– Не важно. Без всяких сомнений, он испытал глубокое душевное потрясение. Не думаю, чтобы он нес ответственность за все, что случилось после этого выстрела. А теперь помолчи, я буду думать.

– Вы не возражаете, если я тоже немного подумаю?

– Не возражаю, только не скрипи слишком громко шестеренками. Все, молчи.

Дальше до самого дома Стюартов процессия двигалась в полном молчании. Перед тем как слезть с Ламмокса, Бетти дала Джону последнее указание:

– От всего отказывайся. От всего. И ничего не подписывай. Буду нужна – кричи.

Миссис Стюарт встречать их не вышла. Шеф Драйзер отправился изучать пролом в решетке; Джон Томас и Ламмокс топтались у него за спиной. После шеф молча наблюдал, как Джон Томас взял шнурок и натянул его поперек проема.

– Ну вот. Теперь он не выйдет.

Драйзер подергал свою нижнюю губу:

– Сынок, у тебя с головой все в порядке?

– Сэр, вы просто не понимаете. Решетку чини не чини, но, если он захочет уйти, она его не задержит. Ему ничто не помешает. Только этот шнурок. Ламмокс!

– Что, Джонни?

– Видишь этот шнурок?

– Да, Джонни.

– Так вот, если его порвешь, я оторву твою глупую башку. Понимаешь?

– Да, Джонни.

– И ты не будешь больше уходить со двора. Только если я сам тебя выведу.

– Хорошо, Джонни.

– Честное-пречестное? Крест на пузе?

– Крест на пузе.

– Вообще-то, надо «крест на сердце», но сердца у него нет, – объяснил Джонни Драйзеру. – У него нецентрализованная система кровообращения. Это вроде как…

– Знаешь, меня это мало интересует, пусть у него там хоть центробежный насос, лишь бы не вылезал на улицу.

– Не вылезет. Хотя он и без сердца, но клятву «крест на пузе» он еще ни разу не нарушал.

Драйзер задумчиво покусал большой палец правой руки.

– Хорошо, – сказал он. – Я оставлю здесь человека с рацией. А завтра мы заделаем эту дырку стальными двутавровыми балками вместо дерева.

Джон чуть было не закричал: «Только не сталь!» – но вовремя сообразил и сдержался.

– Что это ты дергаешься? – спросил Драйзер.

– Так, ничего.

– Ты все-таки за ним приглядывай.

– Он никуда не уйдет.

– Да уж будем надеяться. Ты, конечно, понимаешь, что оба вы находитесь под арестом. Просто мне некуда запереть это чудище.

Джон Томас не ответил. Такое ему просто не приходило в голову, но, если разобраться, иначе и быть не могло.

– Да ты не расстраивайся, – добавил Драйзер; голос его стал мягче. – Ты вроде парень ничего, и отца твоего все уважали. А теперь я пойду поговорю с твоей матерью. Ты побудь пока здесь, за тобой придет мой человек. Ты как-нибудь познакомь его с… ну, с этой штукой. – Он с сомнением окинул Ламмокса взглядом.

Шеф полиции отправился в дом, а Джон Томас остался во дворе. Вроде было самое подходящее время, чтобы выдать Ламмоксу все, что он заслужил, но как-то вдруг расхотелось. Когда-нибудь потом, может быть.

Из-за несчастий, по милости Ламмокса свалившихся на Джона Стюарта XI, ему казалось, что жизнь его погублена окончательно, но даже в таком крохотном городке, как Вествилл, далеко не один он пребывал в печали. Маленький мистер Ито мучился от смертельной болезни, имя которой старость. Скоро она убьет его. За бесчисленными дверями Вествилла другие люди молча страдали от бесчисленных несчастий, которые способны обрушить на мужчину или женщину проблемы денег, семьи, здоровья или внешности.

Далеко от Вествилла, в столице штата, губернатор обреченно смотрел на стопку бумаг, которые, несомненно, могли отправить его самого старого и самого надежного друга прямиком в тюрьму. Еще дальше, на Марсе, одинокий старатель, выбравшись из разбитого краулера, готовился к долгому возвращению пешком на Аванпост. Ему не суждено было дойти.

А очень-чень далеко, на гигантском расстоянии в двадцать семь световых лет от Земли, звездолет «Боливар» входил в межпространственный переход. Из-за мелкой неисправности крохотное реле замкнется на десятую долю секунды позже, чем надо, и «Боливар» многие годы будет блуждать от звезды к звезде… но не найдет дороги домой.

И уж совсем невероятно далеко от Земли, примерно на полпути через местное звездное скопление, раса древолазающих ракообразных шаг за шагом уступала более молодой, более агрессивной расе земноводных. Пройдет еще не одна тысяча земных лет, пока ракообразные не исчезнут, но исход противостояния сомнений уже не вызывал. Факт – с точки зрения землян – достойный сожаления; ментальные и духовные способности этих ракообразных очень удачно дополняли способности людей, что позволяло надеяться на выгодное и плодотворное сотрудничество. Но к тому времени, когда первые обитатели Земли доберутся туда (это произойдет через одиннадцать тысяч лет), последние ракообразные будут давно уже мертвы.

Если вернуться поближе, в столицу Федерации, то его превосходительство достопочтенный Генри Гладстон Кику[40] – магистр искусств (Оксфорд), доктор литературы honoris causa[41] (Кейптаун), кавалер ордена Британской империи и первый заместитель министра по делам космоса – совершенно не тревожился о судьбе обреченных ракообразных; он не знал и так никогда и не узнает об их существовании. Не беспокоился он пока и о потерявшемся «Боливаре», это ему еще предстоит. И даже не столько корабль, сколько утрата одного из его пассажиров на долгие годы станет причиной головных болей как самого мистера Кику, так и его сотрудников.

Сферой забот и ответственности мистера Кику было все находящееся за пределами ионосферы Земли. Он заведовал также всем, что касалось связей Земли с любой исследованной частью Вселенной. Даже дела на первый взгляд сугубо земные не могли миновать круга его забот, если были хоть в малой степени связаны с чем-либо внеземным, межпланетным или межзвездным – диапазон, мягко говоря, весьма широкий.

Взять, к примеру, ввоз на Землю марсианской песчаной травы, подвергнутой соответствующим мутациям, для посадки на Тибетском плоскогорье. Ведомство мистера Кику одобрило операцию только после скрупулезнейшего математического исследования возможного действия этой травы на австралийское овцеводство и на дюжины других факторов. Такие вещи приходилось делать крайне осторожно; перед глазами всегда стоял жутковатый пример марсианского ягодника на Мадагаскаре. Решения, связанные с экономикой, беспокоили мистера Кику мало, сколько бы пальцев при этом ему ни случалось отдавить; проблемы иного рода не давали ему уснуть по ночам, например решение отказать в полицейском сопровождении студентам с Проциона VII, приехавшим на Землю по Годдардовской[42] программе обмена. Конечно, они подвергались вполне реальной опасности со стороны провинциалов-землян, враждебно настроенных против любых существ с не таким, как у них, расположением конечностей, глаз и прочего, но в то же время эти самые цефалоподы были чрезвычайно обидчивы, тем более что на их планете полицейское сопровождение было обычным наказанием преступников.