Как в последний раз, я снова прошлась пальцами по скуле вампира. Задела уголок рта. Спустилась ниже. Мокрые пальцы под аккомпанемент моих тихих всхлипываний соскользнули с челюсти на шею. Нет ничего хуже беспомощности. Когда на твоих глазах уходит любимый человек, а ты ничего не можешь для него сделать. Неожиданно мои пальцы подбросило вверх конвульсивным движением. Я замерла, боясь поверить в чудо. Секунда. Другая. Третья. Неужели показалось? Еще секунда и еще. Когда отчаяние уже готово было снова поглотить меня, под моими пальцами повторно раздался гулкий удар пульса. И одновременно Алекс сглотнул набежавшую в рот кровь.

Я едва не завизжала от радости! Жив!

– Алекс, миленький, возвращайся ко мне! Пожалуйста!

Не открывая глаз, вампир вдруг с невероятной скоростью выбросил вперед руку и вцепился в мое запястье. Сердце от испуга пропустило удар. А в следующее мгновение его клыки впились в мое тело.

Как ни странно, но какой-то особой боли я не почувствовала. Наверное, потому что запястье и так горело огнем. Даже наоборот. Через минуту боль прошла совсем. Ощущались только приятные ласкающие движения его языка. Странно это все как-то. Я облегченно вздохнула и осторожно пригладила его волосы рукой, пропустив пару шелковистых прядей сквозь пальцы. Чудесное ощущение! В этот миг глаза Алекса резко открылись.

Меня буквально опалило их яростной зеленью. Алекс на мгновение замер. А потом резко отпустил мою руку. Почти оттолкнул. Голова у меня закружилась. И я начала заваливаться на бок. Но упасть не успела. Алекс резко сел и успел меня подхватить, сжав в стальных объятиях:

– Анька!

Мое имя в его устах похоже на вздох. Алекс зарылся лицом в мои волосы, жадно вдыхая. И я позволила себе наконец расслабиться. Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо. Кажется, я провалилась в обморок.

– Аня! Анечка! - Меня кто-то осторожно трепал по щеке. – Очнись! Хватит уже спать! Простудишься! И нам пора идти, пока никто сюда не забрел. И не увидел нас рядом с трупами.

Глаза категорически отказывались открываться. Их словно кто-то очень «добрый» песком засыпал. Болела, кажется, каждая клеточка моего несчастного тела. Боже, что со мной произошло? Или я уже заболела?

– Аня! - Меня снова потормошили. – Я вполне в состоянии взять тебя на руки и нести до самого поезда. Но это неизбежно привлечет к нам толпу любопытных идиотов.

Какой нести до поезда?! Давно ли лежал у моих ног труп трупом? Я широко распахнула глаза, внезапно все вспомнив. У склонившегося надо мной Алекса был вполне обычный цивилизованный вид. Если бы не дыра в куртке, можно было подумать, что мне все приснилось. Я осторожно его ощупала. Вампир недоуменно, но молча наблюдал за моими манипуляциями. Дождавшись пока я закончу, без звука подхватил за руки и легко поставил на ноги:

– Ань, я в полном порядке. А вот как себя чувствуешь ты?

Я молча пожала плечами. Конечно, бывало и получше. Но Алексу об этом знать не обязательно.

– Я слишком много у тебя выпил. Ты сильно рисковала. Вампиры в терминальной стадии невменяемы. И ничего не осознают, кроме всепоглощающей жажды. В такие моменты нас ведет инстинкт выживания.

Я вздохнула:

– Алекс, у меня выбора не было. Где бы я тебе взяла донора?

– Любого на улице…

– Ты смеешься? И что бы я человеку сказала? У меня тут в подворотне вампир мертвый валяется. Помогите, пожалуйста, кровью! Кто сколько может!

Последнюю фразу я прогнусавила, изображая нищего, выпрашивающего милостыню. Как их обычно изображали в фильмах. Лицо Алекса сначала вытянулось от удивления, а потом он прыснул со смеху:

– Я тебя понял. Но на будущее, не нужно жертвовать собой ради меня. Я того не стою.

