— Серьезно? — Она расправила плечи. — И какой он, цирк?

— Там демонстрируют искусство верховой езды и изумительные акробатические номера.

— Обязательно добавлю цирк к перечню того, что я должна обязательно увидеть. Вы заметили, какая сегодня луна?

— Луна?

— Да, огромная, как солнце. Она настолько близко, что, кажется, можно протянуть руку и коснуться. Мама пела нам в детстве песенку о человеке, который жил на луне. Как же там было?

Человечек с луны

Упал с вышины

И спросил, как пройти ему в Норич.

Купил он пирог

И горло обжег —

Такую почувствовал горечь![14]

Элиза засмеялась.

— Зачем ему было идти в Норич?

— У нас немного иначе. — Себастьян откинулся в кресле. — Не уверен, дословно ли цитирую, но там было так:

Один джентльмен

Долго жил на луне,

Но свалился оттуда в полночь,

Он был очень голодным…

Себастьян запнулся, решив, что слова звучат несколько двусмысленно.

— Я так понимаю, что он есть хотел.

И обжегся холодным

Пирогом по дороге в Норич[15].

— Мне мой вариант нравится больше.

Принц улыбнулся.

— Мне тоже.

Она взяла свой бокал и пригубила, не сводя с Себастьяна глаз. Принц чувствовал себя не в своей тарелке. Он отчетливо осознавал каждое свое движение. Люди всегда так жаждали с ним пообщаться, что сам он на деле говорил очень мало. А он столько хотел узнать об этой девушке. И вряд ли узнает, если сам не спросит. Но как же начать?

Элиза поставила бокал на столик.

— Кажется, вы несколько напряжены, Себастьян.

— Нет-нет, — поспешно заверил он. — Нисколько.

Она прищурилась.

— Зачем же вы просили меня прийти?

— Затем, чтобы… увидеть вас. Поговорить.

— О банкире?

Какой банкир! Неужели он опять все испортил?

— Нет, Элиза. О вас. Я бы хотел поговорить о… вас.

Она недоуменно воззрилась на принца.

— Хотели поговорить обо мне? — И тут же залилась смехом, откинувшись на спинку кресла в безудержном веселье.

— Что-то не так? — спросил Себастьян, пытаясь понять, что такого смешного он сказал.

— На одно мгновение мне показалось, что вы намерены предложить мне руку и сердце! — воскликнула она. — Вы сидите с таким серьезным видом, а когда мужчина говорит… — Она махнула рукой. — Не обращайте на меня внимания. — И вновь залилась смехом.

У принца ком встал в горле. Влюбленность настолько ослепила его, что он и не подумал, как это выглядит со стороны.

— Бог мой! Элиза, я…

— Святые небеса. Я иногда так глупо себя веду, — продолжала хихикать девушка. Она села прямо и осторожно вытерла слезы с глаз. Расправила плечи, положила руки на колени. — Довольно. Хватит. Я взяла себя в руки и искренне прошу простить меня. — Она изогнула бровь и наклонилась ближе. — Но тогда возникает вопрос: кому вы намерены сделать предложение?

Вопрос сбил его с толку, Себастьян не знал, что ответить. Никто, кроме его брата, не отваживался задавать ему такие вопросы напрямик.

Никто, исключая Элизу Триклбэнк.

Должно быть, она заметила его оцепенение и тут же махнула рукой.

— Забудьте, пустое… Мне не следовало спрашивать. Но, бесспорно, именно этот вопрос занимает умы всего лондонского общества. Но мне лично не интересно! — доверительно призналась она. — Какой смысл мне вообще интересоваться. Хотите знать, что мне действительно интересно?

— Хочу.

— Мне интересно, почему вы до сих пор не женаты?

Это вновь застало его врасплох, он онемел от очередного вопроса, который Элиза дерзнула задать ему.

— Тут… все очень сложно, — ответил Себастьян. Он не хотел говорить о женитьбе. Он хотел говорить о самой Элизе.

— О, ничуть не сомневаюсь, что вопрос крайне запутанный. Однако, как я подозреваю, всему королевству Алусии не дает покоя именно этот вопрос. Как и всем в Англии не дает покоя вопрос о чрезмерной плодовитости королевы. Отец сказал мне, что королева вновь носит под сердцем дитя.

— Вот как? — У Себастьяна кружилась голова от такого количества информации.

— А вы не заметили, когда виделись с ней? По-моему, она уже на сносях.

— Я… — Ему довелось вспомнить тот вечер в Виндзорском дворце. Он вспомнил, какой маленькой показалась ему королева Виктория. Сама похожа на ребенка. — Я ничего не заметил, — признался он. — У англичанок такие пышные юбки.

— Неужели? — Элиза вздохнула. — Столько мороки с этими пышными юбками. Я предпочитаю одеваться по алусианской моде. У алусианок такие красивые шлейфы.

Открылась дверь, внутрь проскользнул Патро.

— Ужин подавать, ваше высочество? — спросил он по-алусиански.

Себастьян кивнул.

Дверь мгновенно распахнулась, и вошел Эгий с подносом, за ним охранники с подносами, заставленными блюдами с едой. Патро брал каждое блюдо и мастерски накладывал еду на тарелки. Ягненок с морковью и луком-пореем. Свежеиспеченный хлеб. Наполнив тарелки, Патро отошел от стола.

Себастьян взглянул на Элизу.

— Поужинаем?

— Я поражена! Вот уж не ожидала ужина.

И вновь Себастьян ощутил неуверенность. Быть может, следовало предупредить, что он приглашает ее на ужин? Неужели она не ожидала, учитывая поздний час, что они будут трапезничать?

— Надеюсь… вы не возражаете?

— Нет, конечно же! Я голодна как волк, — призналась Элиза, встала и подошла к столу. Он даже не успел ее сопроводить. Себастьян кивком приказал Патро и Эгию удалиться.

Ему удалось помочь Элизе устроиться за столом, пока она не села сама. Он занял свое место, наполнил их бокалы вином и поднял свой бокал.

— За нашу дружбу!

Девушка подняла свой бокал и широко улыбнулась.

— За нашу дружбу, — эхом повторила она, чокаясь с принцем.

— Вкусно, не находите? — спросил Себастьян, когда они принялись за еду.

— Просто божественно, — согласилась Элиза, накалывая еду вилкой. — Я уже давно решила, что ни одна кухарка не сравнится с нашей Маргарет, но, наверное, ошибалась. И, кстати, Себастьян, вы не ответили на мой вопрос, если простите мое любопытство. Вы так и не сказали, почему до сих пор не женаты и не обзавелись десятком маленьких наследников. Разве не в этом заключается долг короля?