- Бывает так, что мы живем, как во сне, не думая о своих поступках, - начал издалека Тун.

Ван вежливо молчал.

- Проходят годы, и мы понимаем, что жизнь могла бы быть совсем иной, полнее и счастливее. У тебя есть фотография Ли Мэй?

Ван быстро дал ему фото.

- Настоящая красавица. Она очень похожа на свою мать, - лицо Туна осветилось улыбкой.

Ван вновь промолчал. Только теперь он начал понимать. Похоже, до этого дня босс не знал, что у него есть взрослая дочь.

Тун передал фото Вану, глубоко сел в кресле, откинул голову вверх.

- Наша жизнь - это игра, правил которой мы не знаем. Мы делаем деньги, боремся за власть, место под солнцем. Но что-то главное неуловимо течет между пальцев. Мы все охвачены какой-то глупой погоней за ерундой. Вот завел себе радиотелефон, - лицо Туна болезненно скривилось, - какие это все мелочи!

Тун наполнил рюмки, поднял свою. - Я хочу выпить с тобой за настоящую жизнь! Ты принес мне известия от дочери! Сегодня у меня праздник.

Ван почтительно выпил свою рюмку до дна.

- Ты молодец! - похвалил его Тун. - Ты будешь со мной, когда мои люди придут поздравлять меня!

Ван Шен встал и трижды поклонился.

Ван очнулся от воспоминаний. Они уже прошли рощу диковинных деревьев, и спустились ниже, к самой воде. Края ущелья поднялись значительно выше, путники шли между высоких каменных скал. Идти сразу стало значительно трудней. В самом низу снега намело почти по пояс, он лежал поверх камней и поваленых деревьев, тропа исчезла совсем, и нога часто проваливалась между камнями, не находя опоры.

Лунин торил путь, опираясь на большую кривую палку, постоянно спотыкаясь, и проваливаясь в щели между камнями. Но красота места стоила и больших затрат. Они шли по нетронутому царству скал, воды и льда. Солнце заливало ущелье своими лучами, снег и лед сияли миллиардами искр, поток внизу журчал тысячью голосов. Руслом реки была чистая и гладкая известняковая скала, идеально отшлифованная водой в течении тысяч лет. Речка то катилась по совершенно ровной каменной поверхности, гладкой, как человеческая кожа, то исчезала под снежными плотинами и мостами, то разбивалась на десятки звонких маленьких водопадов. Отряд шел вдоль самого края потока, рискуя провалиться в воду и вымочить ноги, но по сравнению с падением с крутого берега, это было даже не зло.

Речка бежала по дну глубокой расселины. Эта расселина шла в самое сердце окружающих гор, ее края становились все выше и выше. Скоро друзья добрались до места, где водопад падал в глубокую чашу с кристально прозрачной водой. Все подошли посмотреть поближе. Лунин быстро разделся, подошел к краю воды. За ним начала раздеваться и Саламандра. Гном в ужасе глядел на них.

- Зимой и летом температура в этой чаше одинакова - плюс восемь-девять градусов, - авторитетно объяснил Горлум. Он, в отличие от Гнома, не боялся воды. Гном хотел обратиться за сочувствием к Вану, но увидел как тот тоже начал медленно раздеваться.

Ван, казалось, ушел в иной мир. Он медленно снимал с себя одежду, ничего не замечая вокруг. Его зрачки неподвижно застыли, казалось, он смотрит куда-то в иное измерение. Взгляд его ни на чем не задерживался и ничего не выражал.

Приблизительно так выглядел теперь и Лунин. Он сошел босыми ногами на скрипучий снег, сделал шаг, другой. Дойдя до границы между снегом и водой, он на секунду остановился. Вот пальцы его ног уже коснулись ледяной воды… Наконец Сергей вошел в воду, сделал шаг. Он брел к краю чаши по колено в воде, ноги быстро закоченели, их сводило от холода. Дыхание сделалось очень глубоким и громким. Когда вода дошла ему до пояса, Сергей толкнулся и поплыл.

Саламандра докарабкалась по скале до обрыва, встала на маленькой площадке над водой.

Ван снял с себя последнюю одежду, подошел к воде, омыл лоб, лицо, сердце. Голые люди на ослепительно белом снегу, среди воды и льда смотрелись красиво и страшно. Их вид вызывал воспоминания о древних обрядах принесения жертв неведомым богам. Гном поежился и отвернулся. Сашка глядел то на солнце, то на обнаженную Саламандру.

Саламандра глубоко вдохнула и рыбкой нырнула в бассейн, где уже парил Лунин. Стройная фигурка на миг зависла в воздухе, и резко вошла в глубокую воду. Саламандра не почувствовала холода, наоборот, вода обожгла ее. Она сделала несколько гребков, проплыла под местом, где в чашу обрушивались струи водопада, обследовала маленькие гротики и пещерки. Затем посмотрела наверх, где плыли Лунин и Ван. Саламандра вынырнула, и завизжала так, что горы завибрировали.

- Боже, как хорошо!

- Славно, слов нет! - поддержал ее Лунин.

Ван ничего не сказал, но его лицо округлилось в счастливой улыбке. Троица еще немного побултыхалась, и начала резко выбираться - холод все-таки был жуткий.

Пока искупавшиеся терли себе волосы и закоченевшими руками пытались застегнуть одежду, Гном сел немного перекусить. Он уминал батон хлеба с куском копченой колбасы и запивал водой прямо из речки. При виде этого купания у Горлума тоже разыгрался аппетит.

- Ешь колбасу, в ней сила, - поучал его Гном, - голодный в походе долго не протянет.

Он отломил полбатона колбасы Сашке, и тот начал с жадностью его грызть.

- Хлеба дай! - пробурчал Сашка с набитым ртом, - Вот такие путешествия мне нравятся, - заявил он.

- Ну, пиплы, и сильны же вы жрать, - Саламандра пренебрежительно посмотрела на жующую парочку.

- На, - Горлум протянул ей сальный кусочек.

- Мы, сударь, этого не едим. В другой раз, когда будете угощать даму, постарайтесь хотя бы руки вымыть, - с любезной улыбкой произнесла Саламандра.

- Не хочешь - не ешь, зачем дразниться-то! - Сашка посмотрел на свои руки. Они у него действительно были фантастически грязные.

Сергей и Ван, довольные, рассуждали о прелести холодного купания. Ван говорил, что очень важно уметь принимать в себя силу воды. Сергей слушал и согласно кивал головой.

Через двести метров пути речка окончательно обмелела, превратилась в цепь соединенных между собой неглубоких луж. Путешественники шли уже по самой середине пустого русла.

Через пару часов они дошли уже до середины каньона. Вертикальные стены поднимались вверх на сотни метров, а внизу два человека, держась за руки, могли дотянуться от стены до стены. Внизу было сумрачно и сыро, казалось, гора вся сочится влагой.

- Миллионы лет назад Крымские горы были втрое выше, и со снежных вершин текли полноводные реки, - объясняла Саламандра, - но затем вся южная часть гор провалилась и стала дном моря. Реки превратились в большие ручьи, текущие в циклопических ущельях. А раньше здесь несся глубокий поток.

- Это хорошо, что сейчас мелко. Я глубины боюсь, - подхватил Гном. Не успел он закончить, как его ноги поскользнулись на мокрых камнях, и он по грудь провалился в щель между двумя валунами. Раздался громкий всплеск.