Я потянулась и решительно закрыла ладонью его рот:

– На будущее давай договоримся: это был первый и последний раз! Не подставляйся больше из-за меня. Я того не стою!

Я сама не заметила, как повторила за вампиром его же фразу. Смысл сказанного дошел до меня только после того, как я увидела его недоверчивую улыбку. В следующее мгновение мы уже хохотали оба и от души.

Тот странный и страшный вечер изменил мою жизнь окончательно и бесповоротно. Иногда мне казалось, что это не Алекс в тот вечер умер и возродился вновь, а я. Как-то так вышло, что садилась в поезд одна Аня – провинциальная глупышка, только учащаяся жизни. Пусть и в тридцать лет. А сошла на перрон огромного мегаполиса совсем другая. Я совру, если скажу, что кардинально изменилась за одну только ночь в поезде. Но та ночь оказалась переломной.

Изменился и Алекс. Вернее, его отношение ко мне. Все свое свободное время он теперь был рядом со мной. Даже если я разбиралась в хитросплетениях моды и этикета. Или пыталась подружиться с азами логистики. Алекс садился рядом с планшетом или книгой. Так близко, что я буквально купалась в его медово-пряном аромате. Иногда брал меня за руку. Иногда объяснял непонятные места. Но чаще просто молча смотрел. От его взгляда я сразу же теряла мысль и начинала путаться в простейших вещах. Мычала, краснела и прятала глаза. И тогда Алекс улыбался, отбрасывал в сторону то, что нам мешало, и целовал меня. И это было одуряюще-упоительно.

Новый год мы тихо встретили в полупустой квартире, которую Алекс купил для нас буквально накануне. Можно было конечно пойти в ресторан. Или куда-нибудь в сквер, на площадь. Туда, где много людей. Где веселье. Но ни мне, ни ему этого не хотелось. Еловая лапа, впопыхах пристроенная на подоконнике. Огромные не зашторенные окна. Ложный камин с имитацией летящих искр. Пушистая шкура на полу возле него. Бутылка шампанского в серебряном ведерке со льдом. И где только Алекс его раздобыл? Да кое-какая еда на невесть откуда взявшемся колченогом табурете. Таким был мой новый год.  Хотя нет, не все. Еще – объятия Алекса.

В ту ночь между нами окончательно рухнули все преграды. И юношеская страсть Олега показалась мне недоваренным супом по сравнению с роскошной отбивной. Идиотское сравнение, знаю. И я сама до икотки над ним смеялась. Но это первое, что пришло мне в голову наутро. Даже спящего Алекса разбудила.

Отвечать на вопрос что меня так рассмешило было до судорог страшно. Какому мужчине понравится, что его сравнивают с бывшими? Но Алекс отнесся к известию очень спокойно, даже равнодушно. Только усмехнулся, поправил мне ласково прядку волос и выдохнул в губы: «Глупышка!»

Временами в глазах Алекса мелькало странное задумчивое выражение. Словно он решал какую-то сложную задачу. В такие моменты я не могла отделаться от ощущения, что Алекс думает обо мне. И молчала, как мышка. Я хорошо помнила, что весной пойду устраиваться на работу. И час «Х» неумолимо приближался. А у меня еще не было даже мало-мальски подходящей легенды. Молчу уже про уверенность в себе и своих силах.

Впрочем, мои сомнения касались только будущей гипотетической работы. Я вполне уверенно могла выбрать подходящий наряд на вечер, заказать самый лучший столик в ресторане и выбрать меню, распределить «семейный» бюджет на месяц и вежливо поставить на место зарвавшегося нахала, лезущего на заправке без очереди. Иногда я сама себе удивлялась. Я чувствовала себя везде, как рыба в воде. И непринужденно обсуждать картину на модной выставке изобразительного искусства с совершенно посторонними людьми для меня было так же легко и просто, как дышать. Это было странно, но я одинаково непринужденно управляла и тележкой в супермаркете, и нашим Ягуаром Concept хищно-роскошного алого цвета. Когда я впервые увидела эту машину возле нашего подъезда, то не смогла удержать восхищенного писка. И в кратчайшие сроки научилась водить автомобиль.