— У тебя мало времени, — увещевал его Леопольд. — Уже ходят слухи, а мы ни на йоту не приблизились к убийце Матуса. К тому же все хотят знать, кто получит предложение руки и сердца.

— Неужели у меня нет времени на один приватный ужин? — возмутился Себастьян. — Мне прекрасно известно, какие дела еще не удалось закончить. Разве я не усердно работал?

— У тебя нет времени продолжать тянуть. Нужно выбрать себе невесту, Бас. Тебе необходимо удвоить усилия, чтобы закончить все то, ради чего ты и прибыл сюда.

Себастьян молчал. А что он мог возразить? Леопольд был совершенно прав.

— Кто это будет? — спросил Леопольд.

— С кем я намерен пообедать…

— Нет, — покачал головой Леопольд. — Я о той, которая станет королевой Алусии. У тебя, верно, есть кто-то на примете?

Ослиное упрямство Леопольда раздражало Себастьяна. После стольких лет беззаботной жизни он внезапно решил взвалить на себя бремя ответственности за выбор невесты принца. Себастьян настолько был раздосадован, что вышел из комнаты, не желая обсуждать брак, заключать который не очень-то стремился, тем более что разговор происходил в тот момент, когда он планировал ужин, о котором мечтал больше всего.

Неужели ему в жизни не позволена такая малость? Неужели он хотя бы на минуту не может забыть о том, что он наследный принц? Неужели ему не позволено просто быть мужчиной, которому вскружила голову красивая женщина?

Именно сейчас Себастьян не хотел вспоминать размолвку с Леопольдом. Он пригладил волосы рукой. Поверить не мог, что будет сгорать от нетерпения, как прыщавый юнец. Но ему отчаянно хотелось заслужить признание Элизы.

Он услышал голоса в прихожей, и спустя мгновение Патро распахнул дверь салона, вошел и поклонился.

— Ваше королевское высочество, мисс Элиза Триклбэнк.

Из-за спины Патро вышла улыбающаяся Элиза, огляделась, потом обратила внимание на Себастьяна. Тот радостно улыбнулся в ответ.

— Ваше королевское высочество! — приветствовала она, как будто на улице встретила хорошего знакомого. Присела в неловком реверансе, выпрямилась. — Как, по-вашему, мой реверанс становится все лучше и лучше?

Себастьян так не считал, но именно эта черта и восхищала его в Элизе — она говорила всегда то, что думала, наплевав на то, уместно ли это говорить в присутствии принца или нет.

— Элиза! — Он взял ее руки в свои. — Благодарю за то, что пришли.

— Я просто обязана была прийти. Получила от вас такое таинственное послание! — Она высвободила руки, чтобы снять плащ. Патро тут же принял у дамы верхнюю одежду.

— Принеси вина, Патро, — по-алусиански велел Себастьян.

Патро молча удалился с ее плащом.

Элиза разглядывала бархатные шторы, высокие окна, расписанный узорами потолок.

— А где мы?

Себастьян тоже огляделся. Салон был маленький, но с роскошной мебелью, массой позолоты, фарфора и бог знает чего еще. Его взгляд рассеянно скользил по предметам, но он не видел ничего, кроме Элизы.

— Честно говоря, не могу сказать. Я снял этот дом на время ради такого случая.

— Вы сняли его на время?

Она его осуждает?

— Я… э… я решил, что, вероятно, в Кенсингтонском дворце мы не сможем чувствовать себя на досуге в достаточной мере свободно.

Губы девушки расплылись в улыбке.

— А у нас досуг?

Он сглотнул. Язык внезапно прилип к нёбу.

Ее улыбка немного поблекла, Элиза пристально взглянула на принца.

— Что случилось?

— Прошу прощения…

— У вас такой вид, как будто вы кол проглотили.

— Правда?

— Да, господин Шартье, истинная правда.

Он потер лоб.

— Мне было бы приятнее, если бы вы называли меня по имени.

Она улыбнулась.

— Разумеется. Не годится отказываться от нашей дружбы в столь поздний час. В таком случае, Себастьян, я свободна и готова слушать. — Она поклонилась.

Жаль, что только он был не готов. Он чувствовал себя таким, черт возьми, неловким и обеспокоенным.

Вернулся Патро с серебряным подносом, поставил два бокала вина на маленький столик, расположенный между креслами у камина. Когда дворецкий бесшумно исчез, Себастьян жестом пригласил ее сесть.

Элиза осторожно присела, расправила юбки своего платья из золотого шелка, расшитого жемчугом. Признаться, облачившись в этот наряд, Элиза произвела немалый фурор на приеме у Уитбредов, да и Себастьян считал, что платье очень идет Элизе. Оно было изящным ровно настолько, чтобы привлечь внимание собеседника к прекрасным серым глазам девушки и ее золотисто-каштановым волосам. Черты лица Элизы были прелестны. От ее красоты веяло безмятежностью. Эта женщина навсегда покорила сердце Себастьяна.

— Вина… — Он указал на бокалы.

— Я уверена, что нужно дождаться, пока принц первым возьмет свой бокал.

— Ах! — Он явно был не в своей тарелке. Все вокруг него происходило непроизвольно, без лишних вопросов, и он, к своему удивлению, не замечал разных тонкостей. Себастьян взял бокал. — Давайте забудем на сегодняшний вечер, что я принц. — Он чокнулся с Элизой.

— Не думаю, что мне удастся об этом забыть, но я уж точно буду стараться, — улыбнулась она и пригубила вино. Ее глаза тут же засветились. — О боже! Как вкусно! Французское?

— Из Алусии.

Она ахнула:

— Из Алусии! Моя сестра умрет от зависти. — Она сделала еще глоток и на мгновение прикрыла глаза. — Великолепно. — Девушка улыбнулась. — Посыльный сказал, что вы хотели что-то обсудить со мной. Я вся во внимании. Даже не догадываюсь, о чем речь!

— Не догадываетесь?

— Полагаю, это имеет некое отношение к господину Хиту?

Нет, при чем здесь Хит! Но принц ответил:

— Да. — Господин Хит оказался предлогом, чтобы пригласить ее сюда. Не мог же принц просить Элизу прийти просто для того, чтобы вновь поцеловать ее. — Вам понравился бал? — поинтересовался он, ловко меняя тему разговора.

— Очень! Думаю, что не так сильно, как самой имениннице, но я была в восторге. Я много танцевала, и теперь уверена, что мое умение волшебным образом преобразилось, так что я стала танцевать намного лучше. Вы будете приятно удивлены.

Он и так уже был крайне изумлен.

— А вы видели выступление обезьянок и фокусников перед самим балом? Восхитительно!

Он покачал головой.

— Какая жалость! — Она поставила бокал. — А вы когда-нибудь бывали на ярмарке?

Он кивнул.

— И на ярмарках, и в цирке. Все привозили ко двору.