– Иду-иду, – торопливо ответил Джон.

– Хорошо. И чтобы больше никаких выходок!

Джон Томас Стюарт покорно проследовал за полицейскими.

За те три минуты, которые потребовались вертолету, чтобы долететь до города, Джон Томас попытался выяснить, насколько плохо обстоит дело:

– Мистер офицер, никто ведь не пострадал? Правда?

– Я сержант Мендоса, – ответил полицейский. – Надеюсь, что никто. Но точно не знаю.

Джон обмыслил этот довольно расплывчатый ответ:

– А… а Ламмокс все еще в «Бон-Марше»?

– Вот как, значит, ты зовешь эту тварь? Ламмокс. Я бы подобрал словцо посильнее. Нет, оттуда мы его сумели турнуть. Теперь он под виадуком Вест-Арройо. Надеюсь.

Ответ прозвучал несколько зловеще.

– Вы сказали «надеюсь»?

– Ну, сначала мы перекрыли Главную и Гамильтон-стрит, а потом выгнали его из магазина огнетушителями. Похоже, ничто другое его не берет. Крупнокалиберные пули просто отскакивают от него. Слушай, из чего у него шкура? Это что, десятидюймовая сталь?

– Ну не то чтобы… – Шуточка сержанта Мендосы была слишком похожа на правду, чтобы Джону Томасу захотелось поддержать эту тему.

Он продолжал гадать, успел Ламмокс нажраться железа или не успел. После того злосчастного происшествия с «бьюиком» Ламмокс начал расти буквально на глазах; за какие-то две недели из мелкого, занюханного бегемотика он раздулся до своих теперешних невероятных размеров. Ламмокс вырос больше, чем за два-три предыдущих десятилетия. Стал он при этом необычайно тощим и был похож на деревянные козлы, которые накрыли брезентом; странный, не похожий ни на что земное скелет чуть не протыкал его шкуру. Потребовалось три года обильной кормежки, чтобы он снова стал толстячком. С тех пор Джон Томас старался держать подальше от Ламмокса все металлическое, особенно железо, хотя знал, что дед и отец подкармливали его время от времени кусками металлолома.

– Такие дела. В общем, что бы то ни было, огнетушители выковыряли его из магазина, при этом он, правда, разок чихнул и сшиб с ног двоих наших людей. А потом мы, опять же огнетушителями, завернули его на Гамильтон-стрит, хотели выгнать в поля, там он хоть ничего не сломает. Тебя мы искали, но не могли найти. Хотя ничего особо страшного не случилось: ну сшиб он пару фонарных столбов, на машину наступил – мелочи. Так мы с ним добрались до перекрестка, на котором надо было завернуть его на Хиллкрест, а оттуда уж – прямо к вашему дому. Там-то мы его и упустили, он двинул прямо на виадук, сшиб ограждение и грохнулся вниз, а потом… да ты сам все сейчас увидишь. Приехали.

Над одним из концов виадука висело с полдюжины полицейских вертолетов. Кроме них, в воздухе была туча частных машин и даже несколько аэробусов; патрульные вертолеты удерживали их от места происшествия. Тут же крутились сотни людей с ранцевыми вертолетами. Как летучие мыши, они шныряли между машинами, так что полиции работы хватало.

Внизу небольшая группа полицейских, усиленная офицерами из аварийной службы, которых было видно по нарукавным повязкам, оттесняла толпу и одновременно направляла в объезд движение с виадука и с дороги, проходившей в лощине под ним. Пилот машины сержанта Мендосы осторожно двигался через воздушную толчею, непрерывно говоря что-то в ларингофон. От группы машин, висевших над концом виадука, отделился ярко-красный вертолет шефа Драйзера и пошел к ним на сближение.

Обе машины зависли в сотне футов над виадуком на расстоянии в несколько ярдов друг от друга. Отсюда был хорошо виден пролом в ограждении, через который свалился Ламмокс, но самого его Джону Томасу видно не было: все закрывал виадук. Дверца машины Драйзера открылась, и оттуда высунулся он сам. Вид у шефа полиции был затравленный, его лысину покрывали крупные капли пота.

– Скажите этому мальчишке Стюарту, чтобы высунул голову.

Джон Томас опустил стекло иллюминатора:

– Я здесь, сэр.

– Парень, ты можешь справиться с этим чудовищем?

– Конечно, сэр.

– Будем надеяться. Мендоса! Высади его. Пусть попробует.

– Сейчас, шеф. – Мендоса что-то сказал пилоту, тот перелетел виадук и начал снижаться.

Ламмокса они увидели сразу: тот забился под край моста, стараясь сделаться как можно меньше. Джон Томас высунулся из вертолета и закричал:

– Лам! Ламми, мальчик! Иди к папочке!

Ламмокс зашевелился. Вместе с ним зашевелился и конец виадука. Недоверчиво озираясь, он высунул из убежища передние футов десять-двенадцать своего громадного туловища.

– Лам, я здесь, наверху!

Ламмокс наконец увидел своего друга и расплылся в идиотской улыбке.

– Опускайся, Слэтс! – резко скомандовал сержант Мендоса. – Пора кончать с этими делами.

Пилот немного снизился, повернулся к Мендосе и озабоченным голосом сказал:

– Сержант, этого вполне хватит. А то я раз видел, как эта тварь встает на дыбы.

– Ладно-ладно. – Мендоса открыл дверцу и спихнул наружу веревочную лестницу, которую используют при спасательных работах. – Сумеешь спуститься, сынок?

– Конечно. – Придерживаясь за руку Мендосы, Джон Томас вылез наружу и крепко ухватился за перекладину. Осторожно нащупывая ступеньки, он добрался до конца лестницы. До головы Ламмокса не хватало каких-то шести футов. Джон Томас посмотрел вниз. – Малыш, подними-ка голову. Помоги мне слезть.

Ламмокс оторвал от земли еще одну пару ног и аккуратно подставил широкий череп прямо под ноги Джону. Тот отпустил лестницу и слегка покачнулся, удерживая руками равновесие. Ламмокс осторожно положил голову на землю.

Джон Томас спрыгнул и сразу же повернулся к Ламмоксу. Падение, похоже, нисколько тому не повредило, хоть за это не нужно было переживать. Теперь первым делом домой, а там уж как следует осмотреть его с головы до ног.

Ламмокс ласкался, тычась Джону Томасу в ноги; звуки, которые он при этом издавал, были удивительно похожи на громкое мурлыканье. Джон Томас напустил на себя строгий вид:

– Ламми плохой! Ламми очень-очень плохой… Просто ужас какой плохой, понимаешь?

После таких слов Ламмокс был ну просто само смущение. Он опустил голову до земли, посмотрел на Джона Томаса снизу вверх и широко распахнул рот.

– Я не хотел! – пропищал он тоненьким голоском маленькой девочки.

– Не хотел… Ну конечно, ты не хотел. Ты никогда не хочешь. А вот я сейчас возьму и запихну твои лапы тебе в глотку, этого ты хочешь? Я кисель из тебя сделаю, а шкуру пущу на половик. Об ужине даже не заикайся. Он, понимаете ли, не хотел!

Подлетел ярко-красный вертолет и низко завис над ними.

– Порядок? – послышался сверху голос Драйзера.

– Еще бы.

– Хорошо. Значит, план такой. Я передвину это заграждение. Ты выведешь его на Хиллкрест, только выходите из этой лощины не вниз, а вверх. Там будет ждать сопровождение, вы пристроитесь сзади и так будете двигаться до самого дома. Понятно?