое отсутствие после гибели Гудилова?

— Офицер первой роты Астахов. Сегодня только убыл обратно в свое подразделение. Из бойцов разведрот и доукомплектовали твой взвод.

— Я видел! Ребят в горах обкатывали?

Ротный ответил отрицательно:

— Нет! По степи гоняли, к блокпосту выводили, но в ущелья не запускали. Там в основном Лист работал да разведка десантников.

— Ясно! Значит, придется мне организовывать отрабатывание слаженности нового коллектива.

— Да! — ответил Новиков. — Я убедил комбата с Астаховым эти мероприятия не проводить, дождаться тебя! Кстати, Саня, тебе нужно составить план подготовки взвода к полноценному применению. Время на обкатку — от силы неделя. Завтра же и займись этим!

— Хорошо!

Выпили еще. После третьей остановились. Ротному и Листошину еще предстояло работать, а Калинин нуждался в отдыхе.

Со следующего дня Александр приступил к исполнению своих обязанностей и в плане подготовки личного состава предложил проводить учебные занятия непосредственно в квадрате 36–17. Там, где у кишлака Карах погибло его отделение. Ротный понял замысел взводного. Научить новичков воевать в горах можно было и в начале Кидрабского ущелья, под прикрытием взвода, контролирующего высоту. А вот психологически переломить создавшуюся после того боя тяжелую, можно сказать, пораженческую атмосферу внутри коллектива реально только там, где и погибла часть этого коллектива. Ротный готов был утвердить этот план, но для его реализации требовалось применение как минимум одного вертолета, а также хоть какое-то дополнительное огневое прикрытие, что могло быть обеспечено лишь властью командира батальона.

Комбат сначала скептически отнесся к идее Калинина, посчитав затею старшего лейтенанта слишком заумной и требующей немалых затрат. К тому же не обеспечивающей безопасность занятий. Но Александра поддержал замполит, а затем и начальник оперативного отдела штаба дивизии. Решение было принято, и первый учебно-боевой выход взвода Калинина был назначен на пятницу 29 июля.

В 7.00 29-го числа взвод Калинина, экипированный по полному боевому расчету, загрузился в чрево десантного отсека транспортного «Ми-8». И взмыл в воздух, взяв курс на брошенный кишлак Карах в сопровождении пары вертолетов огневой поддержки «Ми-24». Высадку десанта решили осуществить по-штурмовому, то есть с малой высоты, без приземления «вертушки», прямо в русло Кидрабки напротив кишлака. «Ми-24», или «полосатики», разошлись в разные стороны над ущельем, проверив отсутствие в ущелье сил противника. Но воздушную разведку пилоты проводили в контрольном режиме, поэтому один из экипажей и не заметил скопления в кустарнике на расстоянии где-то в пятнадцати километрах от Караха группы душманов численностью в тридцать штыков, просто не дойдя до того места. Доложив о чистоте подходов к квадрату и дождавшись подъема транспортного вертолета, винтокрылые машины ушли на военный аэродром. Взвод Калинина остался в ущелье. И должен был пробыть здесь, отрабатывая учебные задачи, до следующего утра.